П. Никитин - Похождение Шерлока Холмса в России

Мы бросились на помощь и еле — еле успели спасти его от неминуемой смерти.

Вылезши из болота, Холмс встряхнулся и с улыбкой произнес:

— Наконец — то, я на самом себе познал, что такое ваша тайга! Да! По — видимому, с нею шутки плохи! Но, однако… Это очень странно! Ведь не утонул же он в самом деле!

— Все может быть! — ответил Венгеров. — Немало этих отчаянных бродяг гибнет в тайге.

— Нет, я с этим не согласен! — воскликнул Холмс. — Его маршрут носит определенный, заранее обдуманный характер!

По тому же стволу он возвратился к заросли и вскоре вернулся назад с длинным шестом.

Общими усилиями мы стали зондировать прилегающую к стволу почву.

Но и это не привело ни к чему.

Куда ни тыкали мы шест, он глубоко уходил в трясину; гораздо глубже, нежели рост человека.

С досадой отбросив от себя шест, Холмс оглянулся кругом, словно ища разгадки этой непонятной истории.

И вдруг торжествующая улыбка озарила его лицо.

— Итак, друзья мои, вы не замечаете ничего? — спросил он.

— Ничего! — ответили мы в один голос.

— В таком случае взгляните на ствол этого исполинского кедра! — произнес Холмс, указывая на ствол огромного кедра, подымавшегося из трясины как раз около того лежачего ствола, на котором мы стояли.

Я взглянул на кедровый ствол и тут только заметил несколько огромных гвоздей, вбитых в него один над другим наподобие лестницы.

Как ни велика была шапка этого дерева, но благодаря неполной, еще майской зелени можно было убедиться, что в его листве никого нет.

— Давайте — ка подыматься! — проговорил Холмс, приближаясь к этой своеобразной лестнице.

Один за другим мы стали карабкаться вверх и вскоре достигли сучьев.

Тут мы присели отдохнуть, ожидая дальнейших приказаний, тогда как сам Холмс, перелезая с сучка на сучок и крутясь по всему дереву, искал с него, выхода.

— За мной! — донесся до нас его голос.

Мы полезли к нему.

Он шел по толстому суку, держась за другой повыше.

Тут только заметил я, что этот огромный сук соединяется с суком другого, не менее огромного, дерева.

Расстояние между их стволами было, по крайней мере, аршин двадцать.

Очутившись на соседнем дереве, мы спустились на его нижние сучья и тут заметили, что в ствол этого дерева вбиты такие же гвозди.

Таким образом, эти два дерева образовывали нечто вроде природного моста через непроходимую топь!

Быстро спустившись по стволу, мы, к величайшему изумлению, встали почти на сухую почву.

О! Теперь мы не теряли ни одной минуты.

Пробежав около пятидесяти сажен, мы увидали едва заметную тропу, проложенную среди кустарника.

Идти стало совсем легко.

До нас доносился неясный гул.

— Что бы это могло быть? — спросил Холмс на ходу.

— Это Байкал! — ответил Венгеров.

И мы, словно подгоняемые ветром, снова почти бегом устремились вперед.

Мы шли час, шли другой, изредка останавливаясь, чтобы слегка отдохнуть.

Вдруг мы увидели, что Холмс, шедший шагов на тридцать впереди, круто остановился, вскинув винтовку в плечо!

В ту же секунду раздался его грозный крик:

— Ни с места, иначе застрелю!

Несмотря на то, что все это произошло в какие — нибудь две — три секунды, я успел узнать искаженное злобой лицо разбойника.

Он на секунду остановился, будто сдаваясь, но затем вдруг упал на землю и, юркнув в кусты, исчез, не дав Холмсу даже выстрелить.

Как сумасшедшие, мы бросились вперед.

Фигура разбойника то и дело мелькала между деревьями, и мы неслись за ним, стараясь не потерять его из виду.

Два раза Холмс останавливался, чтобы выстрелить, но в это время Варнавка скрывался, и Холмс должен был окончательно отказаться от своего намерения.

Тайга редела.

Однако мы скоро заметили, что наши усталые ноги далеко уступают Варнавкиным.

Расстояние между нами, бывшее вначале не более ста шагов, постепенно возрастало, и когда мы, наконец, добежали до совершенно открытого места и увидели верстах в двух впереди себя величественное озеро Байкал, Варнавка был от нас настолько далеко, что достать его пулей из винчестера было уже немыслимо.

— Забирайте, Ватсон, вправо, а вы, Венгеров, влево! — скомандовал Холмс. — Держаться друг от друга на полверсты! Скорее к берегу!

И рассыпавшись цепью, собрав остаток сил, мы побежали врассыпную.

Так или иначе, Варнавке некуда было деться от нас, и он неминуемо должен был попасть под пулю одного из нас или сдаться живым.

Оставалось немного более полуверсты до берега, когда Варнавка подбежал уже туда.

По — моему, он должен был быть как раз против Холмса.

Весь мокрый, с сильно бьющимся сердцем подбежал я, несколько минут спустя, к берегу и оглянулся.

Берег был совершенно гол и пуст.

Лишь у того места, где скрылся Варнавка, виднелся открытый шалаш, какая — то колода и несколько пустых бочек.

В этом месте берег сильным откосом ниспадал к воде.

Довольно сильный ветер дул со стороны Варгузинской тайги к востоку.

И вдруг я увидел, что одна из бочек, сорвавшись с места, быстро покатилась вниз и, упав в воду, поплыла по озеру, подгоняемая ветром.

Минуты через две к шалашу подскочил Холмс, делая нам знаки спешить к нему.

В три минуты мы приблизились к нему.

Мы перешарили все бочки, осмотрели колоду, шалаш, но все было напрасно.

Разбойник исчез как дым.

И вдруг я вспомнил про скатившуюся в воду бочку.

— А вы видели бочку, которая сорвалась отсюда и скатилась в воду? — спросил я Холмса.

— Какую бочку? — удивился тот.

— Вот ту, которая плывет вон там далеко, качаясь на волнах! — сказал я, указывая на мелькавшую среди волн бочку, которую ветер уже успел отнести далеко от берега. Холмс взглянул по указанному направлению и перенес удивленный взгляд на Венгерова.

— Неужели же?! — коротко спросил он.

Венгеров, давно уже смотревший пристально на уплывавшую бочку, кивнул головой.

— Да, он в ней! — ответил он злобно. — Этот отчаянный прием практикуется здесь на Байкале часто нашей каторгой. Разве вы не слышали песни:

— Не слышали? Ну, так еще услышите! А теперь вы видели сами, как отчаянный разбойник бросился в море именно в бочке из — под байкальской рыбы омуля.

— Но неужели же бывают случаи, что они добираются до восточного берега? — спросил пораженный Холмс.

— Зачастую, — ответил Венгеров. — Во всяком случае, ему уже нет возврата. Ветер уже угнал его в море.

Тем же путем мы возвратились назад.

Однако Варнавке не удалось спастись.

Через два дня мы узнали, что с парохода «Будущий», шедшего из Сосновки в Мысовую, видели плывущую по волнам бочку с палкой, на которой болталась тряпка.

Была спущена шлюпка, и бочка была поймана.

Она была пуста, но при осмотре, внутри ее, была найдена надпись, сделанная, вероятно, при сильной качке: «Тону, Варнавка».

Вероятно, разбойника выкинуло из нее, и он погиб в волнах.

Золоторотец — бродяга, босяк

Аршин — русская мера длины, равная 0,71 см.

Дюйм — 2,52 см.

Сажень — русская мера длины, равная трем аршинам (2,13 м.)

Гуммиарабик — клей