Найо Марш - В мишуре и блестках

Когда он осилил первые два крючка, боковина немного приоткрылась и оставшийся крючок вдавило в доску. Аллейн ударил по нему основанием ладони. Крючок дрогнул и отлетел.

Боковая стенка пошла вниз. Аллейн отступил назад, и она рухнула на плиты, которыми был вымощен двор.

Молт кубарем выкатился из клети, перевернулся на спину и уставил на Аллейна незрячий взгляд.

Гротескное явление мертвого Молта придало живости остальным участникам событий.

Всего несколько секунд слуги пребывали в оцепенении, а затем рванули прочь со двора и пропали в ночи.

Аллейн успел пробежать лишь десяток ярдов вдогонку, как они на той же сумасшедшей скорости вернулись обратно, словно персонажи из буффонады. Для пущего сходства теперь они утопали в ярком электрическом свете, словно в лучах прожекторов. Источник света приближался. Беглецы обернулись, протестующе жестикулируя, прикрывая глаза и стараясь спрятаться за спины друг друга.

Освещаемое пространство постепенно сужалось, луч становился все ярче, и наконец во двор въехала полицейская машина. Винсент повернулся и кинулся прямиком в объятия Аллейна. Его сотоварищи замешкались, потом бросились бежать, но были схвачены четырьмя могучими парнями, с замечательным проворством выскочившими из притормозившей машины.

Это были сержанты уголовного розыска дактилоскопист Бейли, фотограф Томпсон, инспектор Фокс и шофер.

— Эй, ребята! — прогудел Фокс, самый могучий из четверых. — К чему такая спешка?

Котеночек разрыдался.

— Ладно, ладно, — буркнул Аллейн. — Хватит, замолкните. Куда вы рванули? Прямиком в Вейл? Доброе утро, Фокс.

— Доброе, мистер Аллейн. Похоже, вы тут без нас не скучали.

— Как видите.

— Что будем делать с этими ребятами?

— Хороший вопрос! Они вели себя просто отвратительно.

— Мы ничего не сделали. Мы его и пальцем не тронули, — провыл Котеночек. — Это ошибка, ужасная ошибка.

Аллейн, чью руку столь грубо потревожил Винсент, мотнул головой в сторону упаковочной клети.

— Там, — сказал он.

— Ну-ну! — обрадовался Фокс. — Тело, да?

— Тело.

— Значит, пропавший нашелся?

— Нашелся.

— Предъявим им обвинение?

— Ради бога, — отрывисто отвечал Аллейн, — Сначала отведите их в дом. Входить придется через окно. Я пойду первым и включу свет. Этих отвести на служебную половину. И всем соблюдать тишину. Не стоит поднимать на ноги весь дом. Повар… как вас там?.. Котеночек, помилосердствуйте и заткнитесь.

— А как насчет всего остального? — осведомился Фокс.

— Не подгоняйте меня. Прежде чем тело унесут, его должен осмотреть врач. Бейли, Томпсон!

— Сэр?

— Быстро за работу. Отпечатки пальцев. Внутри и снаружи клети. На санях. Все поверхности. И тело, разумеется. По полной программе.

Аллейн подошел к телу и склонился над ним. Окоченевшее, искривленное, оно лежало на спине. Голова была неестественно вывернута, одна рука поднята, глаза и рот открыты. На скуле, одутловатой щеке и поперек верхней губы уродливо синели давнишние шрамы.

Но под бородой, усами и париком их все равно не было бы видно, подумал Аллейн, так что к расследованию их не пришьешь.

Пустив в ход здоровую руку, он вытащил из-под пиджака Молта пустую полупинтовую фляжку и понюхал. Виски. Из кармана жилета вынул ключ. Более ничего не обнаружив, Аллейн отвернулся от тела и глянул на Винсента и его сообщников.

— Пойдете на цыпочках, — велел он. — И только попробуйте дернуться.

Слуги согласно закивали.

— Хорошо. Вы, — обратился Аллейн к шоферу, — пойдете с нами. Вы, — к Бейли и Томпсону, — займитесь здесь. Я позвоню врачу. Когда закончите, получите дальнейшие указания. Где вторая машина, Фокс?

— Прокол. Скоро будут.

— Бейли, когда они приедут, поставьте их у входных дверей. Нельзя, чтоб здесь топтались обитатели дома, прежде чем вы закруглитесь. Скоро шесть. Идемте, Фокс. И вы, ребятки, тоже.

Аллейн возглавил шествие: через окно библиотеки, вниз по коридору, через холл к двери, обитой зеленым сукном, и в гостиную для прислуги. Мальчик, разжигавший камин, ошалел, увидев процессию. Аллейн послал его к Катберту с любезной просьбой зайти в гостиную для прислуги.

— Найджел встал? — спросил Аллейн.

Мальчик, тараща глаза, кивнул и пробормотал, что Найджел сейчас в кладовке готовит подносы с утренним чаем.

— Скажи ему, что мы пробудем некоторое время в этой комнате и не хотим, чтобы нас беспокоили. Понял? Отлично. Будь хорошим мальчиком, подбрось угля в камин и исчезни.

Когда паренек ушел, Аллейн позвонил Рэйберну из помещения для прислуги, рассказал о находке и попросил прислать врача как можно скорее. Затем он вернулся в гостиную, кивнул шоферу, и тот занял пост перед дверью.

Мервин, Котеночек и Винсент, мокрые, угрюмые и дрожащие, стояли, сгрудившись, посреди комнаты. Котеночек утирал широкое пухлое лицо и то и дело всхлипывал, как ребенок.

— Начнем, — сказал Аллейн. — Полагаю, вы трое знаете, что натворили? Вы пытались помешать полицейским при исполнении обязанностей, что является чрезвычайно серьезным проступком.

Слуги хором запротестовали.

— Умолкните, — оборвал их Аллейн, — и перестаньте твердить, что не вы его прикончили. Никто и Не говорит, что вы. Пока вас можно обвинить лишь в соучастии после совершения преступления, если вы понимаете, что это значит.

— Естественно, — произнес Мервин, стараясь держаться с достоинством. — Укрывательство.

— Точно. А сейчас я хочу изложить мою точку зрения на причины вашего кретинского поведения. Ради бога, встаньте к камину. Я не желаю ораторствовать под аккомпанемент кастаньет.

Слуги приблизились к огню. Лужи, образовавшиеся вокруг их ботинок, вскоре начали попахивать и дымиться. Внешне трое мужчин сильно отличались друг от друга: тучный, расплывшийся Котеночек; похожий на хорька Винсент, с задубевшей кожей от постоянного пребывания в силу профессии на свежем воздухе; и Мервин, с синеющей щетиной, черноволосый и очень бледный. Они ни на кого не смотрели и напряженно ждали.

Аллейн засунул ноющую руку поглубже за пазуху и присел на край стола. Фокс откашлялся, достал блокнот и стушевался.

— Если я ошибусь, — продолжал Аллейн, — самое разумное, что вы можете сделать, это поправить меня, невзирая на последствия. Я говорю серьезно, и в ваших интересах мне верить. Итак, вернемся к рождественской елке. Праздник. Вечер кончается. Около полуночи вы, — он взглянул на Винсента, — повезли на тачке разобранную елку к развалинам теплицы под западным крылом. Вы сбросили дерево под окном гардеробной полковника Форестера, рядом с растущей молодой елью. Правильно?

Винсент беззвучно пошевелил губами.

— Вы кое-что обнаружили там — тело Молта, лежавшее у подножия ели. Могу лишь догадываться о вашей непосредственной реакции. Не знаю, сколь тщательно вы осмотрели труп, но думаю, достаточно внимательно, чтобы убедиться, что Молта убили. Вас обуял страх. И тогда или позже, посоветовавшись с вашими товарищами…

Винсент непроизвольно дернулся, словно собираясь заговорить, но сдержался.

— Понятно, — сказал Аллейн. — Значит, вы вернулись в дом и поведали Катберту и этим двоим о находке. Так?

Винсент облизал пересохшие губы и произнес:

— Кто говорит, что так оно и было? Я ни под чем не подписывался. Имейте в виду, я тут не плету историй, но откуда вам знать, как оно было? Ведь все должно быть по правилам. Люди делают заявления о том, что видели, разве нет?

— Разумеется. Но с заявлениями пока можно подождать, не к спеху.

— Люди делают заявления властям. Напрямую.

— А разве мистер Билл-Тасман в данном случае не власть?

— Заявляют кому следует. Если. Если. Сечете? Я не говорю…

— Думаю, мы все поняли, что вы хотели сказать, но у нас нет времени для дискуссий, посему, с вашего позволения, вернемся к тому, что вы были обязаны сказать, но не сказали. Предположим, что вы вернулись в дом и доложили о находке Катберту. А также этим двоим. Но не Найджелу, поскольку у последнего реакции не всегда предсказуемые. Предположим, что вы четверо пришли к единому решению. Под домом лежит тело человека, которого вы все на дух не переносили и которому угрожали, не стесняясь в выражениях, непосредственно утром того дня. А вечером этого человека, похоже, кто-то пришил. Вы почувствовали, что оказались в весьма двусмысленной ситуации. По нескольким причинам. Во-первых, прошлые судимости. Во-вторых, странные происшествия, случившиеся в последние несколько дней: ловушки, анонимные записки, мыло в ячменной воде и прочее. Все инциденты несли явный отпечаток ваших прежних привычек.

— Мы никогда… — начал Мервин.

— Я ни секунды не предполагал, что пакости устраивали вы. Но догадываюсь, что все вы подозревали Молта: мол, он проделывает разные несимпатичные трюки с тем, чтобы вас дискредитировать, и решили, что в его смерти, когда о ней станет известно, непременно обвинят вас. Поэтому вы, как мне думается, запаниковали и надумали избавиться от трупа.