Агата Кристи - Безмолвный свидетель

Пуаро заплатил по счету, добавив значительную сумму в качестве чаевых.

— Большое спасибо, сэр. Надеюсь и даже уверен, что вы поселитесь здесь.

— И я так думаю, — с лукавой улыбкой ответил Пуаро.

— Уже удовлетворились? — спросил я, оказавшись на улице.

— Совсем нет, мой друг. — И он повернул в другом направлении.

— Куда же вы теперь, Пуаро?

— В церковь, мой дорогой, там всегда можно встретить что-либо интересное: архитектура, старинная скульптура…

Я усомнился в его словах. Но Пуаро в самом деле внимательно оглядел интерьер храма, потом как бы бесцельно побродил по церковному двору, читая эпитафии на могилах. Я не удивился, когда он остановился перед мраморной плитой, на которой было следующее: «Священной памяти Джона Лавертона Арунделла, генерала, родившегося 24 марта 1819 года, а умершего 19 мая 1888 года, в возрасте 69 лет. Борьба и только борьба в этой жизни». А дальше: «Матильда Анна Арунделл, умершая 10 марта 1912 года. Я восстану и пойду вслед за отцом». Потом: «Агнесса Джорджина Мария Арунделл, умершая 20 ноября 1921 года. Проси да и воздастся». И наконец: «Эмили Гарриет Лавертон Арунделл, умершая 1 мая 1936 года. Твоя воля будет выполнена».

Пуаро некоторое время смотрел, глядя на надписи, бормоча чуть слышно:

— Первое мая.., первое мая, а день, когда я получил письмо, — двадцать восьмое июня. Понимаете или нет, Гастингс, что такой факт требует объяснения?

Я понял одно: Пуаро решил искать объяснение этому факту.

Уйдя с церковного двора, Пуаро вновь направился к дому мисс Арунделл. Он все еще играл роль заинтересованного покупателя, поэтому по-хозяйски открыл Калитку и устремился по тропинке к парадному входу. Случайно наш друг, терьер, отсутствовал, но его лай слышался в доме. Вскоре послышались шаги, и дверь открыла приятная женщина пятидесяти-шестидесяти лет, старомодного вида служанка. Пуаро показал рекомендательное письмо.

— Да, сэр, агент звонил. Прямо сейчас посмотрите дом?

Я заметил, что ставни в наш первый приход были закрыты, теперь же, как бы в ожидании гостей, все открыто. Кругом необыкновенная чистота. И женщина тоже была весьма опрятна.

— Эта комната для утреннего чая, сэр.

Я удовлетворенно осмотрелся. Прекрасное помещение с большими окнами, выходящими на улицу, обставленное хорошей старомодной мебелью, в основном викторианской, но был книжный шкаф в стиле чиппендейл и великолепные стулья.

Терьер продолжал лаять где-то вдалеке. Вдруг лай стал громче, и вскоре пес появился в комнате, подозрительно принюхиваясь.

— О, Боб, какая непослушная собака! Не обращайте, сэр, на него внимания. Этот пес никогда никого не кусал, — заверила служанка.

— Хороший пес, но нуждается в обучении, — произнес я.

— Да, сэр, обычно он проходил тренировку три раза в год.

— Пес старый?

— О нет, ему не больше шести, а иногда ведет себя как щенок. Собака очень ласковая, но чужих встречает лаем, кроме почтальона, которого любит и признает.

Боб исследовал брюки Пуаро и, не найдя ничего криминального, подошел ко мне, сел, склонив голову, и застыл в ожидании.

Между тем женщина открыла следующую дверь:

— Вот гостиная, сэр.

Комната возвращала к прошлому. Легкий изящный абажур. Стены обиты ситцем с гирляндами роз, давно выцветших. Привлекал внимание прекрасный фарфор. Много вышитых подушечек. Кругом поблекшие фотографии в великолепных посеребренных рамках. Два женских портрета мне особенно понравились: одна — с вышиванием, а другая — с кошкой на коленях.

Мое внимание привлек Боб — он вожделенно смотрел на маленькое бюро с двумя ящиками. Когда он понял, что я смотрю на него, то коротко залаял.

— Что ему надо? — спросил я.

Наш интерес к собаке был приятен горничной.

— Там его мяч, сэр, постоянное место для игрушки, поэтому он сидит около и как бы просит. — Голос женщины изменился, когда она обратилась к собаке:

— Игрушки больше нет в ящике, Бобси, она в кухне.

Пес выглядел недовольным. Потом, когда все вышли из комнаты, он неуверенно двинулся следом.

— Вы долго прожили в доме? — спросил Пуаро.

— Двадцать два года, сэр.

— Других слуг нет?

— Еще повариха, сэр.

— Она также долго служила у мисс Арунделл?

— Только четыре года: старая стряпуха умерла.

— Если я приобрету дом, вы, должно быть, уволитесь?

Женщина покраснела.

— Можно бы остаться, но возраст пенсионный, надо уходить. Моя хозяйка оставила мне небольшую сумму, я теперь решила поехать к брату. А здесь остаюсь в помощь мисс Лоусон, пока не продан дом.

Пуаро понимающе кивнул. Через минуту тишина нарушилась непонятным звуком.

— Это Боб, сэр, раздобыл свой мяч и спускает его с лестницы. Самая любимая собачья забава, — объяснила служанка.

Когда мы подошли к лестнице, черный резиновый мяч находился уже на нижней ступеньке. Я подхватил мяч и бросил наверх, пес аккуратно взял игрушку, подержал немного, а потом схватил лапами и начал не спеша спускать его вниз, пока мяч не оказался снова почти на последней ступеньке.

— И такая игра, сэр, может продолжаться часами. А теперь достаточно, Боб, у джентльмена есть другие дела…

— Здесь жили все Арунделлы, не так ли?

— Да, сэр, но при мне остались только мисс Агнесса и мисс Эмили. Мисс Агнесса вскоре умерла, хотя она самая младшая в семье. Странно, что молодая женщина умерла раньше своей сестры.

— Наверное, здоровьем была слабее?

— Нет, сэр, как раз мисс Эмили Арунделл всегда болела. А мисс Агнесса, наоборот, была сильной и крепкой и все-таки ушла первой, а мисс Эмили, хилая с самого детства, пережила всех в семье.

— В жизни часто скрипучее дерево умирает последним. Мисс Арунделл болела долго и мучительно?

— Нет, сэр, она была слабой всю жизнь, но особенно разболелась две зимы точу назад, когда ее свалила желтуха. Ее врач мистер Грейнджер не надеялся на благополучный исход, но так старательно лечил, что она выжила. А кроме того, больная боролась за жизнь достаточно упорно. Здоровье плохое, но голова светлая. Как уже говорила, боролась за себя.

— Завидное упорство.

— Конечно, хозяйке пришлось соблюдать диету: все вареное, ничего жирного, даже яйца нельзя.

— Но главное, она выжила.

— Правда, бывали небольшие обострения: она не всегда была осторожна, в последнее время не выдерживала диету.

— И повторилась болезнь, которая началась два года назад?

— Да, симптомы те же и невозможная слабость. Все снова вернулось. По-моему, эта болезнь и привела ее к гибели.

— Болезнь повторилась внезапно, не так ли?

— По-видимому, да, но доктор Грейнджер говорил, что она могла и простудиться.

— Мисс Лоусон, ее компаньонка, разве не следила за ее здоровьем?

— Думаю, Минни не имела никакого влияния на хозяйку.

— Мисс Лоусон присутствовала во время прежних приступов болезни?

— Нет, она появилась в доме позднее, всего около года.

— Были и другие компаньонки?

— И даже в большом количестве.

— Видимо, компаньонки жили в доме не так долго, как слуги, — сказал Пуаро, улыбнувшись.

Женщина вспыхнула:

— Понимаете, сэр, мисс Арунделл не нравилась то одна, то другая.

— Известно, старые леди часто капризны, им трудно угодить. Мисс, наверное, была против всего нового?

— Да, вы попали в самую точку. Когда появлялась новая женщина, мисс всегда интересовалась ее прежней жизнью, детством, прежней службой, образом мыслей. Если все было в порядке, то нанимала. Порой они оказывались глуповатыми. Мисс Арунделл скоро понимала это и увольняла.

— А к мисс Лоусон у хозяйки все же была привязанность?

— По-моему, нет, сэр.

— Она вам не нравится?

— Не то чтобы не нравится. Ее голова так же забита чепухой и предрассудками, как и у других.

— Предрассудками? — спросил Пуаро подозрительно.

— Да, сэр, она спиритуалистка, любила сидеть в темноте за столом и вызывать души умерших.

— А мисс Арунделл тоже этим занималась и верила?

— Мисс Лоусон очень хотела ее привлечь.

— Но хозяйка не поддалась? — настаивал Пуаро.

— Мисс Арунделл обладала здравым смыслом, это ее развлекало иногда, но чаще она смеялась над компаньонкой.

— Понятно…

Она не верила, но это служило развлечением.

— Пожалуй, что так, сэр. Хозяйка часто шутила по поводу спиритизма, сама подталкивала стол в темноте и тому подобное, а все другие относились очень серьезно к сеансам.

— Другие?

— Мисс Лоусон и обе мисс Трипп.

— Минни была убежденной спиритуалисткой?

— Воспринимала совершенно серьезно, сэр.

— А мисс Арунделл, по-видимому, была очень привязана к своей компаньонке? — уже вторично задал этот вопрос Пуаро. Видимо, ответ, полученный в первый раз, его не удовлетворил.