Эрл Гарднер - Дело опасной вдовы

— Ну, ну, Сэмми, успокойся. В конце концов, ведь это деловое соглашение.

— Но с меня хватит! Я с той самой минуты, как он вошел сюда, понял его. Он ведет себя так, будто он сам Господь Бог, а я какой-то подонок, — воскликнул в бешенстве Гриб.

Дункан молча подошел к нему и протянул за расписками руку. Секунду поколебавшись, Гриб отступил от стола, пробормотав:

— Что ж, займись этим сам, может у тебя выйдет лучше.

Дункан протянул одну из бумажек Мейсону.

— Вы можете осмотреть их по очереди.

Мейсон кивнул, взял протянутую бумажку и подошел с ней к Полу.

Расписка была написана на стандартном бланке, который можно было получить в любом магазине. Она была выдана на сумму в две с половиной тысячи долларов, подписана «Сильвия Оксман» и датирована двумя месяцами ранее. Остальные две расписки были выданы на такие же суммы с промежутком примерно в месяц.

Вернув последнюю расписку Дункану, Мейсон медленно спросил:

— И что же?

— Что ж, — сказал Дункан, — вы ведь сами адвокат и понимаете лучше меня. Если у вас на руках окажутся эти расписки, то ни один суд не позволит женщине распоряжаться деньгами, собственностью ребенка, раз она — азартный игрок. Так что мы готовы выслушать ваши предложения.

— Предложения! — взорвался Гриб. — Много ты от них дождешься! Нет, это мы будем ставить условия. Пусть принимают их или убираются отсюда вон!

Мейсон поднялся со стула.

— Минуточку, — сказал Дункан. — Давайте поговорим спокойно. Мой компаньон — довольно вспыльчивый человек, но ведь можно обо всем договориться, не так ли?

Мейсон кивнул.

— Конечно. Но должен сообщить вам, что как раз сейчас у Сильвии нет денег, чтобы выкупить эти расписки, и вряд ли они появятся когда-нибудь. Так что вы очень ошибаетесь, если считаете, что сделаете на мне выгодный бизнес. Дело в том, что если у вас мы купим эти расписки, то практически это для вас единственная возможность выручить за них что-нибудь. Никто другой за них и цента не даст.

— Давай спрячем расписки обратно в сейф, Дункан, — сказал Гриб. — Я не желаю иметь дело с торгашами.

— А я с подонками, — небрежно бросил Мейсон.

Гриб с проклятиями вскочил со своего вращающегося кресла и оно с грохотом отлетело к стене. Лицо его покрылось синими пятнами от бешенства.

Мейсон спокойно подошел к столу и посмотрел Грибу прямо в лицо:

— А теперь, приятель, послушай, что я тебе скажу. Если мне заблагорассудится, я через полчаса могу привести сюда полицию с соответствующим ордером на обыск, тогда по закону ты должен будешь предъявить им содержимое своего сейфа. И расписки эту будут конфискованы у тебя, поскольку ты не имеешь права их принимать, и в таком случае ты за них и цента не получишь. А если ты их скроешь, то я без всякого труда могу передать на тебя дело в суд. И не думай, что если ты находишься за пределами двенадцатимильной зоны, то на тебя не распространяется правосудие Соединенных Штатов. Так что, поверь, единственная возможность для тебя — передать их мне. Я предлагаю вам обоим тысячу долларов сверх суммы, на которую выданы расписки, и не цента больше. Можете соглашаться на мое предложение, можете отказаться от него. Я даю вам на размышление полминуты, после чего покидаю судно.

Лицо Гриба исказилось еще больше:

— По мне так можете убираться прямо сейчас, — прохрипел он, — Мой ответ — нет.

Дункан даже не взглянул на Гриба. Глаза его оценивающе уставились на Мейсона, и взгляд этот был холодным и безжалостным, хотя губы по-прежнему улыбались.

— Успокойся, Сэмми, дай нам поговорить. Мистер Мейсон, вы ведь прекрасно понимаете, что расписки эти стоят намного больше предложенной суммы.

— По-моему, нет, — пожал плечами Мейсон.

— Я не знаю, что о себе воображает этот тип, — закричал Гриб, — но зато мне отлично известно, что эти расписки стоят, по крайней мере, десять тысяч сверх их номинала. И я не собираюсь уступать ни цента.

Дункан откинулся на спинку своего стула.

— Вот видите, мистер Мейсон, что думает мой компаньон, может договоримся о пяти тысячах?

— Мне наплевать на вашего компаньона, — сказал Мейсон. — Тысяча — мой предел. Можете оставить при себе эти расписки, но в самые ближайшие дни Сильвия будет не в состоянии выкупить их у вас, и тогда можете бросить их в огонь.

— Это вранье, — сказал Гриб.

— Заткнись, Сэмми, — проворчал Дункан и, увидев, что Гриб снова открыл рот, собираясь протестовать, свирепо взглянул на него и сказал: — Убирайся, чертов дурак, ведь если Фрэнк Оксман не купит эти бумажки, то кто это сделает?

— Сама Сильвия. Стоит ей только сказать, что мы можем продать их ее мужу…

Дункан бросил на своего компаньона убийственно — холодный взгляд и повернулся к Мейсону.

— Послушайте, ребята, может вы обождете в соседней комнате, пока я побеседую со своим компаньоном.

Подойдя к двери, он нажал на рычаг и, когда отодвинулись все задвижки и засовы, сделал Мейсону и Дрейку знак рукой:

— Прошу вас вот сюда. Там есть журналы, можете их посмотреть, я вас задержу минут на пять, не более.

— Что ж, ладно, — сказал Мейсон, пожав плечами — но только пять минут и ни секунды больше. В противном случае, мы уходим.

Дверь с лязганьем захлопнулась за ними, оставив по ту сторону Дункана с его фальшивой улыбкой и беснующегося от злости Гриба.

Когда они остались одни, Пол обратился к Мейсону:

— Может быть, стоило подкинуть еще полтысячи. Они бы согласились. Стоило уступить Грибу. Ведь это опасный тип.

— Ну, и черт с ним… Впрочем, Дункан перетрусил не на шутку, когда я предупредил, что могу привести полицию с ордером на обыск. И теперь вопрос только в том, сколько ему потребуется времени, чтобы вынудить Гриба согласиться. Между ними, как я понял, далеко не все гладко. И я думаю, что их сотрудничество на этом вообще закончено. Дункан тугодум, и все дело ведет Гриб. Но на этот раз все получилось иначе. Посуди сам, если их сотрудничеству конец, то им гораздо удобнее иметь сейчас наличными восемь с половиной тысяч, которые проще разделить, чем остаться с долговыми расписками, которые надо еще суметь погасить у того, кто их выдал, а это вовсе не просто.

— Пожалуй, ты прав, — кивнул Дрейк, — и как это я сам не сообразил.

— Зато Дункан отлично соображает.

С минуту они помолчали, потом за дверью послышались чьи-то торопливые шаги, она распахнулась, лязгнув задвижками, и на пороге появился Дункан с расписками в руке.

— О’кей, — сказал он Мейсону, — оплатите наличными.

— А как же ваш компаньон?

— Платите деньги: Расписки у меня. Остальное вас не касается…

В конце коридора открылась дверь. Молодая женщина лет двадцати семи, одетая в темное изысканное платье, облегающее стройную фигуру, скользнула по ним безразличным взглядом черных глаз и обратилась к Дункану:

— Мне нужен Сэм.

Дункан скомкал продолговатые листки и затолкал их в карман. Его золотые зубы ощерились в улыбке.

— О, пожалуйста, прошу вас, — сказал он. — Сэм в кабинете.

Но он не двинулся с места, по-прежнему загораживая вход в кабинет.

Она еще раз бросила на обоих мужчин быстрый оценивающий взгляд, очутившись вплотную перед Дунканом, который все еще держался за ручку полуоткрытой двери.

— Так как же? — спросила она, улыбаясь. — Можно мне войти?

— О, пожалуйста, прошу вас, — сказал он. — Сэм в кабинете.

Дункан медленно перевел взгляд на Мейсона и Дрейка, и она, проследив направление его взгляда, в третий раз посмотрела на обоих.

Улыбка Дункана превратилась в широкую ухмылку.

— Ну, конечно, — сказал он, не спуская глаз с Дрейка, — пожалуйста, проходите.

Он распахнул дверь и сказал, повысив голос:

— Не разговаривайте ни о каких делах, пока я не вернусь.

Она проскользнула мимо него, и Дункан, все еще ухмыляясь, захлопнул за ней дверь.

— Да, ребята, — сказал он, — весьма сожалею, что ваш маленький план не удался. Я собираюсь завтра навестить своего адвоката, Мейсон, и тогда посмотрим, не придется ли ему нанести визит в районную прокуратуру. А пока что очень советую вам, ребята, не забывайте наше судно. Здесь вы найдете неплохое применение своим деньгам.

— Нет, Дункан, — сказал Мейсон, — мы не собираемся забывать ваше судно.

— И мы не забудем вас, — заверил его Дункан. Он проводил их по коридору до самого выхода, где стоял на страже мужчина в форме, и на прощание пожелал доброго вечера.

— Пожалуйста, приезжайте к нам поиграть, когда вам будет угодно, — сказал он со своей неизменной улыбкой и, повернувшись, пошел по коридору обратно в кабинет.

Мейсон взял Дрейка под руку и они направились к трапу, где толпились гости, усаживающиеся в моторную лодку.

— Это была Сильвия Оксман? — спросил Пол.

— Должно быть. И когда она ничем не показала, что знает тебя, а ты не узнал ее, Дункан понял нашу игру. Ты ведь по их предположениям, должен быть ее мужем.