Раймонд Чэндлер - Кровавый ветер

— Уничтожение падали — не убийство. Какая тебе разница, как это назвать. Да и мне тоже. Никто не видел, как я пришел, никто не увидит, как я уйду. Как ты понимаешь, полиция не проявит особого рвения в расследовании твоей безвременной кончины. Газеты завтра взвоют — и послезавтра забудут… Реконструируем события. Ты привлек меня к делу Горгонов, потому что они знали, что я так или иначе займусь этим делом. Ты знал о работе МакБрайда, о работе О'Рурка. Тебя просветил Микеле. А он узнал от таких же продажных крыс, как и ты. Ты знал, куда МакБрайд спрячет Джовони. Ты один знал, что я направляюсь к Флэйм, ты донес Горгонам. Может, только Эдди. Ты снова навел на меня Эдди в кафе «Мария». Ты выманил МакБрайда из дому, продажная тварь.

— Нет-нет, не деньги, Рэйс. Это Флэйм. Я любил ее. Я думал…

— Ты? — Я чуть не расхохотался.

— А чем я хуже других? Мало народу она погубила? Вот и я тоже… Я уже не молод, но не старше Микеле. Она использовала меня, высосала и плюнула в рожу. Клянусь, не вру.

Он заметил что-то с моих глазах, схватил за штанину:

— Рэйс, не убивай меня. Я знаю, тебе плевать на людские законы. Но такого ты никогда не делал. Рэйс, есть еще законы Божьи.

— Есть законы Божьи, есть людские, есть законы смерти… Для стукачей, для такой мрази, как ты, тоже есть законы. Ты послал на смерть Джовони. Ты послал МакБрайда хуже чем на смерть. Ты пытался устроить мое убийство, дважды. Ты недостоин пули, жалкая сопля.

Собирался ли я прикончить его? Не знаю, стало быть, и вы не узнаете. Но Майер, должно быть, это знал. Или считал, что знает. И он взвизгнул:

— Я скажу, где МакБрайд, если ты меня отпустишь! Рэйс, клянусь, если бы не Флэйм… Тварь-уголовница. Я такой же, как и другие… Она смеялась надо мной. Она сказала, что любит только тебя. И я… Рэйс, я обезумел, я хотел твоей смерти, да… Но не убивай меня. Со мной ты убьешь МакБрайда. И Флэйм.

Спас ли эту мразь МакБрайд? Или Флэйм? Все, что он говорил, вполне походило на правду. Мало ли кто пал жертвой этой криминальной девицы. Может, и жалость сыграла роль? Кто знает…

— Что ты врешь! Откуда тебе знать, где МакБрайд?

— Знаю! Знаю, Рэйс. Дай мне слово не убивать меня, если я скажу тебе.

— Если я спасу МакБрайда, то тебе амнистия, подонок. Но если врешь… Я знаю больше, чем ты думаешь. Я знаю, что ты позвонил двоим, пока уносил ноги оттуда. Мне и…

— Микеле, — поспешно вставил Майер, и я ему поверил.

Тут он рассказал мне свою историю:

— Микеле узнал, что полковник МакБрайд прибыл в город по приглашению шефа полиции и его помощника. Он велел мне втереться в доверие к полковнику, подкинув ему информацию о Горгонах. В основном, то, что уже разузнал О'Рурк, но и кое-что новое. МакБрайд сообщил мне о Джовони, о его прибытии в Нью-Йорк. Где находится итальянец, он не говорил. Я сам проследил по его передвижениям. Я работал на Микеле. А он действовал не только через братьев. Это укрепляло его власть над ними.

— Ты вызвал Эдди по приказу Микеле?

— Нет, оба раза сам. Я хотел, чтобы он тебя… Я любил Флэйм.

Смешно, конечно, но в этом я ему поверил.

Я взглянул на часы. Не до подробностей, главное — где МакБрайд. Я так и сказал Майеру. Он перешел на МакБрайда:

— МакБрайд ждал меня с заднего хода, не хотел, чтобы полиция видела. Когда я вошел, он разговаривал по телефону наверху. Я свистнул, он спустился вниз. Кажется, в доме еще кто-то был. МакБрайд спустился. Я прикинулся возбужденным. Сказал, что у меня в машине на улице свидетель по Розмари, что он не хочет заходить в дом. Он сказал, что ожидает тебя, но все же вышел со мной. Он… — Майер всхлипнул. — Он мне доверял. В машине сидел сам Джо Горгон и еще его громилы. Рэйс, я не думал, что они будут его пытать. Правда.

— И они тебе поведали, куда повезут полковника?

— Нет-нет. Но я… Но у меня за углом стояла машина коллеги. Знаешь, информация — ценный товар. Вот, пригодилась. Жизнь…

В этом я с ним согласился. Что ж, вполне в его манере. Тип скользкий, никому не доверяет. Всегда карта в рукаве.

Он назвал адрес, по которому прибыла машина с полковником. Гараж Рикорро. Известный гараж, круглосуточный, все время движение, ворота никогда не запираются. Похоже на правду. В таких случаях чутье меня не подводит.

Еще один вопрос:

— Что заставило тебя продаться Микеле? У него на тебя компромат?

— Нет, это не шантаж. — Майер быстро приходил в себя. Он уже поднялся на ноги, дрожащими руками вынул сигарету, закурил. — На меня компромата не добудешь. Микеле действовал проще. Он заявился ко мне и ткнул меня пальцем в грудь. И сказал: «Майер, вы мне нужны. Я плачу хорошо. Никто не жалуется. Те, кто со мною не согласны, тоже не жалуются. Так что вы или согласны, или покойник». Больше ему ничего не нужно было говорить. Я город знаю. И знаю, кто здесь сколько весит. Смертный приговор суда для жизни менее опасен, чем слово Микеле. А я очень хотел жить.

Хуже всего то, что он не врал.

Больше тянуть нельзя. Не слушая причитаний Майера, я лишил чемодан ремней, содрал пояса с халатов и связал его, как свинью перед убоем.

— Это ты еще сможешь содрать, — изрек я, оценив свою работу. — А вот это… — И я защелкнул на его лодыжках никелированные наручники. — Так надежнее. Молись! Твоя жизнь зависит от моего успеха.

Вряд ли ему понравилась его сбруя, но он все же добавил:

— Джо сегодня там. Микеле не будет. Джо, конечно, сидит в гараже не один, но вряд ли у него большая компания. Он не очень доверяет в таких вопросах своей публике.

В благодарность за ценное сообщение я заткнул Майеру рот кляпом. Глаза его, однако, меня беспокоили. Он часто поглядывал на чемодан, освобожденный мною от ремней. Я попробовал — заперт. Обыскал Майера и в жилетке нашел ключ на солидной часовой цепочке.

Щелкнув замком, я сразу понял причину особого интереса Майера. Чемодан до краев заполняли пачки долларов. Сплошь крупного достоинства. Очевидно, мой друг Майер собрался в весьма длительное путешествие. Я закрыл чемодан, засунул его в шкаф под кучу шмотья.

— Потом посчитаем, — пообещал я ему.

О многом еще следовало его расспросить. О весьма важных вещах. Но время, время! Скоро рассвет, жизнь МакБрайда на волоске. Кто такая Розмари? За что отмщение? Чей голос беспокоил достойного профессора Горгона? Некогда. Еще только одна задержка: звонок О'Рурку.

— Прыгай в подземку. Подберу тебя у «Моста». Вопросы потом. У меня след к МакБрайду.

Что ж, я вроде использовал мозги, как советовала Флэйм. Но лишь после того, как Джерри открыл мне имя человека, сбежавшего с места похищения полковника. Можно ли это назвать мыслительным процессом? Ведь я лишь сложил картинку из калейдоскопической путаницы кусочков информации.

О'Рурк прыгнул в машину, и я рассказал ему, что узнал от Майера.

— Если мы ввалимся туда оравой, МакБрайду конец. Один тоже в поле не воин. Кто знает, какая там охрана.

О'Рурк почесал подбородок:

— Да, Рикорро — имечко славное. И ни разу не залетели, сколько мы их ни пытались подловить. А в подвале он или на чердаке, ты не знаешь?

— Я даже не знаю, там он или нет. Но умирающие, как правило, не врут. А Майер был уверен, что умирает. Да и я тоже его смерть видел. Скорее, все же подвал. Оттуда можно устроить тайные выходы. В общем, перекроете все подходы, когда я войду.

— Я с тобой.

— Нет. Я один. Если меня обнаружат одного, МакБрайд может остаться в живых. Я будто случайно забрел. А с тобой… Потом, у тебя жена и сын.

О'Рурк засмеялся:

— Жене уже не раз сообщали, что я погиб смертью храбрых. Ее удар не хватит. А сын… Надеюсь, он вырастет настоящим копом. — Тут его задело за живое. — Да с чего ты возомнил, Рэйс, что ты во всем городе один знаешь, где у пушки спуск?

Я переключил его внимание на интерес МакБрайда и наконец убедил в верности своего подхода. Оставалась опасность наружного наблюдения. Гангстеры могли выставить своих постовых.

О'Рурк позвонил в управление, вызвал отряд. Он полагал, что за пять минут полисмены захватят весь гараж.

Поджидать прибытия копов оказалось занятием утомительным. Перед делом я часто ощущаю некоторое беспокойство, особенно когда приходится ждать. Это не нервы, сами понимаете, какое-то внутреннее движение, тем более бурное, чем дольше приходится ждать. Поскольку время позволяло, я рассказал О'Рурку о разговоре с Микеле Горгоном. О призыве к отмщению с несколькими стертыми словами.

— М-да, Микеле очень хотелось бы узнать. — О'Рурк задумчиво жевал незажженную сигару, — МакБрайд мог бы ему сказать, но не скажет. Я тоже мог бы… Но тоже не скажу.

— О'Рурк, — сказал я, — я выложил карты на стол. Почему ты не можешь сказать, о ком речь?

— Потому что не могу. Я дал… В общем, не могу, и все. — И сменил тему: — Надо же, Майер-то… Под Горгона копали, копали, не могли докопаться. А он вдруг разом… Убийство, похищение, может быть, еще и пытка — и все сразу. Поди пойми людскую натуру. Но это только подчеркивает, с каким типом мы имеем дело в лице Микеле Горгона. Слушай, а с чего Майеру смываться? Он ведь не знал, что его засекли, Джерри не заметил. Может, он в командировку отправлялся на денек-другой. По делам того же Микеле.