Эллери Квин - Тайна китайского апельсина

Эллери издал какой-то сдавленный звук и заковылял следом, шлепая расхлябанными полуботинками.

— А как же офс? — простонал Джуна.

Ответом ему был грохот башмаков, сбегающих по ступеням лестницы.

У подъезда, урча мотором, ждала полицейская машина. Один из офицеров стоял на тротуаре и держал открытой дверь.

— Садитесь, инспектор, — пригласил он, быстро отдав честь. — Нам только что сообщили по рации, чтобы мы заехали за вами.

— Слава богу, у кого-то еще варят мозги. Хорошая работа, Шмидт, — буркнул инспектор. — Лоу, Рафтери. Садись сюда, Эл… На Гранд-Сентрал, Раф. И включи сирену.

Они отъехали от тротуара, оставив позади Шмидта, с ревом завернули за угол и помчались на юг, наполняя улицы оглушительным воем сирены.

— А теперь, — выдохнул Эллери, с трудом поместившись между отцом и дверью и пытаясь завязать шнурки, — может быть, ты объяснишь мне, куда мы так несемся под этот чудовищный «Полет Валькирии»?

Инспектор мрачно смотрел вперед, глядя на уличное движение. Казалось, все остальные машины на дороге стояли на месте. Офицер Рафтери с царственной беспечностью летел по городу, не обращая внимания на радио, зудевшее у него в ухе. Эллери застонал и наклонился еще ниже; они разминулись с каким-то пешеходом, что называется, впритирку.

— Дело вот в чем. Несколько минут назад в «Чэнселоре» появился курьер из «Постал телеграф» и предъявил багажный номерок — обычный латунный жетон, который выдают в гостиничном гардеробе. Гардеробщик нашел сумку, которая значилась под этим номерком. Снимая с нее бирку, он вдруг кое-что вспомнил. Словно его стукнуло, как он говорит. Это была довольно необычная сумка — большой холщовый саквояж, вроде тех, с которыми ездят фермеры. Гардеробщик привык иметь дело с нормальным современным багажом, и эта сумка обратила на себя его внимание.

— Не надо мне объяснять… — пробормотал Эллери, пытаясь завязать галстук.

— Я сам знаю, что мне объяснять, — отрезал инспектор. — По дате на бирке парень увидел, что багаж уже давно лежит в гардеробе — гораздо дольше, чем обычно, потому что чаще всего вещи там надолго не залеживаются, не больше, чем на одну ночь. Но дата на бирке соответствовала дню убийства.

— Значит, твоя догадка была правильной, — заметил Эллери, неестественно изогнув тело, чтобы натянуть подтяжки. — А что…

— Ты можешь немного помолчать? Хочешь, чтобы я рассказал тебе всю историю или нет? — Инспектор невольно вздрогнул, когда машина с быстротой молнии обогнула «кадиллак». — В общем, гардеробщик вдруг вспомнил того, кто оставил ему саквояж, — по его словам, это был тот самый человек, чью фотографию ему вчера показывал один из детективов. Недавно я приказал ребятам прочесать все гардеробы и камеры хранения, и один из парней Томаса показал ему этот снимок.

— Выходит, это действительно вещи убитого? — спросил Эллери.

— Похоже на то.

— Но почему он сразу не опознал жертву по фотографии? Раз он уж узнал его сегодня…

— Возможно, потому, что вчера эта фотография для него ничего не значила. Он совершенно забыл про нашего маленького толстяка. А сегодня достал саквояж и тут же все вспомнил…

— Звучит достаточно правдоподобно, — пробормотал Эллери. — Ну вот! Теперь я наконец оделся. Рафтери, черт вас возьми, будьте поосторожнее… Получается, что вид сумки замкнул в нем цепь ассоциаций, чего не смогла сделать вчерашняя фотография. Хм. Ладно, продолжай.

— Поэтому, — пробурчал инспектор, — будучи смышленым парнем, он задержал у себя курьера и позвонил Наю, гостиничному менеджеру, тому расфуфыренному франту с цветочком. Думаю, он просто хотел снять с себя всякую ответственность. Най и Брюммер, их детектив, выслушали гардеробщика, и Брюммер позвонил в полицию. Наши парни как раз работали в центре города, и звонок перевели на Томаса, который сразу примчался в «Чэнселор». Посыльный снова рассказал, зачем его прислали, и Томас все проверил, позвонив в отделение фирмы, где работал паренек.

Они свернули на Пятьдесят девятую улицу, и сирена расчистила им путь не хуже пулемета.

— Ну, ну? — нетерпеливо спросил Эллери. — Что ему сказали в «Постал телеграф»?

— Менеджер сообщил, что сегодня утром в их отделение прислали небольшой пакет с багажным жетоном и запиской, напечатанной на пишущей машинке. В конверте с запиской лежал пятидолларовый банкнот, а в самой записке содержалась просьба отправить в «Чэнселор» посыльного с номерком, взять сумку и передать ее автору этого послания возле справочной на верхнем уровне в Гранд-Сентрал. Менеджер пояснил, что их фирма оказывает такие услуги в качестве «персонального сервиса» или что-то в этом роде.

— Господи, — простонал Эллери. — Какая удача! Подпись под запиской, конечно, ни о чем не говорила?

— Ни о чем. Там стояло «Генри Бассет» или еще какое-то вымышленное имя. И разумеется, ни одного слова от руки. Даже подпись напечатана на машинке. Нет, этот парень ничего не упустил. Просто он столкнулся с обстоятельствами, которые не мог предвидеть. — Машина просвистела вокруг Плаза и с ревом понеслась вниз по Пятой авеню посреди уличного движения, которое расступалось перед ними, как по волшебству. — Ему не повезло, что у гардеробщика оказалась такая хорошая память. А иначе все прошло бы как по маслу.

Эллери закурил сигарету и поерзал, стараясь поудобней устроиться на сиденье.

— Вели не открывал сумку?

— Нет времени. Я приказал ему отпустить паренька-рассыльного и позволить ему отвезти багаж на Гранд-Сентрал. — Инспектор мрачно улыбнулся. — Мы среагировали очень быстро. На вокзале полно наших людей в штатском, и в такой толпе их никто не заметит. Томас мастер в своем деле; он послал одного из ребят на почту, чтобы забрать записку, — это будет важная улика, будь я проклят. На все ушло не больше получаса. Должно сработать.

Они повернули к востоку на Сорок четвертую улицу, чтобы въехать на Гранд-Сентрал через подъезд для такси. Поперечное движение по Мэдисон расступилось перед ними, словно кто-то провел по волосам гребешком, разделив их на прямой пробор. Еще мгновение, и они проскользнули мимо Вандербильта к автомобильному въезду. На перекрестке между Пятидесятой и Сорок четвертой инспектор приказал выключить сирену. Несколько водителей такси рассеянно взглянули на выскочивших из машины Квинов, но больше никто не обратил на них внимания. Офицер Рафтери коснулся козырька, улыбнулся ангельской улыбкой и развернул машину. Оба Квина быстро нырнули в здание вокзала.

Было еще рано, и публика в Гранд-Сентрал состояла в основном из приезжающих. Огромный зал наполняли привычные звуки, время от времени слышался чей-то гулкий возглас; перед кассами стояла небольшая очередь; носильщики сновали взад и вперед; небольшая толпа ждала у выхода на одну из платформ, из двух других валили прибывшие пассажиры.

Оба Квина неторопливо спустились по мраморной лестнице со стороны Вандербильт-авеню, не спуская глаз с круглой мраморной кабинки в центре терминала — справочного киоска. По синей униформе они легко узнали тощую фигурку паренька из «Постал телеграф», который ждал с северной стороны киоска, поставив на пол большой, почти треугольный саквояж из цветной холстины. Даже с такого расстояния было видно, что парень проявляет все признаки нервозности. Он беспокойно вертел головой во все стороны, и его лицо под синей фуражкой выглядело измученным и бледным.

— Черт бы побрал этого мальчишку, — пробормотал инспектор, когда они ступили на пол. — Он все испортит. Дергается, как кошка.

Они направились к южной стене, где продавали билеты.

— Нам лучше отсюда убраться, Эл. Не дай бог, тот парень нас заметит. Он держится начеку и, вполне возможно, знает нас в лицо. Стоит ему нас увидеть, как он даст деру.

Они свернули к центральному подъезду, выходившему на Сорок четвертую улицу, и, покинув вокзал, встали немного в стороне, чтобы не бросаться в глаза входящим и выходящим пассажирам и в то же время контролировать вход, следить за курьером возле справочной.

— Где Вели? — пробормотал Эллери, закуривая сигарету. Он тоже чувствовал себя очень нервно и выглядел необычно бледным.

— Не волнуйся, он рядом, — ответил инспектор, не сводя глаз с посыльного. — Как и остальные. А, я вижу Хэгстрома. Вон тот, со старым чемоданом. Стоит прямо у киоска и беседует с одним из работников справочной. Молодец парень!

— Который час?

— Посыльный пришел немного рано. Он должен появиться с минуты на минуту.

Ожидание показалось Эллери бесконечно долгим. Он то и дело переводил взгляд с беспокойного мальчика в синей форме на огромные позолоченные часы, висевшие над справочным киоском. Квин-младший никогда не думал, что одна минута может тянуться так долго и медленно и при этом так здорово выматывать нервы.