Чарльз Тодд - Хладнокровное предательство

Только в пятом часу он с трудом поднялся на холм, к овечьему загону, а оттуда — через седловину к сараю, где оставил автомобиль.

Было холодно, мотор завелся только с третьей попытки.

Прежде чем возвращаться в гостиницу и говорить с инспектором Грили, Ратлидж должен был сделать еще одно дело.

Дверь, ведущая в жилые комнаты над трактиром «Баранья голова», оказалась не заперта. Ратлидж был уверен, что застанет Элкотта спящим. Он взбежал по темной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и распахнул дверь в спальню Элкотта со словами:

— Это Ратлидж. Вы должны кое-что знать…

Света в комнате не было, и он увидел у окна тень, которая как-то странно колыхалась. Ратлидж очень устал, он не сразу понял, в чем дело. Вот тень качнулась к нему, потом назад.

Хэмиш воскликнул: «Слишком поздно!»

Ратлидж выхватил из кармана фонарь и зажмурился от яркого света. И все же он успел заметить Пола Элкотта, висящего под потолком — на том месте, где раньше была лампа.

Ратлидж поспешно отпихнул с дороги перевернутый стул и придвинул стол под ноги повешенного. Потом забрался на стол и стал пилить перочинным ножом толстую веревку. Когда он перепилил последние нити, тело Элкотта сложилось пополам и больно ударило Ратлиджа. Они оба полетели на пол. Отдышавшись, ошеломленный, Ратлидж с трудом поднялся на колени. Во время падения фонарь выпал у него из руки и отлетел куда-то в сторону.

Элкотт закашлялся, его вырвало. Ратлидж ослабил петлю у него на шее и перевернул его, словно утопленника. Элкотт отчаянно хватал ртом воздух; в тусклом свете фонаря, который откатился под кровать, Ратлидж увидел его багровое лицо.

Оставив его, Ратлидж бросился на улицу, к дому доктора Джарвиса. Он замолотил в дверь кулаками, крича, чтобы ему немедленно открыли. Джарвис осторожно высунул голову из окна верхнего этажа.

— Что там еще?

— Сейчас же… немедленно идите к Элкотту!

— Ратлидж? Я думал, вы вернулись в Лондон, старина!

— Скорее! Иначе он умрет еще до вашего прихода!

Он развернулся и бросился назад. Оживший Хэмиш напомнил, что он еще не обыскивал «Баранью голову»…

Даже снизу Ратлидж услышал шумное, с присвистом дыхание Элкотта. Он лежал в том же положении, в каком Ратлидж его оставил, глаза у него были открыты. Когда Ратлидж нашел лампу и зажег ее, Элкотт прищурился, а потом задергался, как будто боялся того, кто стоял за светом.

— Это Ратлидж. Какого черта вы тут устроили?

Элкотт немного расслабился и затих, дыхание его стало более ровным.

Джарвис шумно топал по лестнице, окликая Ратлиджа. Пальто он надел прямо поверх пижамы, а ботинки — на босу ногу. Доктор остановился на пороге и изумленно воззрился на Элкотта. Затем взгляд его переместился на болтающуюся под потолком веревку.

— Боже правый! — только и сказал он перед тем, как подойти к пациенту. Через некоторое время он повернул голову к Ратлиджу. — Еще бы чуть-чуть — и все! Ему повезло, что он не сломал шею… — Доктор обратился к Элкотту: — Что на вас нашло? Ведь инспектор приказал вас освободить. Все кончилось… — Он замолчал и медленно поднялся. Потом снова посмотрел на Ратлиджа: — Или это… своего рода признание?

— Да, так все было задумано.

Присмотревшись, Ратлидж заметил, что на подушке что-то белеет. Он нащупал приколотую булавкой записку, прочитал ее и протянул доктору.

Всего три слова, выведенные печатными буквами. Почерк мужской; тот, кто писал, очень волновался или боялся.

«Это сделал я».

— Боже правый! — снова воскликнул Джарвис. — Зря вы его спасли. Стоит нам отвернуться, и он повторит попытку…

— Он не сам повесился, — возразил Ратлидж. — Ведь так, Элкотт?

Ошеломленный человек на полу закивал и попытался сесть. Конечности отказывались ему подчиняться, руки болтались вдоль тела, как будто больше не способны были выдерживать свой вес.

Элкотт попробовал заговорить, но из его горла вырвался лишь хриплый стон. Пришлось Ратлиджу объясняться за него.

— Здесь побывал Хью Робинсон — хотел замести следы. Он боялся, что Майклсон начнет копаться в его прошлом, как я. Он больше не мог изображать горе… И не сумел во второй раз изобразить попытку самоубийства. Ведь так, Элкотт?

Элкотт не сводил взгляда с лица Ратлиджа. Он снова закивал, и из его сдавленного горла вырвался хриплый стон. Джарвис с ошеломленным видом поднял перевернутый стул и сел на него.

— Давайте уложим Элкотта в постель, — предложил Ратлидж ошарашенному доктору.

Но Джарвис опомнился лишь через несколько секунд.

Элкотт упал на подушку и снова попробовал заговорить. Из его горла вырвался хриплый шепот. Едва слышно он произнес:

— Он… придушил меня… подушкой. Потом… подставил мне под ноги… спинку стула… Я пробовал ослабить петлю… Не получилось… Потерял равновесие… выключился.

Ему предстояло умирать медленно и долго — постепенно задыхаться.

Джарвис вытер губы ладонью.

— Вы говорите — Робинсон?!

— Робинсон, — кивнул Ратлидж. — Он давно все задумал и тщательно спланировал.

— Значит, он всех убил? Но почему?! Почему, во имя всего святого… ведь они были его родные дети!

— Из мести. — Ратлидж встал. — А вас, — он перевел взгляд на Элкотта, — он избрал козлом отпущения. Мне не удалось его уличить, но он испугался, что моему сменщику повезет больше.

Джарвис вышел на кухню, начал шумно рыться в шкафчиках, потом вернулся с тремя стаканами и бутылкой виски. Не говоря ни слова, налил всем на палец. Элкотту пришлось придерживать голову. От спиртного он едва не задохнулся.

Ратлидж попросил:

— Побудьте с ним, пожалуйста. Я разыщу констебля Уорда и пошлю его составить вам компанию. Не уходите, пока я снова не вернусь. Вы меня понимаете?

— Да, да. Уорд сейчас спит в полицейском участке. Грили постоянно держит там дежурного после того, как… после убийств.

Доктор оказался прав. Еще с крыльца Ратлидж услышал храп констебля. Уорд безмятежно спал на койке в камере, скинув ботинки и открыв дверь. Он ошеломленно выслушал сбивчивые объяснения Ратлиджа. До него не сразу дошло, что он должен сделать.

— При всем к вам уважении, сэр… вас вроде отстранили от дела! — Констебль вытер глаза кулаками и потянулся.

— Если хотите бросить Джарвиса и его пациента на милость убийцы, который непременно вернется полюбоваться результатами своей работы, тогда действуйте по инструкции, — сухо ответил Ратлидж. — А я пока поговорю с Грили.

Уорд поспешно надел ботинки и потянулся за мундиром.

— Да-да, сэр, я сейчас… Мистер Грили велел сообщить, если что-нибудь случится.

Следующие полчаса Ратлидж провел в чистенькой гостиной Грили. Он говорил быстро, однако тщательно подбирал слова. Грили, вначале полусонный, к концу его рассказа совершенно проснулся.

— В жизни ничего подобного не слышал! — мрачно сказал он. — Но как вы на него вышли? На побережье все клянутся, что никто не спрашивал, как найти старую дорогу!

— Ему не нужно было спрашивать. Должно быть, он слышал о ней, а во время летнего отпуска бродил в горах и сам нашел ее. Горная тропа ему очень пригодилась; хотя он и угодил в метель, он наверняка успел подготовиться заранее. Не такой он человек, чтобы полагаться на волю случая.

— И этот гад заставил меня везти его смотреть на мертвецов! Он, наверное, хотел еще раз их пересчитать!

— Хороший предлог для того, чтобы потом его не трогали. Он почти все время проводил у себя в комнате и ждал, когда найдут труп его сына.

— Наверное, надо рассказать инспектору Майклсону, что случилось? — спросил Грили. — Поскольку главный теперь он…

— Если мы сейчас пойдем к Майклсону, Робинсон нас услышит. Его комната напротив комнаты инспектора. Он сразу поймет, что мы нашли Элкотта, и, возможно, выйдет в коридор узнать, что нового. Лучше подождать, пока все постояльцы выйдут на кухню завтракать.

— Значит, к доктору Джарвису и Элкотту пошел Уорд? — уточнил Грили. Увидев, как Ратлидж кивнул, Грили предложил: — Давайте сначала зайдем за сержантом Миллером. Такого человека, как Робинсон, просто так не возьмешь.

Грили направился к двери, но на пороге остановился.

— Кстати, а где орудие убийства?

Ратлидж не смутился:

— Элкоттов убили из револьвера Тео. Скорее всего, Робинсон выкинул его где-то между Эрскдейлом и побережьем. Он специально взял такое оружие, которым мог бы воспользоваться Джош. Иначе никто не поверил бы, что мальчик убил всю семью.

— С радостью посмотрел бы, как этого гада повесят! — злобно проворчал Грили.

Ратлидж, Грили и сержант Миллер отправились в гостиницу. День выдался серый, с низким небом.

— Придется рассказать о ваших выводах инспектору Майклсону, — беспокойно повторял Грили. — Иначе получится нехорошо.