Джо Алекс - Убийца читал Киплинга (Где и заповедей нет)

— Да. Это правда… — Джо вздохнул. — Хотя, как ты знаешь, когда баланс крупного банка не сходится только на один лишь пенс, приходится подводить весь баланс снова, потому что в действительности ошибка может быть в миллионах. Но я думаю, что в этом случае…

— Значит, я могу считать, что я тебя убедил и… — Паркер на секунду сделал паузу, — что ты не находишь белых пятен в моем понимании событий? Теперь можно спокойно подать рапорт о предварительном расследовании. Объявлен розыск Коули и его поимка — вопрос времени. А мисс Перри у нас в руках. Она скажет все, я в этом убежден. После такого потрясения, как неудачное самоубийство, люди размякают и ломаются… — он потер руки. — Поэтому, мой дорогой, прежде чем отправиться в постель, я сниму охрану вокруг дома и внутри. С этой минуты все могут делать, что хотят. Мы отделили виновных от невиновных. Ты согласен? Понял, наконец, кто убил Сомервилля и кто был сообщником, ты, Фома Неверующий?

— Знаю, — Алекс усмехнулся, встал и положил руку на плечо друга. — Сними стражу, мой император! Ты прав, пора спать… Но прежде я на минуту загляну к Каролине. Я уверен, что она не спит.

— О да… — улыбающееся лицо Паркера обрело серьезность. — Обязательно зайди к ней. Ты даже не представляешь, как мне больно, что смерть задела именно ее. Но в конце концов генерал был очень старым человеком.

— Да… — вздохнул Джо. — И все же я был бы счастлив, если бы мне удалось его спасти… Это грязное дело, Бен…

— Но ты не мог знать… — Паркер сочувственно посмотрел на Алекса. — До завтра, Джо.

— До завтра, Бен…

Было раннее утро. Они столкнулись в дверях столовой. Горничная Джейн уже накрыла стол и стояла у стены в безукоризненно белом фартучке, скромная и внешне равнодушная, но ее глаза, вопреки воли их хозяйки, ежесекундно возвращались к мужчинам.

Алекс зевнул.

— Ты плохо спал?

— И глаз не сомкнул, — искренне признался Джо. — На рассвете я сделал для Каролины одно дело. Надеюсь, ты не рассердишься, но я немного солгал. Поскольку ты приказал снять посты и большинство твоих людей были свободны, я сказал им, будто ты позволил мне попросить их перенести одну тяжелую статую… Мне думалось, что Каролине будет тяжело на нее смотреть. Она всегда напоминала бы ей о деде. Не знаю, хорошо ли я сделал? Я могу не добавлять, что твои люди получили определенную компенсацию за свои труды. Но это действительно частное сообщение, Бен!

— Ничего не желаю слышать! — Шутливым жестом Паркер заткнул уши. — Это не только твое, но и их частное дело. В это время они не были на службе.

— Но я им сказал, что ты позволил…

— А, мелочь… То, что без моего разрешения они и пальцем не шевельнули бы, даже утешает меня… Прости! Добрый день, мисс Бекон…

Очень бледная, но владеющая собой Каролина появилась в дверях столовой и кивком головы приветствовала Паркера.

— Минуту назад Джо рассказал мне обо всем, — тихо сказала она. — В это невозможно поверить…

Вошел Джоветт и издали поклонился им.

— Он-то и есть Джоветт, Бен, — очень тихо шепнул Паркеру Джо, а затем представил мужчин друг другу.

— Вчера вечером я видел проект памятника летчикам Манчестера, там, в мастерской, — Паркер с уважением пожал руку Джоветту. — Я сам бывший летчик. Памятник обещает быть очень хорошим.

— Благодарю вас, — коротко ответил Джоветт.

Вошла Дороти. Она была напудрена, губы накрашены резкой, карминового цвета помадой, но тени вокруг глаз бесстрастно свидетельствовали, что девушка почти не спала этой ночью и пролила немало слез. Спустя минуту появился профессор Снайдер. Он поклонился Каролине, но ни одним движением не дал понять, что замечает находящихся тут же Алекса и Паркера.

— А где Чанда? — оглядываясь, спросила Каролина.

— Он очень занят сейчас, — ответил Джо, — и просил, чтобы ему не накрывали к завтраку. Он поест, когда у него будет свободная минута.

Все сели за стол. Джейн обходила вокруг стола, предлагая кофе и чай. Никто ни к чему не притрагивался.

— Не верится, просто невозможно поверить, — повторила Каролина. — Коули я не знала, но Мерил…

— Сегодня на рассвете я поехал в госпиталь и сказал ей: «Мерил Перри, вы признаетесь, что вчера в одиннадцать часов утра вошли в павильон над берегом моря, где находилось тело генерала Сомервилля, которого застрелил Уильям Коули, изменили положение тела и переложили на другое место револьвер, стараясь внушить полиции мысль о самоубийстве? Кроме того, вы вытащили из руки умершего клок рубашки красного цвета, поскольку вам было известно, что это клок от рубашки Уильяма Коули, в которую он был одет в тот день. Вы признаетесь в этом? Признаетесь ли вы, что дали ложные показания в ходе проводившегося мною предварительного дознания, чтобы отвести подозрения от Уильяма Коули, хотя вы знали, что Джона Сомервилля убил он? Предупреждаю, что все, сейчас вами сказанное, может быть направлено против вас…» А она ответила: «Да. Признаю…»

Паркер обвел собравшихся глазами.

— Возможно, это и страшно, однако, к сожалению, правда…

— А что… что с ней будет? — тихо спросила Дороти.

— Пока она находится под надзором санитарки и одного из моих людей. Позже прибудет полицейский врач и решит, можно ли перевести ее в тюрьму.

— Ну, меня уже не будет в этом графстве, — сказал Джоветт. — С меня достаточно! Коули, боже мой! Наш нервный, добропорядочный сын буржуазной Англии! Скромник и моралист! С первой минуты он вызывал у меня отвращение. Но Мерил была другой. Наверное, она просто любила его, и он подчинил ее себе?

— Возможно, так и было, — согласился Паркер. — Это мы узнаем от нее или от него, когда его схватим. Далеко он не уйдет.

Он замолчал. За столом воцарилась тягостная тишина. Ее прервала Дороти.

— Мисс Бекон, — обратилась она к Каролине, — прошу меня извинить, но я хотела бы сегодня уехать… Могу ли я попросить отвезти меня на станцию?

— Зачем, дитя мое? У нас есть машина, которую мы взяли напрокат, на ней мы и вернемся в Лондон, — вмешался в разговор профессор Снайдер.

Дороти ни словом, ни взглядом не ответила ему, продолжая вопросительно смотреть на Каролину, которая кивнула головой в знак согласия.

— И я должен вскоре уехать, — Паркер грустно улыбнулся Каролине. — Мне очень жаль, мисс Бекон, что на этот раз мы встретились при таких трагических обстоятельствах. Одно лишь меня утешает — преступление раскрыто и преступники понесут…

Он прервался, потому что Алекс громко раскашлялся, подавившись кусочком хлеба.

Они встали из-за стола: Джо все еще покашливающий, Паркер спокойный и полный достоинства. Остальные также начали расходиться по своим комнатам.

— Я отвезу вас, мисс, — обратился Джо к Дороти. — Только прошу немного подождать, хорошо?

— Конечно, конечно. Я еще не до конца уложила вещи… Через полчаса я буду внизу.

Каролина, Паркер и Алекс вышли из дома и медленно пошли к клумбе с розами.

— Только позавчера днем мы приехали сюда, — тихо сказала Каролина. — Господи, как все невероятно… Мне кажется, что прошла целая вечность…

Издали они заметили, что из дома вышел Джоветт, поставил на землю большой кожаный чемодан, огляделся и потом приблизился к ним.

— Мисс Бекон, — начал он, взяв ее за руки. — Поверьте, я очень полюбил вашего дедушку. Он знал больше об искусстве, чем сто надутых профессоров во главе со Снайдером. Мне жаль, что ему не дано было расправиться с этим глупцом. Но, видно, судьба распорядилась иначе… Одно пусть послужит вам утешением: он очень стар и не долго бы еще прожил. Я знаю, что мои слова не принесут вам большого облегчения, но со временем вы тоже придете к такому выводу…

Он поднес к губам ее руку и поцеловал. Поклонился Алексу и комиссару.

— Теперь я займусь памятником, — сказал он Алексу. — Я очень признателен вам за те советы, которые вы мне дали. Но я сам не знаю — может быть то, что я сделал, это уже хорошо?

— Лучшее — враг хорошего, — поучительно заметил Паркер.

— Безусловно. Впрочем, посмотрю. Теперь мое время принадлежит мне. До свидания, господа… — вдруг он засуетился. — Боже, моя модель! Я забыл о ней. Никогда бы не подумал, что смогу о ней забыть. Прошу прощения…

Он хотел уйти.

— Я пойду с вами, — вмешался Алекс. — Мне хочется еще раз взглянуть на проект. Это лучший памятник, какой я видел в своей жизни. — Они вместе ушли и скрылись за поворотом аллеи.

— Бедный Джо… — вздохнула Каролина. — Для него это тоже страшный удар. Дедушка Джон погиб чуть ли не у него на глазах. И хотя я знаю, что он не мог даже предположить такого, его все время гложут угрызения совести. Просто не представляю, как его успокоить?

— Да… — кивнул головой комиссар. — При расследовании он производил такое впечатление, будто он собирается с мыслями. Он не мог сосредоточиться. В первую минуту, когда я сказал ему, что произошло и что есть только единственная возможность совершения этого преступления, он сказал, что я говорю чушь. Думаю, только признание Мерил Перри окончательно убедило его. Вероятно, мне не следовало бы говорить это, ибо только на процессе будет выявлено, что Мерил Перри… — он не успел закончить.