Анна Литвинова - Кот недовинченный

И тут в реале – в римской квартире гражданки Влады Кипелли – произошло нечто, всерьез и надолго отвлекшее зрителей от экрана.

Со стороны входной двери раздался дикий грохот. Хрястнуло дерево, а еще через секунду в гостиной возникли два лба, столь хорошо знакомые Кате и Лене по Венеции и Барселоне: бритые русские бандиты. Один из них держал в руках пистолет.

– Всем на пол!! – заорал он, тыча оружием в троицу, столпившуюся у экрана. – Быстро! Лежать!

Второй бугай подкрепил требование ударом, пришедшимся Ленчику по почкам, и тот, скривившись и хватая ртом воздух, невольно опустился на корточки, а потом, выполняя требование бандитов, на пол. Его примеру последовали Катя и Влада.

– Рылом в землю! Руки за голову! Ноги раздвинуть! – прокричал тот, что с пистолетом.

Помощи было ждать неоткуда, и троица волей-неволей выполнила приказание бандитов.

Катя оказалась на полу совсем рядом с Ленчиком, и тот, кривясь от боли, прошептал ей:

– Все-таки Брасселини работает на них! Гад, он нас выдал!

Катя ничего не ответила племяннику, только в ее глазах полыхнули гнев, обида и уязвленная гордость.

Краем глаза, снизу вверх Ленчик увидел, как в комнату входят только что упомянутые Антоном заказчики программы «Бойцовые псы»: девушка-крепышка с огромным бюстом и альбинос.

Светловолосый и красноглазый парень подошел вплотную к Лехе и звезданул его ногой по голове:

– Это тебе за Венецию!

Счастье, что альбинос оказался не самым умелым драчуном, а Ленчик прикрывал руками голову. Удар ботинком пришелся в предплечье и лишь скользнул по макушке. И все равно было больно, противно и унизительно. А следом к студенту подошла девушка-крепышка и засветила ему своими «гриндерсами» прямо по ребрам.

– А это тебе за Барселону! – прошипела она.

Удар представительницы слабого пола оказался гораздо чувствительнее – Ленчик чуть сознание не потерял. Он задохнулся и едва не расплакался от боли и унижения – но закусил губу и не закричал. «Господи, помоги, господи, помоги», – прошептал неверующий юноша, в страшную минуту все ж таки обращаясь к богу.

– Подъем! – Один из двух громил схватил его за шиворот куртки и дернул вверх, а потом рывком бросил в кресло перед ноутбуком. – А вам лежать! – прикрикнул он на пошевелившихся было девушек.

Никто и не подумал остановить признание Антона, и тот продолжал вещать, всеми забытый, на журнальном столике:

– …Возможно, я поступил неправильно. Возможно. Но я решил пойти другим путем…

– Выруби этого пи-да-гога! – скомандовал Лене бритый бандит и для убедительности тыкнул пистолетом юноше в шею. Когда тот выполнил требование и нажал на «стоп», следующей командой было:

– А теперь давай нам Программу!

– Какую Программу? – решил попридуриваться, потянуть время Ленчик.

– Не надо песен!! Программу, что придумал твой дружок! «Бойцовые псы»! Кинуть нас решили, да?! Скоммуниздить нашу Программу?!

– Пристрели его, Рашпиль, – хладнокровно посоветовала коллеге девушка с огромными грудями. – Мальчик нам не нужен. Я сама достану из компа Программу.

– Как вы не понимаете!.. – обратился Ленчик к ней – возможно, к самой разумной из бандитского квартета. – Никакой Программы нет! Никаких «Бойцовых псов»! Антон сам только что об этом сказал!

Он указал на экран, где остановилось изображение Тохи на фоне вечернего пустого офиса, а в углу застыли цифры: 18.02.20**; 21.05.13.

– Давайте перемотаем пленку! Он сам об этом говорит!..

– Сосунок, у меня от тебя башка трещит, – потерла лоб девушка с огромной грудью. – Давай убирай с экрана своего дружка и показывай: что он сюда прислал?

…Но тут новое неожиданное событие потрясло квартиру на римской улице Андреа Дореа.

Вдруг раздались два негромких хлопка, и оба бритых бандита, дружно схватившись за шеи, осели наземь. Один из них, кажется, слегка придавил проститутку Владу, потому что та завизжала, оттолкнула его тело и отползла.

Ленчик обернулся от кресла к двери и увидел, что в гостиной появились новые (точнее, казалось, навсегда забытые в горах Сьерра-Невады) персонажи: толстяк в неизменной бабочке и с сигарой во рту рыжий веснушчатый американец. Каждый из них держал в руках по не совсем обычному оружию: по духовой трубке наподобие тех, коими пользуются туземные племена (или школьники третьих-седьмых классов). В то же время из шей упавших без чувств русских бугаев торчало по небольшой стрелке навроде тех, какими играют в «дартс».

Тут вышли из оцепенения девушка-крепышка и альбинос. Видимо, оба они были без оружия, потому что не стали оказывать сопротивления, а обратились в бегство. Первая кинулась к балконной двери, а второй, совершенно потеряв голову, – на прорыв к выходу, который загораживали двое американцев. Альбиноса сильнейшим ударом руки отбросил рыжий гигант, а на пути грудастой вдруг возник человек в черном костюмчике и галстучке-селедке – «агент Смит». «Агент Смит» ворвался в помещение, разбив окно – в туче брызг разлетевшегося вдребезги стекла. В правой руке он держал пистолет.

– Don’t move! – страшно прокричал он, а потом добавил, адресуясь к державшемуся за скулу альбиносу и девушке-крепышке: – Face to the wall! Hands up! Legs separated!

– Не двигаться! – машинально перевел на русский Ленчик. – Лицом к стене, руки поднять, ноги раздвинуть!

Альбинос и полногрудая нехотя выполнили команду: подошли к стене и уперлись в нее руками, раздвинув ноги на ширину плеч.

– А вы, – толстяк довольно любезно обратился к лежащим на полу девушкам, – можете подниматься.

Проститутка Влада, не понимающая, видимо, по-английски, вопросительно взглянула на Катю – та перевела ей. Они обе не без удовольствия встали.

И уже через минуту диспозиция в гостиной по улице Андреа Дореа выглядела так: Ленчик продолжал сидеть, как сидел, в кресле за лэп-топом. Место на полу заняли два валявшихся без чувств русских амбала. Еще двое русских, альбинос и грудастая, стояли, уткнувшись носами в стенку. Катя и Влада топтались посреди комнаты, довольно растерянно посматривая на американцев, а троица – «Хичкок», рыжий и «агент Смит» – чувствовала себя хозяевами положения.

– Вы можете быть свободными, – сделал широкий жест в сторону Кати с Ленчиком «Хичкок». – Мы проверили вас и установили, что вы не представляете социальной опасности.

– Минуточку! – вскричала Влада по-русски. В ее голосе вдруг зазвучали интонации продавщицы поселкового магазина. – Что значит – свободными? Вы тут ворвались ко мне! Дверь высадили! Стекло разбили! А теперь – быть свободными?! А кто мне стекло с дверями будет вставлять?

– Чего хочет эта женщина? – поморщился толстяк с сигарой, обращаясь к Ленчику.

Пока тот пытался дословно перевести на английский сбивчивое выступление Влады, Катя ловко сформулировала:

– Хозяйка квартиры просит компенсацию за причиненный ей моральный и материальный ущерб.

«Хичкок» скривился, однако залез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда несколько стодолларовых купюр. Смерив Владу в ее проститучьем наряде презрительным взглядом, он протянул ей долларов четыреста. Та схватила их и немедленно засунула за декольте. Больше выступать она не стала – очевидно, совершенно удовлетворившись компенсацией.

– Выруби их часиков на шесть, – скомандовал «Хичкок» рыжему громиле, кивнув в сторону стоящих у стены альбиноса и пышногрудой.

– Извините, сэр, – остановил Ленчик толстяка с сигарой (тот, очевидно, был у американцев за главного), – но не позволите ли мне получить у моих русских друзей небольшой должок?

– Прошу, – пожал плечами «Хичкок».

Ленчик вскочил с кресла и подошел к стоящим лицом к стенке русским бандитам.

Первым делом он влепил мощный подзатыльник альбиносу (тот аж лбом о стену стукнулся).

– Это тебе возврат за Венецию!

Потом он двинул по месту, где у того размещались, по его мнению, почки:

– А это – за сейчас!

Видимо, расположение почек юноша угадал, потому что альбинос болезненно застонал.

Затем Ленчик повернулся к грудастой и ткнул ее пальцем под ребра:

– А это тебе – за Барселону! И за Рим!.. А теперь давай колись: Брасселини на вас работает?!

– Нет, – покачала головой, болезненно морщась, полногрудая девушка.

– Как – нет?! А как вы узнали, что мы в Барселоне?!

Катя напряглась в ожидании ответа.

Грудастая молчала.

– Я своих друзей-америкосов попрошу, – пригрозил Леня, – и они тебя не на шесть часов, а на всю жизнь вырубят! Инвалидом сделают!.. Ну, говори! – И он, ненавидевший любые меры физического воздействия, тем более по отношению к женщинам, все ж таки еще раз весьма болезненно пихнул грудастую под ребра.

– Мы вашего Брасселини в Венеции выследили, – пробормотала крепышка. – Мы видели, как он на твою телку запал… Ну, мальчики на него и поднажали… Он и раскололся, что вы в Барсу поехали…

Ленчик значительно переглянулся с Катей. Пока показания грудастой совпадали с признаниями Брасселини.