Эрл Гарднер - Дело о стройной тени

Дрейк взялся за телефон. Мейсон прошел в свой офис и сообщил Делле Стрит, что уходит и вернется не раньше полудня.

Сверившись с адресом, выписанным из телефонной книги, Перри Мейсон свернул на Диллингтон-драйв. Извилистую дорога повторяла очертания холма и выходила в тихую, затянутую дымкой долину.

Адвокат остановился у дома шестьсот тридцать один, современным зданием с плоской крышей и почти сплошь стеклянными стенами.

Часы показывали десять минут двенадцатого. Мейсон поднялся по широким ступенькам и нажал кнопку звонка.

Через какое-то время дверь открыла красивая женщина с ясными голубыми глазами, на вид ей было лет двадцать восемь.

— Миссис Тейлман? — спросил Мейсон.

— Да, — ответила она настороженно.

— Я Перри Мейсон, адвокат. Я хотел бы поговорить с вами о вашем муже.

— Заходите, — пригласила она.

Мейсон вошел в комнату, залитую солнечным светом, проникавшим сквозь жемчужно-серые занавески. Комната была обставлена с большим вкусом, на полу, от стены до стены, лежал ковер, кресла были глубокие и удобные.

— Не хотите ли присесть, мистер Мейсон?

Мейсон поблагодарил, сел и заговорил:

— Миссис Тейлман, мне очень жаль, что в данный момент я не могу выложить на стол все карты. Насколько я понимаю, вы хотите получить информацию о своем муже. Я хочу этого не меньше вас. Я представляю интересы клиента, желающего остаться неизвестным, и уверен, что его интересы не противоречат вашим. Иначе я бы к вам не пришел. Насколько я знаю, у вас нет причин не быть со мной откровенной. Я уверен, что это в ваших интересах.

— Мой муж советовался с вами?

— Нет, миссис Тейлман, хотя в данном случае я действую в его интересах. Я объясню, почему я приехал к вам. Вы сообщили полиции, что ваш муж исчез. Вы сообщили также, что его шантажировал некто А. Б. Видал. Полицейские расспрашивали меня, поскольку я проявил интерес к мистер Видалу раньше их. Я сообщил им все, что мог.

— Вы представляете мистера Видала?

— Нет, мы никогда в жизни не встречались, и, согласно имеющейся у меня информации, его интересы противоречат интересам вашего мужа. У меня есть основания предполагать, что мистер Видал пытался шантажировать мистера Тейлмана. Моя секретарша положила в конверт ключ от секции «FO82» камеры хранения на вокзале и отправила до востребования А. Б. Видалу. Это было вчера около полудня. Я попросил частного детектива проследить за этим Видалом, когда он явится за письмом. Я хотел выяснить, кто он, как выглядит и куда направляется.

— И вам это удалось? — с неожиданным интересом спросила она.

— Нет, — ответил Мейсон. — Вся эта затея с отправкой письма до востребования была просто уловной. Шантажист заранее приготовил дубликат ключа и забрал содержимое ячейки, не заходя на почту. Потом он бросил в щель монету, вынул ключ и запер пустую ячейку.

— Вы рассказали все это полиции?

— Да.

— Если ваша секретарша отправляла ключ, то она могла открыть ячейку и забрать оттуда сверток. Или что там было…

— Это не обязательно следует одно из другого, — сказал Мейсон. — Я не хотел бы вас обманывать. Могу только сказать, что моя секретарша действительно положила ключ в конверт и отправила его Видалу до востребования.

— Вы не являетесь адвокатом моего мужа?

— Мы даже никогда не встречались.

— Если вы не связаны ни с Видалом, ни с моим мужем…

— Я не сказал, что не связан с вашим мужем, миссис Тейлман. Лично он меня не нанимал, но мой клиент действует исключительно в интересах вашего мужа.

— Вы можете объяснить подробнее?

— Очень сожалею… — Мейсон покачал головой.

— По-моему, — начала миссис Тейлман, — А. Б. Видал — вымышленное имя.

— Вы думаете, он шантажист?

— Я это знаю.

— Вы можете сказать мне, откуда вы это знаете?

Миссис Тейлман на мгновение заколебалась.

— Уверяю вас, — продолжал Мейсон, — если бы мои интересы или интересы моего клиента противоречили вашим, я никогда не приехал бы к вам. В настоящий момент я здесь исключительно в качестве человека, который хочет получить сведения от свидетеля.

— Хорошо, — сказала она. — Я сообщу вам некоторые факты, мистер Мейсон. Я скажу вам то, что сказала полиции. Все свои карты я не выложу на стол, пока вы не выложите свои.

— Отлично, — согласился Мейсон.

— Вчера муж вернулся с работы в два часа дня. Он был очень озабочен, сказал, что должен ехать в Бейкерсфилд. Он хотел переодеться и попросил меня принести другой костюм. Как обычно, я просмотрела карманы костюма, который Морли снял. Костюм нужно было отправить в чистку, и я хотела убедиться, что в карманах ничего не осталось.

— Ваш муж сам переложил все из одного костюма в другой?

— Да, он всегда делает это сам. Я пришла позже, взяла брошенный на стул костюм и прошлась по карманам. Очень часто он забывает в кармане перочинный нож, ключи, монеты. Мне кажется, все мужчины такие, у них так много карманов, и они всегда так спешат…

— Понимаю, — улыбнулся Мейсон. — Со мной тоже такое случается.

— Так вот, — продолжала она, — во внутреннем кармане пиджака было письмо. Оно было составлено из слов, вырезанных из газеты и приклеенных на лист бумаги.

— Вы помните, что там было написано? — спросил Мейсон.

— Могу повторить слово в слово: «Приготовьте деньги. Инструкции по телефону. Невыполнение условий опасно».

— Вы записали текст письма?

— Нет. Я просто запомнила.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Там же, в кармане, лежал и конверт, — сказала она. — Обычный конверт с маркой, адресованный моему мужу. В верхнем левом углу стоял обратный адрес: «А. Б. Видал, до востребования». Адрес был напечатан на машинке.

— И что же вы сделали? — спросил Мейсон.

— Морли в это время брился в ванной. Пиджак, который он собирался надеть, висел на вешалке. Я сунула письмо и конверт в нагрудный карман. Раз он мне ничего не сказал… Знаете ли, мистер Мейсон, я не люблю задавать лишние вопросы и ставить мужа в неловкое положение. Я считаю, что, если мой муж хочет мне что-то сказать, он скажет. А если не говорит, то не хочет меня беспокоить, или не хочет, чтобы я это знала.

— Однако письмо вас обеспокоило?

— Да. К тому же я чувствовала, что мужа что-то тревожит.

— Вы в курсе финансовых дел вашего мужа?

— Мы вместе подписываем счета на оплату подоходного налога, но я просто, даже не глядя на цифры, ставлю свое имя на нужной строчке.

— Вы никогда не обсуждаете с мужем финансовые дела?

— Мой муж очень щедро дает мне деньги на расходы. Большего я не требую. Этих денег вполне хватает, чтобы вести хозяйство, а время от времени Морли делает мне подарки — новую машину или что-нибудь в этом роде. Одежду я покупаю на те деньги, что дает муж.

— Это большая сумма? — спросил Мейсон.

— Вполне достаточная, — улыбнулась она.

Мейсон окинул взглядом комнату.

— Да, похоже, — согласился адвокат. — И потрачена с большим вкусом. Итак, ваш муж уехал в Бейкерсфилд?

— Во всяком случае я так полагаю. Он сел в машину и уехал. Он очень спешил.

— За сколько времени обычно ваш муж добирается от дома до работы?

— Примерно полчаса. Он привык рано вставать и уезжает до того, как начнется час пик. И возвращается рано. А когда задерживается, всегда звонит.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Итак, вы видели письмо, составленное из вырезанных из газет слов.

— Да.

— Миссис Тейлман, были ли эти слова как-нибудь порваны? Это может оказаться важным. Разорваны пополам и снова склеены?

— Нет, они были аккуратно вырезаны ножницами.

— На конверте был адрес конторы вашего мужа?

— По правде говоря, я не обратила внимания. Ему приходят письма и на домашний адрес.

— Я думаю, что вы не заметили, когда пришло это письмо.

— Боже мой! Нет, конечно. Я просто просматриваю почту и адресованное мужу кладу на столик справа от двери. Он забирает письма, когда возвращается домой.

— Он получает много писем на домашний адрес?

— Не слишком, но достаточно. Большинство из них не особо важные.

— Но это пришло домой?

— Может быть. Я помню только имя мужа на конверте и обратный адрес в левом верхнем углу. Я смотрела на него всего секунду.

— Ваш муж приезжает обедать домой?

— Нет, он обедает в городе.

— В этот день он вернулся в два часа?

— Чуть раньше. Точно не скажу.

— Вы уже положили почту на столик?

— Там было, кажется, три письма.

— Это были деловые письма? — уточнил Мейсон. — Конверты были надписаны от руки?

— Там не было надушенных конвертов, надписанных женским почерком, — улыбнулась она. — Это были обычные деловые письма.

— Могло письмо Видала быть среди них?

— Я думаю, могло, не точно не помню.

— Вы обратили внимание на марку на конверте?

— Нет. Я не собиралась соваться в его дела. Конечно, я удивилась, увидев это письмо. Я взглянула на конверт, но… Понимаете, мистер Мейсон, это трудно объяснить. Я не хотела соваться в дела мужа. Я просто взяла письмо, взглянула на него, нашла конверт и переложила в другой костюм. Конечно, я была обеспокоена, но вмешиваться не хотела. Я не отношусь к числу ревнивых или слишком любопытных жен. Я считаю, они просто напрасно терзают себя и разрушают собственные семьи.