Раймонд Чэндлер - Высокое окно

— Не хочу я развода! — выпалил Мердок. — И никогда не хотел. Она не имела права… — Он замолчал, безнадежно махнул рукой и всхлипнул.

— Знаю, знаю. Так вот, старый Морнингстар припугнул Филлипса, который был дураком, но никак не жуликом. Ему удалось узнать у Филлипса его домашний телефон. Спрятавшись в конторе у перекупщика, когда тот решил, что я уже ушел, я сам слышал, как старик набирал его номер. Перед этим я предложил Морнингстару выкупить у него дублон за тысячу долларов, и он согласился, смекнув, что купит монету у Филлипса, перепродаст ее мне и немного на этом заработает, ничем, по существу, не рискуя. Тем временем Филлипс следил за вашим домом — нет ли полиции. Он увидел меня, мою машину и по водительскому талону выяснил мое имя. Оказалось, мы знакомы.

Филлипс стал преследовать меня по всему городу, все никак не решаясь попросить о помощи, пока наконец я сам не заговорил с ним. Он промямлил, что знает меня по делу в Вентуре, где он в свое время работал помощником шерифа, что его втянули в темное дело и что за ним по пятам ходит какой-то высокий тип со «странным» глазом. Это был Эдди Прю, телохранитель Морни. Морни знал, что его жена спуталась с Венниером, и установил за ней слежку. Прю видел, как она встретилась с Филлипсом недалеко от дома на Корт-стрит, в Банкер-Хиллс, и стал следить за ним, пока ему не показалось, что Филлипс его заметил. Так оно и было. Прю или кто-то еще из людей Морни, вероятно, видел, как я иду в квартиру Филлипса на Кортстрит. Во всяком случае, он дважды звонил мне. Первый раз запугивал, а второй — предложил увидеться с Морни.

Я выбросил окурок в нефритовую пепельницу, взглянул на серое, несчастное лицо собеседника и заговорил снова. Слова давались с трудом, звук собственного голоса стал мне противен.

— Теперь вернемся к вам. Узнав от Мерл, что ваша мать наняла частного сыщика, вы тоже не на шутку перепугались. Решили, что мать хватилась дублона, и в тот же день примчались ко мне, надеясь вытянуть из меня необходимые сведения. Сначала вы были очень галантны, очень язвительны, очень заботливы по отношению к своей жене, но крайне встревожены. Не знаю, что вы почерпнули из нашего разговора, но сразу же связались с Венниером. Теперь вам надо было срочно вернуть монету матери да еще выдумать какое-то оправдание. Вы встретились с Венниером, и тот отдал вам дублон. Не исключено, кстати, что поддельный. Подлинник он вполне мог присвоить. После этого Венниер, сообразив, что ему угрожает опасность (Морнингстар звонил вашей матери, она наняла меня, старик явно что-то заподозрил), отправился на Корт-стрит, пробрался в дом с черного хода и попытался разузнать у Филлипса, что произошло.

Филлипс не сказал ему, что уже отослал мне фальшивый дублон, написав адрес на посылке печатными буквами, такими же, какими вел дневник, найденный в его конторе. Знай Венниер об этом, он наверняка попытался бы отобрать у меня монету. Разумеется, мне неизвестно, что говорил Филлипс Венниеру, но возможно, речь шла о том, что ему поручили вести дело, что он знает, откуда взялась монета, и пойдет в полицию или же к миссис Мердок. Венниер выхватил пистолет, стукнул Филлипса по голове и пристрелил его. Обыскал тело и квартиру, но дублона не нашел. Потом поехал к Морнингстару, но у перекупщика фальшивого дублона тоже не оказалось, и Венниер — видимо, ему не поверив, — хватил старика по черепу рукояткой пистолета и в поисках дублона полез к нему в сейф. Не знаю, нашел он там деньги или нет, но сейф взломал, чтобы создалось впечатление налета с целью ограбления, после чего, хотя и раздосадованный пропажей монеты, но с сознанием выполненного долга — шутка ли, два убийства за один день — отправился домой. Теперь ему предстояло разобраться с вами.

Мердок затравленно посмотрел на меня, а затем перевел глаза на черный мундштук, который по-прежнему сжимал в руке. Сунул его в нагрудный кармашек рубашки, вскочил, сцепил ладони и опять сел. Вынул носовой платок и вытер лицо.

— Со мной? — спросил он хриплым, сдавленным голосом.

— Вы ведь слишком много знали. Возможно — про Филлипса. Наверняка — про Морнингстара — в зависимости от того, насколько были в курсе дела. План сорвался, и Морнингстара убрали. Венниер не мог сидеть сложа руки, рассчитывая, что вы ничего не узнаете про убийство. Ему надо было заткнуть вам рот, наглухо заткнуть. Но убивать вас для этого было вовсе не обязательно. Более того, убийство было бы ошибкой. Тогда бы он потерял власть над вашей матерью. Она бессердечная, безжалостная, корыстная женщина, но если ее сыну угрожает опасность, она становится тигрицей. Ради вас она пойдет на все.

Мердок поднял глаза. Попытался изобразить удивление. Вместо этого изобразил только тупой ужас:

— Моя мать… кто?

— Только, пожалуйста, не делайте из меня дурака. Ваша семейка и без того уже совершенно заморочила мне голову. Сегодня вечером ко мне пришла Мерл. Она и сейчас у меня. Мерл отвозила Венниеру деньги. Он вас шантажировал. Уже восемь лет вы платите ему. И есть за что.

Мердок не пошевелился. Руки застыли на коленях. Глаза провалились. Взгляд обреченный.

— Когда Мерл приехала к Венниеру, он был уже мертв. Мне же она сказала, что убила его. Не будем сейчас вдаваться, почему девушка считает своим долгом признаваться в убийствах, которые не совершала. Я был у Венниера, он умер еще вчера вечером. Сидел в кресле, как восковой манекен. Под его правой рукой на полу лежал пистолет. Этот пистолет разыскивает полиция: он принадлежал пьянчуге по имени Хенч, чья квартира находилась напротив квартиры Филлипса. Убийца Филлипса подложил свой пистолет Хенчу, а пистолет Хенча прихватил с собой. Хенч и его подружка напились и, уходя, оставили дверь открытой. Пока не доказано, что это пистолет Хенча, но только пока. Если же он и правда принадлежит Хенчу, а Венниер совершил самоубийство, значит, Венниер причастен к убийству Филлипса. Связывает Венниера с Филлипсом и Лоис Морни, только с другой стороны.

Если же Венниер не совершал самоубийства — в чем лично я сомневаюсь, — он все равно мог убить Филлипса. Или же Филлипса убил кто-то другой, тот же, кто убил и Венниера. Но меня, по некоторым соображениям, такая версия не устраивает.

Мердок вскинул голову.

— Правда? — спросил он неожиданно ясным голосом. Выражение лица теперь совсем другое: оживленное и вместе с тем какое-то глуповатое, как бывает, когда слабый человек гордиться собой.

— Мне кажется, что Венниера убили вы.

Он даже не шевельнулся. Оживленное выражение на лице застыло.

— Вчера вечером вы были у него. Он вас вызвал. Сказал, что влип и что, если его заберут, он сделает все от себя зависящее, чтобы забрали и вас. Говорил что-нибудь в таком духе?

— Да, — прошептал Мердок. — Именно это и говорил. Он выпил, разошелся, встал в позу. Даже злорадствовал. Говорил, что, если его посадят в газовую камеру, я сяду вместе с ним. Но это еще не все.

— Верно, далеко не все. В газовую камеру идти ему не хотелось, более того, он считал, что она ему не грозит, если только ему удастся покрепче заткнуть вам рот, Поэтому он выложил свой главный козырь. Ведь даже рассчитывая получить с него деньги, вы не стали бы красть дублон, не знай он кое-что про Мерл и вашего отца. Эта история мне известна. То немногое, что еще оставалось неясным, рассказала мне сегодня вечером ваша мать. Это и был его главный козырь, который ставил вас в трудное положение. Но вчера вечером такого козыря было уже недостаточно. Вот Венниер и выложил вам всю правду, сказал даже, что может представить доказательства.

Мердок вздрогнул, однако оживленное выражение лица не изменилось.

— Я пригрозил ему пистолетом, — не без гордости выпалил он. — Ведь она как-никак мне мать!

— Да, этого у вас не отнимешь.

Он встал и выпрямился во весь рост:

— Я подошел к стулу, на котором он сидел, нагнулся и ткнул ему пистолетом в лицо. Его пистолет лежал в кармане халата. Он попытался достать его, но не успел — я отобрал. Потом свой пистолет я спрятал в карман. Приставил ему дуло его же пистолета к виску и пригрозил убить, если он не представит доказательства. Обливаясь потом, он забормотал, что шутил. Чтобы еще больше припугнуть его, я щелкнул курком.

Мердок замолчал и выбросил перед собой руку. Рука дрожала, но он сосредоточенно посмотрел на нее, и она застыла. Уронил руку и взглянул мне прямо и глаза:

— Пистолет выстрелил. Из него, вероятно, уже стреляли, и спуск был очень легким. Я отлетел к стене и сбил картину. Испугался звука выстрела, зато не испачкался кровью. Вытер пистолет, приложил к нему его пальцы и опустил пистолет на пол, рядом с его рукой. Умер он сразу. Крови было немного, только сначала брызнула. Несчастный случай.

— Зачем же портить отличную историю? — улыбнулся я. — Ну какой же это несчастный случай? Самое настоящее убийство.