Джайлс Блант - Нежная буря

Кардинал рассмеялся.

— Что тут смешного? — удивился Биком. — Поделись уж с остальными. — Он вытащил поэтажный план лыжного клуба «Хайлендс» и, расстелив его на столе, стал тыкать в него толстым пальцем. — Я буду дежурить за кулисами. Там есть хорошее местечко, оттуда отлично просматривается весь зал. У Мэнтиса будет парочка телохранителей. Говорят, прежний премьер тоже придет. Его тоже будет охранять пара ребят. Я уже переговорил с их уполномоченным по встречам.

— Сколько у вас будет людей? — спросила Делорм.

— Нас будет четверо, включая меня. Поставлю своих сюда, сюда и сюда. Они будут в дверях, а не за столиками. Не все из нас привыкли к дружеским пирушкам с сильными мира сего.

— Думаешь, мы так рвемся на этот чертов банкет? — спросил Кардинал. — Думаешь, нам больше нечем заняться?

Делорм бросила на него взгляд, означавший: «Успокойся».

— Мне все равно, какие у вас там дела, — равнодушно ответил Биком.

Повисла долгая пауза, во время которой Кардинал раздумывал, не правильнее ли будет просто встать и уйти.

— Думаю, вам лучше будет сесть вот за эти столики. — Биком указал на два угловых столика в передней части банкетного зала, стоящих друг напротив друга. — Я должен сегодня сообщить им, куда мы вас посадим, так что если у вас есть какие-то возражения, выкладывайте.

— По-моему, неплохо, — сказала Делорм.

Кардинал пожал плечами:

— Мы будем видеть только заднюю часть помещения.

— Я тоже об этом подумал, — ответил Биком, сворачивая поэтажный план. — Я поговорю с их координатором и сообщу вам, если будут какие-то изменения. Сначала я думал, что вам надо бы дать беспроводные наушники и микрофоны, но Ларош запретил. Сказал, что это уничтожит преимущества присутствия среди гостей полицейских в штатском. Что ж, разумно.

Через несколько минут Биком познакомил их со своими коллегами, которые должны были прийти на мероприятие. Один из них был отставным пожарным, Кардиналу много раз случалось с ним работать. Двое других были совсем юношами: скорее всего, только-только окончили школу.

Когда они ехали обратно в управление, Делорм кратко выразила чувства, которые испытывали они оба:

— Ох уж эта работа. Иногда жалею, что не стала заниматься чем-то более приятным. Например, не пошла в ассенизаторы.

Недовольство своей работой и смерть отца понемногу стали сказываться на состоянии Кардинала. Следующие два дня он не появлялся в отделе, всецело отдавшись печальным похоронным процедурам. Была церемония прощания в похоронном зале, и было отпевание в соборе, и была кремация. И Келли, и брат Кардинала хотели прилететь домой, но ледяная буря намертво парализовала аэропорт, и все рейсы в Алгонкин-Бей и из Алгонкин-Бей были отменены. Несмотря на утешения друзей и коллег, несмотря на нежную заботу жены, Кардинал чувствовал, что его подавленность становится все сильнее.

В пятницу он вышел на работу, и Делорм рассказала ему о том, как продвигается расследование. Этот рассказ занял не больше тридцати секунд, потому что никакого продвижения не намечалось. Центр судмедэкспертизы больше ничего не мог им сообщить; повторный опрос соседей доктора Кейтс не дал ничего нового, как и изучение вещей покойного Шекли под микроскопом.

— Послушай, — сказала наконец Делорм, — похоже, в этот раз мы не сможем его взять. Но вдруг что-нибудь случится — потом, через месяц или через год? Он допустит ошибку или появится какой-то свидетель, о котором мы сейчас не знаем, — и вот он, прорыв в расследовании. Но сейчас нам вряд ли что-то светит.

Кардинал закрыл папку. Он готов был швырнуть ее в огонь.

— Ирония судьбы в том, — проговорил он, — что мы все-таки должны тащиться на этот проклятый предвыборный банкет. Это меня бесит.

— Я знаю. Я просила Шуинара снять нас с этого мероприятия, но он отказал.

— Шуинар… Не знаю, что происходит с людьми, когда они становятся начальниками, но происходит это быстро. — Кардинал убрал папку в стол и с грохотом задвинул ящик. — Даже если бы Ларош не был у нас главным подозреваемым, я бы не стал помогать его паршивому кандидату. Из-за Мэнтиса и его проклятого снижения финансирования получилось так, что моего отца, когда он попал в больницу, запихнули в коридор, и он так и пролежал там, пока его не выписали.

Делорм положила теплую руку ему на плечо.

Когда вечером Кардинал и Делорм ехали по черным пустынным улицам, в разных местах у них на глазах взорвались три трансформатора, озарив все вокруг очень красивыми голубыми вспышками.

К западу от Саммер-стрит свет еще был, но уличные фонари сильно покосились. Некоторые сломались и теперь лежали поперек дороги, как поврежденные конечности. Некоторые еще горели. Команды монтеров очищали их от льда. Торговые центры и офисы по обе стороны дороги опустели, и улицы, ведущие на север, были безлюдны. Но к Маршалл-роуд тянулась длинная вереница автомобилей. Похоже, предвыборному мероприятию, затеянному Ларошем, была нипочем даже ледяная буря.

— Невольно задаешься вопросом, — проговорила Делорм, — сколько человек проголосует за премьера, если станет известно, что руководитель его местного избирательного штаба — убийца.

— Кое-кто проголосует. Один американский политик как-то сказал: «Я могу проиграть на нынешних выборах, только если меня застанут в постели с мертвым мальчиком или мертвой девочкой».

— Вот это мне в тебе нравится, Кардинал. Ты во всем умеешь видеть светлую сторону.

Дорога к новому лыжному клубу была так щедро усыпана солью, что казалось, они едут по гравию. Цепочка задних фар змеилась по холмам и исчезала в лесу, медленно ползя вперед, словно гигантский красноватый червь.

Наконец они добрались до грозди светофоров, не работавших из-за обледенения. Здесь же висел большой указатель с надписью «Лыжный клуб „Хайлендс“». Стоя в автомобильной очереди, Кардинал при свете фар успел прочесть то, что было написано на указателе ниже: список компаний, участвовавших в финансировании проекта. Первой стояла «Ларош девелопмент». Под перечнем компаний еще более мелкими буквами сообщалось: «При финансовой поддержке Фонда развития северных территорий».

Кардинал свернул на подъездную аллею. Чтобы машина смогла одолеть подъем, пришлось переключиться на первую передачу. Метров через пятьдесят березы поредели, и перед ними появилась серебристая громада клуба «Хайлендс». Здание состояло из двух секций: треугольный пятиэтажный корпус примыкал к длинному приземистому строению. Растущие рядом кедры придавали этому месту грубоватую деревенскую теплоту, столь ценимую завсегдатаями лыжных клубов, а островерхая крыша сообщала зданию что-то альпийское.

Автомобильная стоянка была почти заполнена. Молодые люди с аккуратными прическами и в утепляющих наушниках направляли машины на немногочисленные свободные места. Кардиналу пришлось припарковался далеко от входа в клуб.

Позади здания склоны холмов, покрытые волнами льда, светились молочно-белым светом в сиянии огней клуба. На гребне холма застыла, словно в ожидании, цепочка пятиметровых высоковольтных вышек.

Внутри, сразу за парадной дверью, стоял у бархатного шнура крупный бородач в смокинге, проверявший приглашения. Кардинал и Делорм показали свои значки.

Когда они вошли в банкетный зал, Делорм тихонько присвистнула.

Кардинал вынужден был признать, что место выглядит внушительно. Сводчатый потолок был украшен канадскими флагами и стягами Онтарио. В трех каминах пылал огонь, какого с лихвой хватило бы на то, чтобы согреть в такой морозный зимний вечер целый средневековый замок. В дальнем конце зала из громадного окна, тянувшегося на три этажа, открывался вид на обледенелые холмы. Кардинал всмотрелся в толпу, особенно в тех, кто находился ближе к передним столикам, но Лароша нигде не увидел.

Делорм пошла занимать свое место. Она сядет рядом со ступеньками, ведущими на сцену, и ей будут хорошо видны кулисы в дальней части зала. Кардинал направился к столику у противоположной стены.

Он чувствовал, как температура окружающего воздуха падает, по мере того как он приближается к гигантскому окну. Тут раздался звук, напоминающий далекие аплодисменты, и три сотни голов резко повернулись на шум: оказывается, дождь полил снова, и ледяные капли застучали по стеклу. Среди пришедших Кардинал узнал многих: здесь были олдермены,[25] мэр, несколько известных адвокатов, один из судей, владелец крупной строительной фирмы и по меньшей мере пять человек, занимающихся недвижимостью. Ближе к передней части зала он заметил нескольких прожженных торонтских политиков, двух федеральных депутатов от консервативной партии, а также бывшего премьера. Команда Бикома, укомплектованная микрофонами и наушниками, заняла посты у выходов.