Эрл Гарднер - Дело смеющейся гориллы

– Самоубийство Элен Кадмус, – ответил Этна, – произошло за два или три дня до увольнения миссис Кэмптон. У меня сложилось мнение – поймите меня правильно, мистер Мейсон, я никого не обвиняю, а только излагаю свою точку зрения, – что если воровство на самом деле имело место, то есть все основания в первую очередь подозревать Элен Кадмус, а не мою клиентку. Попытаюсь объяснить, почему я так говорю. Кольцо и платиновые часы исчезли из запертых апартаментов мистера Эддикса. У него соединены несколько комнат, имеющих один вход: кабинет, спальня, ванная. Ключи имели миссис Кэмптон и Элен Кадмус. Миссис Кэмптон была экономкой, а Элен Кадмус, как секретарша, работала в кабинете Эддикса и имела куда больше возможностей в отсутствие хозяина войти в его спальню и похитить пропавшие предметы. Это, пожалуй, все, что я могу вам сейчас сказать.

– Хорошо. Вы можете оставить мне номер, по которому я могу связаться с вами в случае необходимости?

– Я буду находиться здесь еще час или два, – ответил Этна. – Мой домашний телефон: Запад девяносто семьдесят два одиннадцать.

– Большое спасибо за информацию, – поблагодарил Мейсон. – Возможно, я вам еще позвоню.

Он повесил трубку. Делла Стрит вопросительно подняла брови.

– Полагаю, – улыбнулся Мейсон, – твой невысказанный вопрос связан с желанием узнать, что сказал мне мистер Этна?

– Мой невысказанный вопрос, – ответила Делла, – связан с желанием знать, когда мы поедим.

Мейсон рассмеялся.

– Прямо сейчас. Подкрепимся в каком-нибудь ресторане и сразу после ужина отправимся к мистеру Бенджамину Эддиксу и послушаем, что он нам хочет сказать. И если совершенно случайно… Делла, это как выстрел в темноту, один шанс из тысячи… Но если случайно в греческой вазе в вестибюле мы найдем кольцо с бриллиантом и платиновые часы стоимостью в тысячу семьсот пятьдесят долларов, то с эксцентричным миллионером, который, похоже, обладает садистскими наклонностями, у меня будет совсем другой разговор.

– Это, конечно, здорово, – согласилась Делла Стрит. – Но разговаривать с мистером Эддиксом лучше не на пустой желудок.

– Естественно. Где бы ты хотела поужинать?

– Там, где мне подадут большой сочный бифштекс, посыпанный петрушкой, и, если уж мы собираемся нанести визит напыщенному миллионеру, я думаю, мы можем насладиться такой роскошью, как французская булочка с хрустящей коричневой корочкой, посыпанная тертым чесноком.

– Непременно, – серьезно ответил Мейсон. – Мы должны пользоваться любой возможностью, которую предоставляет наша профессия: если бы мы отправлялись к Эддиксу, чтобы проконсультировать его по юридическим вопросам, то были бы вынуждены отказаться от чеснока.

– Естественно, – согласилась Делла, в ее глазах блеснули озорные искорки. – Шеф, учитывая то, что я сегодня работала до позднего вечера, вы могли бы купить для меня в дополнение к сочному бифштексу и булочке с чесноком бутылку красного кьянти.

– Да, мы можем себе это позволить, – согласился Мейсон. – Делла, позвони перед выходом Мортимеру Эрши и сообщи, что мы будем у мистера Эддикса в половине десятого.

– Я скажу ему, что если он еще не ужинал, то пусть попробует что-нибудь с чесноком, чтобы, учитывая обстоятельства, мог получить максимальное удовольствие от общения с нами.

– Нет, – ответил Мейсон. – Мы не так хорошо его знаем.

– Но узнаем? – спросила Делла.

– Определенно узнаем, – улыбнувшись, пообещал Мейсон. – Только сомневаюсь, что он сможет в полной мере насладиться общением с нами.

Перри Мейсон подъехал к воротам из железных прутьев, сквозь которые просматривалась засыпанная гравием дорога. К автомобилю тут же подошел охранник и направил луч мощного фонаря прямо в лицо адвокату. На груди охранника блеснула звезда помощника шерифа, на боку красовался револьвер в кобуре.

Мейсон опустил стекло, чтобы переговорить с цербером.

– Что нужно? – довольно грубо спросил охранник.

– Во-первых, – сказал Мейсон, – уберите свет, вы меня совсем ослепили…

Луч скользнул в сторону, и охранник погасил фонарь.

– А во-вторых, я хочу видеть Бенджамина Эддикса, – продолжал Мейсон.

– А я хочу знать, – проворчал охранник, – нужно ли Бенджамину Эддиксу видеть вас.

– Он уверял, что очень нужно.

– Кто вы?

– Адвокат Перри Мейсон.

– Подождите здесь, – велел охранник. – И не выходите из машины. Сидите и ждите, а я позвоню хозяину.

Он подошел к телефону, спрятанному в углублении одной из квадратных каменных колонн, на которых крепились ворота.

– Здесь живут гостеприимные и дружелюбные люди, – заметил Мейсон Делле Стрит.

– Скорее всего, шеф, это вынужденные меры, – ответила секретарша. – Место здесь довольно уединенное, и кроме того, мистер Эддикс очень богат, он должен опасаться воров.

Страж ворот повесил телефонную трубку, нажал на кнопку, и тяжелые ворота на хорошо смазанных петлях начали медленно открываться. Охранник подошел к машине и сказал Мейсону:

– Все в порядке, мистер Эддикс ждет вас. Поезжайте прямо по дороге, никуда не сворачивая. Когда подъедете к главному входу, остановите машину прямо у каменной лестницы. Вас будут встречать. Машину оставите там. По дороге не останавливайтесь и из машины не выходите. Все понятно?

– Понятней некуда, – усмехнулся Мейсон, – хотя меня не слишком-то вдохновляет столь дружелюбная встреча. А что будет, если мы выйдем из машины на дорогу?

– Много чего.

– Например?

– Например, вы пересечете невидимые лучи сигнализации, и сразу же включатся сирены и прожектора. Кроме того, автоматически откроются клетки вольера и сторожевые собаки вырвутся на волю. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. Если вам хочется поэкспериментировать, то можете проверить сами.

Охранник отвернулся и направился к воротам.

– Мне кажется, – сказал Мейсон секретарше, – что мистер Эддикс превосходно организовал свою защиту. Недостаток гостеприимства он, похоже, решил компенсировать эффективной техникой и собаками.

Он переключил передачу, и машина проехала через ворота. Под шинами шуршал гравий широкой, плавно изгибающейся дорожки. Непосвященному наблюдателю могло бы показаться, что ухоженная территория вокруг представляет множество возможностей для уединения.

Через несколько мгновений перед ними возникли смутные очертания огромного каменного здания, мрачный вид которого несколько смягчали заросли вьющегося плюща.

– Перед нами типичный образец архитектуры государственной тюрьмы, – усмехнулся Мейсон.

Он затормозил у ступенек парадного входа. Крыльцо было залито ослепительным светом. Где-то позади захлебывались диким лаем собаки. Мейсон заглушил мотор, выключил фары и хотел было помочь Делле Стрит выйти из машины, но она, не дожидаясь его, сама распахнула дверцу и быстро взбежала вверх по лестнице.

Двери особняка отворились, из них вышел Натан Фейллон, чтобы встретить прибывших.

– Добро пожаловать в «Стоунхендж», – поприветствовал он гостей.

– «Стоунхендж»?[1] – удивленно переспросила Делла.

– Да, именно так называется особняк, мисс Стрит, – ответил Фейллон. – Здесь достаточно места для удовлетворения всех потребностей мистера Эддикса: и для приема гостей, и для работы, и для экспериментов с животными.

– Вы можете мне сказать, с какой целью проводятся эксперименты, о которых вы упомянули? – спросил Мейсон.

Натан Фейллон больше не пытался изображать любезность. Он посмотрел на Мейсона сквозь толстые линзы своих очков и отрезал:

– Нет.

На мгновение воцарилась тишина, затем Натан Фейллон сделал шаг назад и жестом указал на вход.

– Прошу вас, – пригласил он.

Они вошли в гостиную, в тяжеловесном убранстве которой просматривался все тот же мотив государственной тюрьмы. Портьеру справа отдернули, и адвокат увидел высокого, худощавого человека, наблюдавшего за ними.

У него были серые, ничего не выражающие большие глаза; когда он моргал, веки, казалось, опускались неестественно медленно, как у совы. Затем выпуклые глаза вновь открывались, напоминая объективы двух фотоаппаратов, снимающих все происходящее на пленку.

– Добрый вечер, – произнес мужчина, недвусмысленно дав понять интонацией, что это не сердечное приветствие, а простая формальность.

– Это Мортимер Эрши, – представил Натан Фейллон, – менеджер мистера Эддикса.

– Если я правильно понял, – произнес Эрши, – это мисс Стрит, а в данный момент я имею честь беседовать с мистером Перри Мейсоном?

– Вы абсолютно правы.

– Прошу вас, проходите.

Он провел их в помещение, которое оказалось чем-то средним между библиотекой и огромным офисом.

Посреди гостиной стоял массивный стол длиной добрых пятнадцать футов. Как бы ни был огромен стол, сами размеры помещения были таковы, что он не доминировал над окружающей обстановкой. Три стороны комнаты занимали книжные шкафы. Над ними висели полотна, изображавшие сражающихся рыцарей.