П. Никитин - Шерлок Холмс в Сибири

IV

Поезд понесся очертя голову.

Вагоны прыгали, шатались, словно пьяные, и мы, уцепившись за перила, употребляли невероятные усилия, чтобы не слететь с поезда.

— Ну и порядки! — ворчал Холмс. — Здесь любое страховое общество прогорит, если возьмется страховать поезда и людей от крушений! А администрация–то какова! Как вам нравится: для того, чтобы заставить вагон с собственным грузом дойти нормальной скоростью, надо раздать одних взяток двести рублей!

Будки дорожных сторожей мелькали одни за другими.

Но вот, наконец, мелькнул и семафор.

Пьяный машинист умерил ход и так круто остановил поезд около станции, что несколько вагонов чуть не треснуло.

Прошло полчаса.

— Черт возьми, ну и остановки! — возмутился Холмс. — Пойдемте–ка, дорогой Ватсон, спросим: скоро ли отправится дальше наш поезд.

Мы вошли в станционный дом, из одного из окон которого доносились пьяные песни и крик.

— Скоро ли пойдет поезд? — спросил Холмс какого–то сторожа.

— А вот машинист с помощником поужинают, ну и пойдет, — ответил тот.

— То есть как же так поужинают? — спросил Холмс, приходя почти в бешенство. — Да ведь он на прошлой станции уже наужинался более чем достаточно!

— Ну, значит, еще хочет, — флегматично отозвался сторож.

— Тьфу ты черт! — плюнул Холмс, отходя снова к поезду.

— А не лучше ли нам слезть с поезда и подождать поезда, на котором машинист не так любит ужинать? — посоветовал я.

— Гм… я и сам начинаю думать об этом! — проворчал Холмс. Но так как поезда другого еще не было, мы снова сели на ступеньку вагона и стали ждать: что будет дальше.

На этот раз машинист и его помощник ужинали почти полтора часа.

Стало светать.

Наконец они показались.

Но боже, что за вид был у них!

Машинист наужинался до того, что идти собственными средствами для него не представлялось ни малейшей возможности.

Поэтому кортеж получился великолепный.

Два сторожа тащили волоком машиниста, а его помощник шел за ним, едва передвигая ноги и напевая самый разухабистый русский мотив.

Толкнув меня рукой, Холмс произнес:

— Как вы думаете, дорогой Ватсон, что будет с поездом, если машинист с его помощником вздумают еще раз поужинать? Ведь можно предполагать, что мы не доедем до следующей станции.

Я только махнул рукой.

— Во всяком случае посмотрим, нет ли площадки у одного из задних вагонов. Все же безопаснее на случай крушения! — сказал Холмс.

В то время, как машиниста и его помощника еле водворили на паровоз, мы с Холмсом устроились на площадке третьего с конца вагона.

— Ну–с, Ватсон…

Не успел Шерлок Холмс договорить своей фразы, как ужасный толчок заставил нас судорожно схватиться за перила.

— - Начинается! — с ужасом произнес я.

Но, к нашему удивлению, мы не двинулись вперед, а продолжали стоять на месте.

Холмс высунулся с площадки, чтобы посмотреть, в чем дело, и вдруг удивленно проговорил:

— А ведь поезд наш ушел, дорогой Ватсон.

— Как же так? — удивился я.

— Очень просто! Машинист, конечно, заснул, а его помощник так дернул спьяна поезд, что четыре задних вагона оторвались от поезда и остались вместе с нами на месте, в то же время как поезд ушел вперед.

На станции поднялась тревога.

Вероятно, и в поезде кто–то из кондукторов заметил случившееся, так как за семафором поезд остановился и снова пошел назад.

Четвертый сзади вагон с оборванными тяжами и цепями вывели из состава.

Два ужаснейших толчка снова чуть не сшибли нас с ног. Вероятно, они были последней каплей, переполнившей чашу терпения Шерлока Холмса.

Соскочив с поезда, он крикнул:

— Слезайте, дорогой Ватсон, слезайте скорее, пока нам еще не успели переломать ребра и свернуть шеи.

Признаюсь, я очень охотно последовал его совету.

Поезд ушел, а мы остались на пустой станции, на которой все, казалось, спало крепким сном.

Впоследствии мы не каялись, что не поехали с этим поездом.

Ровно через три четверти часа после того, как мы покинули его, он на полном ходу сошел с рельс от чересчур быстрой езды на одном из поворотов, причем, как сообщал нам сторож, двенадцать вагонов превратились в щепы, несколько штук треснуло, и уцелело лишь пять задних вагонов, на которых поездная прислуга отделалась лишь ушибами, правда — довольно сильными.

Машинист и помощник были убиты, кочегар — тяжело ранен.

Из поездной прислуги были убиты два кондуктора и трое тяжело ранены.

Узнавши эти новости, мы забрались на товарную платформу и, вынув приготовленную заранее закуску, утолили голод, дававший себя уж чувствовать.

Затем Холмс вынул свою записную книжку и стал что–то в ней записывать.

— Я записываю фамилии тех людей, которых в Англии сочли бы преступниками, — произнес он.

— И много ли вы их набрали? — спросил я.

— Боюсь, что к концу путешествия мне не хватит моей записной книжки, — ответил Холмс, покачав головой.

Часа через четыре подошел следующий товарный поезд.

Один из задних товарных вагонов был пустой, и кондукторская бригада пускала в него публику за плату, которую брала себе.

Вероятно, это было обычным делом, так как никто из станционного начальства не обращал на это никакого внимания.

И я вполне согласился с Холмсом, когда он сказал:

— Кажется, все сибирские дороги строятся русским правительством не для публики, а для инженеров и железнодорожных служащих.

На втором поезде мы проехали еще несколько станций, на которых он стоял столько, сколько нужно было машинисту, но зато новый машинист завтракал и обедал не так много, и это было для нас большим утешением.

Снова наступил незаметно вечер.

Стало совсем темно.

Поезд наш отошел от какой–то станции и прошел, вероятно, верст десять.

Вдруг с паровоза раздались тревожные свистки.

Свистки повторялись один за другим, пока не перешли в отчаянный рев и тормоза стали сильно обжимать колеса.

Наконец поезд остановился.

Мы соскочили с площадки, чтобы посмотреть: что такое делается впереди.

Оттуда доносились крики и отчаянная ругань, мелькали какие–то огни.

— Что случилось? — тревожно спросил Холмс одного из кондукторов, возвращавшегося с фонарем от паровоза.

— На вагонетки чуть было не наехали! — ответил тот и выругался.

Вскоре поезд снова тронулся.

Действительно, проезжая вперед, мы увидели штук десять вагонеток, лежавших разобранными около пути, и около них кучи беспорядочно сваленных шпал.

Около вагонеток стояли люди с фонарями, ругавшиеся на чем свет стоит.

Когда поезд проехал мимо них и пошел своим обыкновенным ходом, Холмс с усмешкой произнес:

— Готов пари держать, что и тут дело не чисто!

— То есть? — спросил я.

— Во–первых, зачем им возить шпалы ночью? А во–вторых — почему такую большую партию везут на десятке вагонеток, которые должны тащить люди, тогда как гораздо проще было бы перевезти их на платформе с помощью паровоза?

— Вероятно, нет паровоза, — сказал я.

— Ну, в этом я глубоко сомневаюсь! — ответил насмешливо Шерлок Холмс.

Версты мелькали за верстами и, наконец, поезд остановился около станции.

Холмс предложил сделать привал.

Мы покинули поезд и, растянувшись на скамьях в «зале I–го и II–го класса», прекрасно выспались.

Разбитые приключениями двух ночей, мы проспали часов до восьми. На станции оказался буфет, мы напились чаю и пошли бродить по станции и около нее.

Недалеко от станции были выстроены землянки для рабочих, работающих на постройке.

День был праздничный, и рабочие кучками сидели около землянок, попивая чай или водку.

Мы проходили мимо них, отвечая на поклоны.

Одна из кучек привлекла наше внимание.

Посреди этой кучки стоял человек, видимо, выпивший, и о чем–то говорил собравшимся.

— Я на него докажу! — кричал он. — Даром что анжинер, а у меня почихает.

— Аль уволил? — спросил кто–то.

— Н–ну, нет — шалишь! — воскликнул первый. — Значит, как начальник участка сказал мне, чтобы я убирался, я к начальнику дистанции! — Так и так, говорю, он сам шпалы ворует тысячами, а меня гонит за двести штук! Я, мол, обо всем рапорт господину Юговичу подам, а копию министру путей сообщения.

— Ну и что же? — полюбопытствовал один из рабочих.

— А то, что обещал меня на другой участок перевести, лишь бы рапорта не подавал. Небось, братцы, у них у всех–то рыла в пуху, так нас–то не замай сверх меры!

— Это верно! Вестимо! — раздались одобрительные голоса.

— Чудно! Посмотришь: что они делают, так ажно диву дашься! — заговорил один из рабочих, выступая вперед. — Ну, к примеру сказать, зачем это один инженер у другого шпалы ворует? Скажем, к примеру, третьего дня инженер Илья Петрович наказывал своему десятнику поехать ночью с десятью вагонетками воровать шпалы на соседнем участке, у своего же приятеля анжинера Федора Николаевича. А сегодня Федор Николаевич шлет своего десятника воровать шпалы у Ильи Петровича. К чему хоть?