Агата Кристи - Сердце огня - Роман

— А он, конечно, мог совершить преступление только ради рубинов. Вы просмотрели одну возможность, месье Ван Алден. В том, что касается рубинов, кто-то мог опередить его.

— Совсем новая версия! — воскликнул Кнайтон.

— Вы что, действительно верите в подобную чушь, месье Пуаро? — требовательно спросил Ван Алден.

— Пока это всего лишь еще одна версия, — спокойно ответил Пуаро, — но я скажу вам, месье Ван Алден, что факты стоят того, чтобы их изучить. Вы должны поехать со мной на юг Франции и расследовать дело на месте.

— Вы действительно считаете, что мне надо ехать с вами?

— Я думал, вы сами захотите, — сказал Пуаро, и в его голосе послышались нотки упрека, что не укрылось от внимания миллионера.

— Да, да, конечно, — сказал он. — Когда вы собираетесь ехать, месье Пуаро?

— Вы сейчас очень заняты, сэр, — негромко сказал Кнайтон.

Но миллионер уже принял решение и отмахнулся от предупреждения.

— Дело прежде всего, — сказал он. — Хорошо, месье Пуаро, завтра. Каким поездом?

— Я думаю, мы поедем «Голубым поездом», — сказал Пуаро и улыбнулся.

«Поезд миллионеров», как его иногда называли, делал поворот на скорости, которая показалась бы опасной неискушенному наблюдателю. Ван Алден, Кнайтон и Пуаро сидели молча. У Кнайтона и Ван Алдена было два смежных купе — таких, какие были у Руфи Ван Алден и ее служанки в ту роковую поездку. Купе Пуаро находилось дальше по вагону.

Поездка была неприятна Ван Алдену, потому что вызывала в памяти самые мучительные воспоминания. Пуаро и Кнайтон изредка негромко переговаривались, стараясь не беспокоить его. Тем не менее, когда поезд закончил свой медленный путь через центр Парижа и подошел к Лионскому вокзалу, Пуаро вдруг развил бешеную активность. Ван Алден понял, что одной из причин их путешествия в поезде была попытка реконструкции преступления. Пуаро сам выступал за каждого из участников драмы: по очереди он был и служанкой, быстро закрываемой в соседнем купе, и миссис Кеттеринг, с удивлением и некоторым беспокойством узнающей своего мужа, и Дереком Кеттерингом, обнаруживающим, что его жена тоже едет в поезде. Он испробовал различные возможности, чтобы выяснить, как лучше всего спрятаться в соседнем купе.

Затем вдруг ему в голову пришла идея, и он схватил, Ван Алдена за руку.

— Man Dieu, но ведь я об этом даже не подумал! Мы должны прервать нашу поездку в Париже. Скорее, скорее — немедленно сходим.

Схватив саквояж, он поспешил из поезда. Ван Алден и Кнайтон, недоумевая, последовали за ним. У Ван Алдена снова сложилось впечатление, что он переоценил возможности Пуаро. У барьера их остановили — билеты остались у проводника, о чем все трое позабыли.

Объяснения Пуаро были быстрыми, страстными и понятными, но они не произвели никакого впечатления на туповатого контролера.

— Давайте кончать, — резко сказал Ван Алден. — Насколько я понимаю, вы спешите, месье Пуаро. Бога ради, заплатите за проезд от Кале, и давайте займемся тем, чем вы там собирались заниматься.

Но непрерывный поток объяснений Пуаро вдруг иссяк, и он стал походить на человека, внезапно обращенного в статую. Его рука, еще недавно отчаянно жестикулировавшая, так и застыла, будто охваченная параличом.

— Я глупец, — сказал он вдруг. — Ma Foi, я стал иногда терять голову. Давайте вернемся и спокойно поедем дальше. Если нам повезет, мы еще успеем на поезд.

Они успели как раз вовремя, и когда Кнайтон — последний из троих — поднимался на ступеньки, поезд уже трогался.

Проводник горячо посочувствовал им и помог разнести багаж по купе. Ван Алден ничего не сказал, но ему явно не понравилось экстравагантное поведение Пуаро. Оставшись вдвоем с Кнайтоном, он заметил:

— Мы ввязались в сумасбродную затею, Пуаро потерял голову. До сих пор у него хватало мозгов, но когда человек начинает метаться, как испуганный кролик, нечего ждать, что он добьется путного результата.

Через несколько минут Пуаро пришел к ним с извинениями и выглядел настолько обескураженным, что упреки были бы излишни. Ван Алден принял извинения и удержался от язвительных комментариев.

Они поужинали в вагоне-ресторане, а после этого Пуаро удивил их, предложив, чтобы они просидели ночь втроем в купе Ван Алдена. Миллионер с любопытством посмотрел на него.

— Вы что-то скрываете от нас, месье Пуаро?

— Я? — Пуаро широко открыл глаза, демонстрируя невинное удивление. — С чего вы взяли?

Ван Алден не ответил.

Проводнику было сказано, чтобы он не застилал постелей, и если он и почувствовал какое-то удивление, то оставил его при себе по причине размера чаевых, полученных от Ван Алдена.

Они сидели молча. Пуаро все время ерзал и казался неутомимым. Наконец он повернулся к секретарю и спросил:

— Майор Кнайтон, дверь вашего купе заперта? Я имею в виду дверь в коридор.

— Да, я сам ее запер.

— Вы уверены?

— Я пойду и проверю, если вас так интересует, — Кнайтон улыбнулся.

— Нет, нет — не беспокойтесь. Я посмотрю сам.

Он прошел в соседнее купе и через несколько секунд вернулся, удовлетворенно кивая.

— Вы правы. Вы должны извинить причуды старика, — он закрыл дверь в соседнее купе и вернулся на свое место.

Проходили часы. Трое мужчин временами дремали, просыпаясь от неожиданных рывков поезда. Наверное, еще не бывало случая, чтобы люди платили за места в самом комфортабельном из существующих поездов и отказывались пользоваться его удобствами. Пуаро то и дело посматривал на часы, чему-то кивал и снова впадал в дремоту. Один раз он поднялся, открыл дверь в соседнее купе, некоторое время смотрел туда и снова вернулся на место, качая головой.

— В чем дело? — шепнул Кнайтон. — Вы кого-то ждете, что-то должно произойти?

— Я нервничаю, — признался Пуаро, — я сейчас чувствую себя, как кот на горячей черепице — каждое движение заставляет меня вздрагивать.

Кнайтон зевнул.

— Мне еще не приходилось ездить так бестолково, — пробормотал он. — Надеюсь, вы знаете, чего добиваетесь, месье Пуаро.

Он попытался усесться поудобней. И он, и Ван Алден дремали, когда Пуаро, в четырнадцатый раз взглянув на часы, наклонился и похлопал миллионера по плечу.

— А? Что?

— Месье, минут через пять-десять мы будем в Лионе.

— О Боже! — в тусклом свете лицо Ван Алдена выглядело бледным и усталым. — Значит, именно в это время бедную Руфь убили.

Он смотрел прямо перед собой, и его губы нервно дергались: мысленно он вернулся к моменту трагедии, омрачившей его жизнь.

Послышался протяжный скрип тормозов, поезд снизил скорость и въехал в Лион, Ван Алден открыл окно и высунулся наружу.

— Если это сделал не Дерек — если верна ваша новая версия, — то именно здесь убийца сошел с поезда? — спросил он через плечо.

К его удивлению Пуаро покачал головой.

— Нет, — задумчиво сказал он, — он не сходил с поезда, но я думаю — да, я думаю, что могла сойти женщина.

— Женщина? — поразился Ван Алден.

— Да, женщина, — сказал Пуаро. — Может быть, вы не помните, месье Ван Алден, но в своих показаниях мисс Грей упомянула, что по платформе прогуливался какой-то подросток в кепке и пальто. Я думаю, что прогуливалась женщина.

— Что за женщина?

На лице Ван Алдена было написано недоверие, однако Пуаро ответил серьезно и категорично:

— Ее имя — точнее, имя, под которым она была известна многие годы, — Китти Кидд, но вы, месье Ван Алден, знали ее под другим — под именем Ады Мейсон.

Кнайтон вскочил на ноги.

— Что? — вскричал он.

Пуаро обернулся к нему.

— О, пока я не забыл, — он достал что-то из кармана и протянул Кнайтону.

— Разрешите предложить вам сигарету — из вашего собственного портсигара. С вашей стороны было очень неосторожно обронить его, когда поезд проезжал по центру Парижа.

Кнайтон стоял и ошеломленно смотрел на него, потом шевельнулся было, но Пуаро предостерегающе поднял руку.

— Ни с места, — сказал он мягким голосом. — Дверь соседнего купе открыта, и с этой минуты вы арестованы. Когда мы выехали из Парижа, я отпер дверь в коридор и попросил наших друзей из полиции занять там места. Как вы, наверное, знаете, французская полиция очень хочет с вами познакомиться, майор Кнайтон — или мы должны говорить — месье Маркиз?

— Объяснения?

Пуаро улыбнулся. Он сидел за столом напротив миллионера в его номере в Negresco. Ван Алден явно испытывал облегчение, но был слишком удивлен. Пуаро уселся поудобней, закурил одну из своих маленьких сигареток и устремил взгляд к потолку.

— Да, я дам вам объяснения. Все началось с одного факта, который удивил меня. Вы знаете, о чем я говорю? Об обезображенном лице. Это не так уж редко встречается при расследовании преступлений и немедленно создает проблему — проблему опознания личности. Естественно, я в первую очередь и подумал: действительно ли была убита миссис Кеттеринг? Но эта линия никуда не привела, потому что показания мисс Грей были вполне надежны, так что я отказался от своей идеи. Убита была действительно миссис Кеттеринг.