Энтони Беркли - Убийство на Пикадилли

— Так, значит, вы были и прежде знакомы? — спросил застенчиво мистер Читтервик.

— Знакома ли я с Джимми Рубинчиком? И очень близко, доложу я вам. Мы работали с ним заодно.

Под влиянием момента мисс Гуль явно стала общительней и сообщительней.

— Понимаю, — мистер Читтервик не слишком удивился.

— Но в этом деле я с ним не участвовала, — решительно заявила мисс Гуль, снова обретая над собой контроль.

— Ах ты врунья проклятая, — совсем не по-рыцарски заявил Бенсон. — Ты же прекрасно знаешь…

— Оставьте его здесь и заприте, Греггс, — оборвал Бенсона мистер Читтервик. — Попозже я с ним повидаюсь.

Ловким пинком Греггс водворил Бенсона в помещение и захлопнул за ним дверь.

— Джимми всегда был слабаком, — презрительно заметила мисс Гуль и с любопытством посмотрела на мистера Читтервика. — Он уже раскололся?

— Еще нет, но расколется, — мрачно пообещал мистер Читтервик, — и вы тоже.

— Я? — очень и очень удивилась мисс Гуль. — О чем вы? Я об этом деле ничего не знаю. Я охотилась за бриллиантами старухи, только и всего. И больше меня ни к чему не примазывайте.

— А что вы скажете насчет письма, которое пришло сегодня утром? — хмуро осведомился Маус.

— Письма? — переспросила мисс Гуль, на этот раз искренно удивившись. Какого письма? Ничего не знаю ни о каком таком письме.

— Маус, предоставьте это мне, — потребовал мистер Читтервик и так категорично, что Маус был просто поражен. А мистер Читтервик очень мягко обратился к мисс Гуль: — Вы ведь недавно оклеветали одного человека, не правда ли?

Лицо мисс Гуль выразило явное беспокойство:

— На что вы намекаете? — довольно пронзительно спросила она. — Я ничего не понимаю!

— А я думаю, что вы меня поняли, — удовлетворенно сказал мистер Читтервик, как будто получил краткий утвердительный ответ. — Думаю, что так. А теперь послушайте меня, молодая женщина. Этого человека, Бенсона, я должен передать в руки полиции. Тут выбора нет. Но что касается вас, то, полагаю, он у меня есть. Во всяком случае, если вы потрудитесь рассказать всю правду, то есть все, что вам известно, и ответите на все мои вопросы, я приложу все усилия к тому, чтобы ваше имя не фигурировало в моем отчете Скотленд-Ярду. Наверное, это нехорошо с моей стороны, но я вам это обещаю.

Мисс Гуль взглянула на него с любопытством:

— Так кто же вы? А я-то считала вас бездельником!

— Пусть вас не заботит, кто я и что я, — с чувством собственного достоинства возразил мистер Читтервик, — но даю вам пять минут на размышление. Греггс, присмотрите, пожалуйста, чтобы она не сбежала.

Мистер Читтервик отвел Мауса в сторону, а мисс Гуль смотрела на них, прикидывая в уме, что ей выгоднее.

— Ну что ж, мы их словили, — с большим удовлетворением заметил Маус, когда они удалились на достаточное расстояние, чтобы их не слышали. — Значит, наш дружок Бенсон — профессиональный преступник? Хорошенький родственничек нашелся у Синклеров.

— Я, знаете ли, это и подозревал, — пробормотал мистер Читтервик. Теперь, когда общее возбуждение улеглось, он, по-видимому, впал опять в задумчивость.

— Джимми Рубинчик, надо же, — рассуждал Маус, — а прозвище ему подходит, правда? Вчера он подкрепил его своим поведением, но несколько перестарался. Переиграл.

— Да, — рассеянно подтвердил мистер Читтервик, — с самого начала характерной чертой этого преступления было переигрывание и чрезмерная вычурность.

— И все же, дело казалось довольно простым, пока вы не начали в него вникать. Между прочим, Читтервик, я понимаю, это меня не касается, но мы обязательно должны передать Гуль в руки полиции тоже. Ведь знаете, она сообщница и все такое прочее.

— Да, можно сказать, она была сообщницей, но случайно. Она соучастница лишь в той мере, в какой ее делает знание правды и умолчание о ней.

Маус удивился.

— Знание постфактум? Но ведь она знала и заранее о том, что преступление совершится.

— О нет, — возразил мистер Читтервик. — Нет и нет. Заранее она ничего не знала.

— Но если она сообщница, то…

— Она не была сообщницей!

— Как так? Но… — и Маус удивленно уставился на мистера Читтервика.

— В этом преступлении не было сообщников.

Теперь Маус, казалось, был совершенно сбит с толку. Потом взгляд у него прояснился:

— А, понимаю. Сообщников не было. И вся ваша хитроумная теория насчет официантки тоже рухнула, да? Ну что ж, это упрощает дело: как бы то ни было, убийца у нас.

— Вы имеете в виду Бенсона? — как-то грустно спросил мистер Читтервик.

— Ну разумеется.

Мистер Читтервик откашлялся.

— Но Бенсон — не убийца, — сказал он хрипло.

— Эй, вы там, — раздался голос мисс Гуль, — я решила. Я расскажу все, что знаю.

Но мужчины не обратили на нее никакого внимания.

— Он не убийца? — заикаясь, пробормотал Маус.

— Нет, — подтвердил мистер Читтервик с величайшим трудом, словно вытягивая из себя каждое слово, — он был лишь ничего не подозревающим орудием в руках настоящего убийцы. Хотя потом он, конечно, узнал, что было совершено убийство.

— Тогда кто… кто же настоящий убийца? Не… Линн?

Мистер Читтервик, глядя вниз, покачал головой.

— Нет, это не Линн, — и он с несчастным видом стал постукивать носком ботинка по земле.

— Маус, боюсь, это будет для вас величайшим потрясением. Ужасным потрясением. Но лучше вам узнать об этом сейчас.

Маус смертельно побледнел.

— Боже мой, — прошептал он, — вы же не думаете, вы же не можете думать…

— Да, — тихо ответил мистер Читтервик и отвел взгляд, — да. Это Джудит Синклер.

Леди Милборн пододвинула оливки мистеру Читтервику и посовещалась с официантом насчет вина. Мистер Читтервик, напустив на себя беззаботный вид, съел оливку и пригубил коктейль. Он чувствовал себя как мужчина, по ошибке забредший на женскую половину турецких бань и очень надеющийся, что ему удастся улизнуть незамеченным.

— Вы еще никогда не обедали в женском клубе, мистер Читтервик?улыбнулась леди Милборн, успешно уладив винный вопрос.

— Э… нет, — сознался мистер Читтервик, — нет, не обедал. — "И надеюсь, больше никогда не придется", — ясно читалось на его лице.

— Ну здесь не так уж плохо, даже учитывая все прочие обстоятельства, заметила леди Милборн. — Еще по коктейлю?

— Нет, благодарю, нет, в самом деле, не надо, благодарю вас.

Леди Милборн кивнула официанту.

— Два двойных, — заказала она, — а мне знаете ли еще хочется, ослепительно улыбаясь, пояснила она мистеру Читтервику. — Но я терпеть не могу пить одна. Вы не очень против, а?

Если коктейли в сочетании с ее улыбками могли подбодрить мистера Читтервика и сделать его поведение более раскованным, то леди Милборн была твердо намерена достичь этой цели.

— Ну хорошо, — заметно смягчаясь, согласился мистер Читтервик.

Леди Милборн подождала, пока второй коктейль не окажет свое действие.

— А теперь, — сказала она, — я хочу, чтобы вы мне все рассказали об этом деле. Все!

— Хорошо, — неуверенно отозвался мистер Читтервик. — Да, конечно. Э… вы сказали, что Маус оправился от потрясения?

— Да, сейчас, как мне кажется, уже оправился. Смерть Джуди, конечно, была для него ужасным ударом, но он понимает, что это лучший конец, чем… ну… арест и все прочее. Полагаю, ей было невозможно избежать осуждения?

— Учитывая показания Бенсона — невозможно.

— А что будет с ним?

— Его ждет, несомненно, суровый приговор. В конце концов, его действия способствовали убийству.

Леди Милборн вздохнула.

— Даже сейчас я не могу все это осознать как следует, мистер Читтервик.

— Что же именно?

— То, что Джуди отравилась, оставив письмо с признанием, и вы сыграли в этом какую-то роль. Я совершенно в этом уверена. Это так?

— Право, леди Милборн… — вид у мистера Читтервика был в высшей степени смущенный.

— Если это тайна, я никому не проговорюсь. Итак, мистер Читтервик?

— Я… гм! Да, это тайна, но, может быть… Поговорив с Бенсоном и убедившись (а я это предполагал заранее), что он, ради спасения своей шкуры, готов выдать миссис Синклер, я тогда под каким-то предлогом отделался от Мауса и пошел в дом, где сразу же позвонил в Чизвик. Миссис Синклер была еще у нас, и я откровенно выложил ей всю правду о том, что случилось, и что мне все известно и у меня нет другого выбора, как сообщить в полицию, но я могу подождать с этим до возвращения в Лондон, а на это потребуется по крайней мере часа три. И должен признать, — сказал виновато мистер Читтервик, — я очень прозрачно намекнул, что осуждение неизбежно, и, может быть, она позаботится о более легком выходе из ситуации. Она была хорошим игроком и умела проигрывать.