Екатерина Вильмонт - Секрет пропавшего альпиниста

– Петь, но ты же сам говорил насчет номера машины…

– Ну, во-первых, номер наверняка липовый…

– Да, скорее всего.

– Есть, правда, одна мыслишка, но черт его знает, что из этого выйдет.

– Ну?

– Надо бы все же как-то закорешиться с Кариной, причем сделать это лучше не нам, а девчонкам… Она под колпаком, конечно, но девчонки вряд ли вызовут подозрения…

– А зачем это надо?

– Понимаешь, если она живет под постоянным наблюдением, ей, наверно, кисло…

– А от девчонок слаще, что ли, станет?

– Может быть… Представь себе, они найдут к ней подход, завоюют доверие и…

– И она попросит их связаться с Вадимом?

– А вдруг?

– Ерунда. Скорее уж она решит, что девчонок ей подослали, и будет молчать, как партизанка. Так можно только все испортить.

– Может, ты и прав… Ой, не нравится мне это дело! Ладно, Кирюха, поехали домой, – тяжело вздохнул Петька. – Ничего нового мы тут не узнаем уже. А завтра надо провести мозговую атаку.

– Как это?

– Соберемся все вместе и обсудим, вдруг кто-то что-то придумает.

– А может, и придумывать не стоит?

– Почему это?

– А если Вадим все-таки умер?

– А слежка?

– Петь, это уже сказка про белого бычка! Сам понимаешь, слежка может быть совсем по другой причине.

– Может, может…

В метро они ехали молча. У обоих было ощущение провала.

Ночь Петька спал плохо. Ему не давала покоя мысль о полной безнадежности этого дела. А он к такому не привык. Но сколько он ни ломал себе голову, как подступиться к этой задаче, ничего путного не придумывалось.

– Петечка, ты почему такой мрачный? – спросила утром мама. – Не заболел?

– Нет, я здоров.

– У тебя неприятности в школе?

– Мама, какие у меня могут быть неприятности, если я учусь лучше всех в классе? – поморщился Петька. – На меня все учителя не надышатся.

– Ну ты и наглый! – не без восхищения заметил папа.

– Я не наглый, я просто трезво оцениваю свои силы!

– Ты не просто наглый, ты законченный наглец! – засмеялся Игорь Алексеевич.

– Но все же почему ты мрачный? – не унималась мама.

– Света, как ты не понимаешь? Даша Лаврецкая переехала! Это вполне подходящий повод для плохого настроения.

– Но она же школу не поменяла! – недоуменно воскликнула мама.

– Но все равно, она теперь живет далеко.

– Ладно, я пошел! – вскочил из-за стола Петька.

– Я попал в точку, – шепотом сказал жене Игорь Алексеевич.

На улице Петька сразу столкнулся с Игорем.

– Привет, Квитко!

– Привет, Крузейро!

– Ну что?

– Ни фига!

И Петька быстро объяснил другу, как обстоят дела.

– Значит, за этой несчастной женщиной все время слежка?

– Ага, без передыху!

– Здорово же он им нужен! А она ведет себя спокойно?

– Внешне – да, а что уж там у нее в душе…

Но тут разговор прервался. Они дошли до школы.

Игорь пребывал в глубокой задумчивости, благодаря чему схлопотал двойку по географии. Но и это прискорбное событие не привело его в чувство.

– Круз, ты чего? – шепотом спросил Петька на уроке химии.

– После поговорим, – буркнул Игорь.

На него это было не похоже, но после истории с подземельем на Поганом поле Петька стал с большим уважением относиться к другу и к его мыслям.

Едва прозвенел последний звонок, Игорь сказал:

– Петь, надо поговорить. Пошли к тебе.

– Пошли, – кивнул Петька. – Наших позовем?

– Пока не стоит.

– Понял.

И они, никому ни слова не сказав, стремглав вылетели из школы, к великому удивлению и даже некоторой обиде Даши и Хованского. Оля, правда, тоже удивилась.

– Крузейро, ты чего надумал, выкладывай! – потребовал Петька, едва они переступили порог его квартиры.

– Я считаю, мы должны пойти ва-банк!

– Ва-банк? В каком смысле?

– Нужно подобраться к этой Карине и сообщить ей, что есть подозрение, будто Вадим жив.

– Круз, ты спятил?

– Почему?

– Как почему? Как почему? – Петька взволнованно бегал по комнате. – А если она об этом не подозревает? Ты представляешь, какой это будет шок? А потом еще и не подтвердится, что он жив? В каком положении мы окажемся? А даже если он действительно жив и она про это знает, ты соображаешь, как она испугается? Может запросто коньки отбросить!

– Ну, это вряд ли… – не без смущения проговорил Игорь. – Она, кажется, крепкая женщина. За ней слежка круглосуточная, а она живет себе…

– Может, она только делает вид, а на самом деле с ума сходит?

– Вот! Вот! К чему я и веду. Петька, ей же помощь нужна. И мы ей эту помощь предложим.

– Но как? При такой слежке… Они даже на работе за ней следят, судя по всему. Небось каждый новый контакт отслеживают! К ней и не подберешься. Кстати, запросто может быть, что кто-то из ее сотрудников тоже за ней присматривает… А дома… Уверен, что почту проверяют, телефон прослушивают…

– Ну, в принципе это можно решить.

– Как же это?

– Ну, в туалет она на работе ходит?

– Надо думать, – фыркнул Петька. – И что?

– Пусть кто-то из наших девчонок там засядет и незаметно передаст ей записку. Мол, мы все знаем о вашем положении, хотим помочь, если вам нужна наша помощь, то позвоните по такому-то телефону.

– Ага, а почему она должна нам поверить?

– Нам она и не должна верить, а вот если Кирюха…

– Предлагаешь запереть Кирюху в женском сортире?

– Глупости, Петька, – поморщился Игорь. – Просто Кирюха может написать записку от своего имени…

– Нельзя! Никаких имен и фамилий. Мы же не знаем, с кем имеем дело и с чем. Мало ли что там может быть… Нет, Крузик, тут надо действовать по-другому. Мы должны приучить этих следильщиков к себе, чтобы они перестали на нас обращать внимание…

– Не понимаю!

– Надо найти какую-нибудь девчонку из подъезда, где живет Карина, и захороводить ее. Ты у нас красавчик, тебе это раз плюнуть!

– Еще чего! А потом окажется, что папаша этой девчонки и есть самый главный злодей… И вообще, на фиг мне кадрить какую-то девчонку, ну ее к бесу…

В этот момент в дверь позвонили.

– Кто бы это мог быть? – проворчал Петька. – Кто там?

– Картошка не нужна? Хорошая рязанская картошечка!

– Нет, спасибо! – ответил Петька и с сияющим лицом ворвался в комнату. – Круз! Идея! Причем гениальная!

– Картошкой торговать? – догадался Игорь.

– Да! Именно! Никому и в башку не залетит, что тут что-то не так!

– А если Карина эта скажет: нет, спасибо, не нужно, вот как ты сейчас, и тогда все труды пойдут коту под хвост. И потом, где набрать столько картошки, чтобы по квартирам таскаться, не вызывая подозрений? Тут по крайней мере мешок нужен.

– Ну, купить мешок картошки не так уж сложно… Главное, денег набрать. Вон у нас на углу каждый день роскошную картошку продают…

– Или яблоки…

– Можно и яблоки, не в том суть… Короче, как проникнуть к Карине, мы придумаем, важнее решить, что мы ей скажем…

– Это точно. Что-то ничего разумного в голову не приходит. И вообще, Петька, может, ей этот Вадим нужен как прошлогодний снег, а?

– Может… Только зачем тогда ее пасут?

– А если она как раз та соломинка, за которую они хватаются? Они думают, что рано или поздно он к ней явится…

– Понимаешь, Крузейро, это ведь все неспроста…

– Понимаю, что ж тут не понять. Конечно, неспроста больше полугода следят за женщиной…

– Что же такое он натворил, этот Вадим? Он же простой биолог.

– Думаю, он ничего не натворил, просто он что-то знает… Что-то жизненно для них важное.

– Жизненно важное или смертельно опасное!

– Узнать бы, кто они такие.

– Я уж думал…

– И что надумал?

– Ничего умного.

– Петь, придется все-таки войти в контакт с Кариной. Другого выхода нет.

– Круз, сколько можно?

– Петька, я дурак! Поднял волну, а что теперь с ней делать, не знаю. Ума не приложу. И как бы она всех нас не захлестнула, эта волна.

– Что-то ты слишком образно выражаешься, Крузейро! – грустно улыбнулся Петька. – И впрямь, непонятно, что тут делать. Но действовать все-таки надо. Человек-то в беде! Вот что, давай подумаем до завтра, а потом обсудим. Вдруг что-то придет в голову, а?

– Это можно, – вяло согласился Игорь.

– И пусть Лавря тоже подумает, и Хованщина.

– Пусть.

Они еще поговорили о том о сем и разошлись. Потом Петька позвонил Даше и Кириллу и велел подумать до утра.

А утром он сам вскочил ни свет ни заря, оделся и тихонько выскользнул из квартиры. Это было его любимое время. Самые простые и светлые мысли приходили к нему по утрам. Он ехал на станцию «Проспект Вернадского».

Как правило, рабочий день в туристических фирмах начинается часов в десять, это он знал. Карина женщина красивая, ухоженная, значит, по утрам она вряд ли сходит с ума от спешки, у таких женщин вид другой… Следовательно, она рано выйдет с собачкой, тогда-то он и подкатится к ней. Он еще не знал, что скажет Карине, но надеялся, что в нужный момент не опростоволосится, помня немецкую поговорку, которой его научила Лавря: «Комт цайт, комт рат», что означает: «Придет время, придет мысль (дословно – придет и совет)». А заодно нелишне будет узнать и номер машины, караулящей Карину. «Правда, непонятно, как узнать ее, эту машину? Хотя, чего проще? – засмеялся про себя Петька. – Машина, в которой сидят как минимум двое мужиков, обросших за ночь щетиной, это и будет искомая машина». Как иной раз все просто рано утром!