Эрл Гарднер - Дело счастливых ножек

— Перри, за эту работу я перед тобой в долгу…

— Получил приличный гонорар? — небрежно осведомился Мейсон, когда лифт остановился на их этаже.

— Да, порядочный. Он довольно скуп на деньги, но я договорился с ним: дело не из легких.

— Ты думаешь? — поднял брови адвокат.

— Я знаю, — ответил Дрейк, пока Мейсон открывал дверь своей конторы. — Убежден, этот Пэттон занимался подобными махинациями и в других местах. Слишком уж хорошо продумано, слишком заманчиво. Отчего же не попытаться опять?.. Я проверю остальные города… Здравствуйте, мисс Стрит. Как дела?

Делла Стрит улыбнулась ему:

— О, догадываюсь. Вы пришли посмотреть фотографию…

— Какую фотографию? — невинно спросил Дрейк. Она вновь лукаво улыбнулась.

— Ну, ладно, — расслабившись, сказал Дрейк, — пока я здесь, так и быть, посмотрю…

— Она у мистера Мейсона на столе, — ответила Делла Стрит.

Перри Мейсон прошел в кабинет, удобно устроился в своем кожаном кресле, и передал папку детективу. Пол некоторое время рассматривал снимок, затем восхищенно присвистнул:

— Класс!

— Да, Пэттон знает толк… Пол, ты ведь хотел поговорить со мной?

— Я хочу уточнить план действий.

— Ты находишь Пэттона, потом Маджери Клун. Мы беседуем с Пэттоном, пытаемся вытянуть из него признание. Ну а потом дело станет за прокурорами: в Кловердале и здесь. Они выступят в качестве обвинителей…

— Можно подумать, это все так просто и легко!

— Хочется верить, именно так и будет…

— Думаю, я найду Фрэнка Пэттона, — сказал Дрейк. — У меня есть его приметы: ему пятьдесят два, высокий, плотного телосложения, с сединой и коротко подстриженными усиками; с чувством собственного достоинства; на правой щеке родинка. У Брэдбери в номере есть подшивка газет «Независимость Кловердаля» с рекламой, которая послужит уликой, кроме того, мы можем использовать эту фотографию. Прости, повторюсь: план Пэттона слишком хорошо продуман и прокатан для того, чтобы осуществить его лишь в родном городе. Я выясню, где он еще побывал…

— Отлично, — сказал Мейсон, прикурив сигарету, — действуй.

— Но как это будет выглядеть?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, в каких пределах нам дозволено вести дело?

Мейсон усмехнулся:

— Вот за этим-то я и ходил к окружному прокурору. Да в каких можешь…

— Стоит ли известить Брэдбери? — поинтересовался детектив.

— Нет, об этом мы ничего ему не скажем. Обнаружив местонахождение Пэттона, держим все при себе. А после встречи с ним сообщим Брэдбери, что уже сделано. Но учти, мы не станем докладывать ему о наших действиях в процессе расследования.

— Я обещал докладывать все своему клиенту, — забеспокоился Дрейк.

— Ничего, — успокоил его Мейсон. — Я — поверенный твоего клиента. Ты докладываешь мне, а я беру на себя всю ответственность…

Детектив задумчиво посмотрел на Перри Мейсона.

— Мы сможем справиться? — спросил он.

— Да.

— И прокурора округа не волнует, каким образом мы добудем признание?

— Нисколько, — ответил Мейсон. — Ты же понимаешь, они не могут использовать «непарламентские» методы. А мы можем.

— Ты имеешь в виду насилие?

— Не обязательно, есть пути и получше. Мы просто поставим его в неловкое положение во время беседы. Я даже знаю, как…

— Почему в Кловердале прокурор не стал заниматься этим делом? — спросил Дрейк, раскачиваясь на стуле.

— Во-первых, у него не было подобной ситуации в судебной практике; во-вторых, все «тузы» в Кловердале — захолустные молокососы. Чем больше бы прокурор сделал, чтобы прояснить ситуацию, тем больше он показал бы легковерие бизнесменов небольшого провинциального городка.

— И ты не позволишь Брэдбери знать даже план наших действий?

— До тех пор, пока что-то не будет сделано…

— Но это же грубо по отношению к нему.

— Ты чертовски прав, это будет просто чудовищно грубо по отношению к нему, — произнес Мейсон, с неожиданным актерским мастерством подражая какому-то оперному злодею.

Полуденное солнце гостило в кабинете Мейсона, нарядной яркой полосой высвечивало шафрановый узор ковра, изумрудное, сухое и пыльное сукно письменного стола зеркальным огнем горело в застекленной дверце книжного шкафа.

Мейсон толкнул дверь кабинета и кинул портфель на стол.

— Я получил запрос на тот случай с ножом, — устало сказал он. — Считали, что нападение со смертельным оружием производилось с целью убийства. А теперь все сводят просто к разбойному нападению. И я не упустил шанс…

— А гонорар? — осведомилась Делла. Мейсон покачал головой:

— Сочтем его акцией благотворительности… Ты ведь не можешь винить ту женщину… Ей было невыносимо жить. Ни денег, ни друзей…

Делла Стрит, улыбаясь, оценивающе посмотрела на него; ее карие глаза, одобрительно глядящие на него, были просвечены солнцем и напоминали совсем темный янтарь.

— Да, конечно, — только и сказала она.

— Что новенького? — спросил Перри.

— Пол Дрейк хотел застать вас. Просил, чтобы вы сразу позвонили, как придете.

— Хорошо, соедини с ним. Есть что-нибудь еще?

— Только текущие вопросы. Я положила вам на стол записи. Единственный важный звонок был от Дрейка. Брэдбери звонил пару раз, но думаю, он просто пытается выяснить, как идут дела.

— Не забудь, Делла, — предупредил Мейсон, — он не должен связываться со мной, пока я не переговорю с Дрейком.

Мейсон прошел в другой кабинет, и вскоре зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал голос Пола Дрейка:

— У меня есть информация о Фрэнке Пэттоне, Перри. Я получу ее сегодня около восьми часов вечера или раньше. Может, я загляну к тебе и все расскажу?

— О’кей, — ответил Мейсон, — подожди, не вешай трубку. — Он переключил телефон на приемную и наказал Делле, чтобы во время разговора с Дрейком его не беспокоили, особенно это касалось Брэдбери…

— Ясно, шеф, — четко ответила секретарша.

— Давай приходи, — сказал Мейсон Дрейку и положил трубку.

Спустя две минуты Пол Дрейк уже открывал дверь конторы Перри Мейсона.

— Ну, что у тебя? — спросил адвокат.

Пол Дрейк уселся в большое кожаное кресло и закурил сигарету.

— Я выяснил, — начал он, — что этот парень, Пэт-тон, занимался своими делишками в Паркер-Сити. И странно, что он не использовал вымышленного имени, а проходил там как Фрэнк Пэттон. И кинокомпания, которая подписала контракт, была та же, что и в Кловердале…

— И кого он поймал на крючок в Паркер-Сити? — полюбопытствовал Перри.

— Опять же Торговую палату и акционеров.

— Нет, там, вероятно, была девушка…

— А, ее зовут Тэльма Бэлл. У нас есть ее координаты. Живет на Ист-Фолкнер-стрит, 962, снимает дешевую комнату, телефон — Харкорт, 63891. Комната под номером 301, но сейчас девушки там нет. Мы дозвонились и выяснили, когда она возвращается… Теперь у нас будут доказательства ее связи с Фрэнком Пэттоном.

— Когда ты с ней встречаешься?

— Сегодня около восьми. Она где-то работает, точно не знаю где. Короче, девушка, видавшая виды. В Паркер-Сити она выиграла конкурс красоты и приехала сюда с контрактом кинокомпании, как и Маджери Клун. Когда поняла, что ее надули, стала танцевать в кордебалете.

— И связалась с Фрэнком Пэттоном? — нахмурившись, спросил Мейсон.

— Видимо, девушка принимает жизнь так, как есть… Она вообразила, будто Пэттон сделал для нее решительно все, что мог, и нечего его винить за неудачу. Вот что пока удалось разузнать от ее друзей.

— Но она придет сегодня к восьми часам? — настойчиво спросил Мейсон.

— Возможно, и раньше…

— И думаешь, даст нам адрес Фрэнка Пэттона?

— Уверен. У меня наготове человек, ждет, когда она появится. Он намекнет ей, мол, это нужно тем дурочкам, что еще не польстились на такую же приманку… Вот так.

— Хорошо, — сказал Перри Мейсон, доставая «Мальборо» из портсигара, — замечательно.

— О, еще нет.

— Почему?

— Мне надо бы знать твои действия относительно Пэттона…

Мейсон с мрачным лицом повернулся к Дрейку.

— Когда я найду этого типа, — медленно произнес он, — то надавлю на него, сломаю…

— Но как ты собираешься это сделать?

— Не знаю. Видишь ли, Пол, дело Пэттона может быть раскручено, а может быть и не начато за отсутствием состава преступления. Все зависит от исходных его намерений. Окружной прокурор побоялся заняться историей, связанной с обманом или попыткой обмануть… Но ведь реально — это преступление. Нам нужно, чтобы оно было бесспорно доказано. Ты знаешь, как трудно установить по показаниям других, что у человека на уме… Единственное, чего я хочу от этого господина, — его признаний. Мне нужно заставить его обнаружить себя, обнаружить, открыть истинное свое лицо, признать, что все его деяния — мошенничество; что его цели от начала до конца — обмануть акционеров, которым были проданы заведомо гиблые акции, посмеяться над девушкой, которая получила «дутый» контракт. Чтобы добиться своего, нам придется влезть ему в душу и потрясти его. Мы должны усыпить его бдительность и дать ему уйти с нашей встречи до того, как поймет, что. весь наш разговор — сплошной блеф и у нас на руках карты-козыри.