Эрл Гарднер - Дело о краже на дороге

Я вылетела в Мехико. Мне выдали полное дорожное снаряжение, чемодан, дорожную сумку и дамскую сумочку, сделав особый упор на том факте, что все это собственность агентства и я несу полную ответственность за сохранность всех этих вещей. Мне сказали, что сумочка стоит целых сто долларов, которые обязательно удержат из моего жалованья, если я вдруг ее потеряю. Я тогда еще подумала про себя, что цена, конечно, непомерно завышена, но, с другой стороны, вовсе не собиралась ее терять.

И вот я прилетела в Мехико. Там меня привели в самолет, сделали несколько снимков, как я прохожу по его салону, поднимаюсь по трапу, спускаюсь с него. Честно говоря, я уже тогда заподозрила, что за всем этим стоит что-то неладное. Но мне было все равно. Платили мне исправно. Конечно, я понимала, что они могли запросто найти девушку с внешностью типичной американки и среди местных, что обошлось бы им раз в десять дешевле, не пришлось бы выкладывать немалые деньги за мою поездку.

Примерно дней через десять меня отправили назад. Я получила полный расчет, и на этом моя работа закончилась. Я вернула фирме сумочку и все остальные вещи, что были выданы мне для поездки. Но меня обнадежили, сказав, что со мной будут поддерживать связь. И действительно, дня через три мне снова позвонили, спросили, не желаю ли я слетать в Гавану. Я отправилась на Кубу. Там повторилось все то же самое. Вернулась обратно. Потом мне сказали, что пока у них нет новых заявок на рекламу и в ближайший месяц они вряд ли появятся, но если я не слишком щепетильна в вопросах нравственности, то есть возможность устроиться на должность «хозяйки» в клуб Марты Лавины. А поскольку я ханжой не была, то согласилась. Я отработала там месяц, но дела мои с каждым днем шли все хуже и хуже, и в конце концов мне пришлось оттуда уйти. Марта Лавина отчего-то постоянно придиралась ко мне. Думаю, она искала повод для того, чтобы побыстрее от меня избавиться, потому что я задавала слишком много вопросов о том, что связывает ее клуб с модельным агентством, и выражала несогласие по поводу наших обязанностей.

– И в чем же состояли эти самые ваши обязанности? – поинтересовался Трэгг.

Инес неопределенно пожала плечами:

– Исполнять все, что потребует Марта Лавина. А у меня это не слишком хорошо получалось. Вообще-то я не против того, чтобы меня лапали, но мужиков для этого хочу выбирать сама.

– Полагаю, в общих чертах мы уже представляем себе, что к чему, – констатировал Трэгг, обращаясь к Мейсону.

– А как насчет той женщины, что сыграла роль вашего двойника? – спросил Мейсон.

– Вероятно, после моего ухода Марта Лавина взяла на виллу «Лавина-3» какую-то другую девушку и велела ей называться моим именем. И когда клиенты спрашивали обо мне, им говорили, что я работаю на третьей вилле. Кого-то из них им удалось одурачить, это ясно и дураку. Хотя лично мне все равно. Я сама в свое время работала в Лас-Вегасе и знаю, как трудно «хозяйке» начинать «с нуля», когда тебя никто не знает. Ведь «хозяйки» Марты Лавины предлагают себя открыто, ждут, когда их пригласят.

– Инес, – обратился Мейсон к девушке, – а что произошло в пятницу вечером в юридической библиотеке?

– Мистер Дрейк попросил меня побыть там и дождаться, когда вы за мной кого-нибудь пришлете. Затем ко мне подошел симпатичный молодой человек и вежливо осведомился, не я ли Инес Кейлор. Я ответила, что да, это я, и тогда он представился мне вашим партнером по бизнесу, сказал, что вы ждете меня в своем офисе, так как для подачи ходатайства о пересмотре дела вам необходимо располагать моими письменными показаниями, заверенными нотариусом.

Теперь я понимаю, что совершила большую глупость. Но тогда вместе с ним спустилась на лифте вниз и села в машину, в которой уже находилась какая-то молодая женщина. Она расположилась на заднем сиденье, как раз позади меня, и представилась мне как Делла Стрит, личный секретарь мистера Мейсона. Внезапно я почувствовала легкий укол в спину. Девушка тут же начала извиняться, объясняя, что совершенно случайно задела меня булавкой, которой собиралась приколоть бутоньерку к моему платью, сказав, что это якобы просьба самого мистера Мейсона, что так он сможет сразу узнать, что я – это я. А потом у меня вдруг потемнело в глазах. Когда я очнулась, то обнаружила, что нахожусь в спальне, в чужой квартире. Скорее всего, меня собирались убить, но, по-видимому, никак не могли придумать, каким образом потом отвести от себя подозрения.

– Кстати, Мейсон, на этот счет я могу рассказать вам много чего интересного, – вмешался Трэгг. – Инес отвезли в «Уиндмор-Армс», где жила Петти. Они не сомневались в том, что вы пришлете Петти повестку с требованием явиться в суд для дачи показаний. Возможно, даже позволили бы ей заявиться туда и дать показания, но загвоздка была в том, что Пол Дрейк видел настоящую Инес и существовала опасность, что он запросто распознает самозванку.

И тогда придумали, что при получении повестки из суда Петти на глазах у курьера под видом снотворного примет целую горсть самых обыкновенных сахарных пилюль. Эта затея едва не сорвалась, так как курьер не стал дожидаться, когда Петти начнет разыгрывать перед ним представление, а, вручив ей повестку, сразу же ушел. Однако вскоре туда нанесла визит Мэри Броган, и тут уж Петти не ударила в грязь лицом, выступила по полной программе.

Неподалеку уже дожидалась условного сигнала частная машина «Скорой помощи», а когда таковой последовал, то она немедленно подкатила к дому и увезла Петти. Вскоре на место происшествия прибыли полицейские, но, узнав, что пострадавшую уже увезли в больницу, приняли это как должное и ничего расследовать не стали.

А Инес же все это время лежала без сознания на полу гардеробной. По-видимому, ее напичкали наркотиками. На ее счастье, кто-то вызвал доктора Хановера. Он сообщил о случившемся в полицию. Инес увезли в больницу. Но вскоре там появился ваш старый знакомый Гиббс. Он размахивал пачкой писем, которые были им украдены из ее квартиры в Лас-Вегасе, и старательно играл роль убитого горем мужа пострадавшей. Вместе с ним была женщина, которая говорила, что она мать Инес.

Они немедленно отказались от услуг доктора Хановера и, приставив к девушке врача Марты Лавины, организовали ее перевод в частную клинику. По дороге машина сделала небольшую остановку – это была вся та же частная «Скорая», – и Петти преспокойненько заняла место Инес.

– А что насчет убийства Дафны Хоуэлл? – поинтересовался Мейсон.

– Попробуйте угадать сами! Задачка оказалась гораздо сложнее, чем могло показаться на первый взгляд.

– Но я хочу услышать об этом от вас.

– Что ж, с ней произошло следующее, – начал Трэгг. – Дафна Хоуэлл была одной из фотомоделей «Афродиты». Судя по всему, будучи далеко не глупой, она догадывалась о темных делишках начальства. И вот, возвращаясь из очередной поездки на Кубу, решила, что пора действовать. Ей удалось снять с зеркальца заднюю крышку, после чего в ее руках оказался чистейший героин, за который можно было выручить никак не меньше двадцати тысяч долларов. Тогда Дафна Хоуэлл решила поторговаться.

Родни Арчер как раз вез оборотистую девицу на виллу «Лавина-2» для переговоров, когда вдруг произошло это ограбление. Арчер понимал, что ему ни в коем случае нельзя появляться на людях с Дафной Хоуэлл, особенно если предположить, что договориться с ней так и не удастся. И тогда он позвонил Марте Лавине. Та быстренько приехала, посадила Дафну в свою машину и увезла ее на виллу «Лавина-2».

Гиббс же имел обыкновение перевозить наркотики исключительно в краденых машинах, и, как вы знаете, он даже обзавелся фальшивым водительским удостоверением, так что в случае чего вычислить его как Джеймса Дарвина из модельного агентства «Афродита» было совершенно невозможно. Той ночью он угнал светло-коричневый «Шевроле» со вмятиной на правом переднем крыле, и Арчеру было об этом известно. А потому, когда в полиции его попросили описать машину, на которой скрылся грабитель, он быстро сориентировался и во всех подробностях описал машину, которая не имела ничего общего с автомобилем преступника. Больше всего на свете ему не хотелось, чтобы этот человек был найден и задержан. Дело в том, что это было отнюдь не простое уличное ограбление, а тщательно спланированный налет с целью перехвата товара. Грабитель забрал не только бумажник Арчера, но и сумочку Дафны Хоуэлл, попутно заметив, что «дурь» он берет для себя и торговать ею не собирается.

Иметь дело с Дафной Хоуэлл оказалось отнюдь не просто. Она знала слишком много и затребовала для себя большую долю. Гиббс же считался специалистом по части контрабанды наркотиков, и за плечами у него был немалый опыт. Арчер и Марта Лавина велели ему откупиться от Хоуэлл и избавиться от нее. Гиббс же, видимо, понял это по-своему. Он усадил несговорчивую девицу в краденый «Шевроле», сделав вид, что собирается сполна рассчитаться с ней, но вместо этого постарался заручиться ее вечным молчанием, воспользовавшись для этого куском проволоки.