Пьер Сувестр - Пустой гроб

— Хорошо, попробуем. — И такси сделало крутой вираж.

Шофер прибавил газу, машина рванула полным ходом.

Такси нагнало президентский кортеж и, соблюдая дистанцию, пошло на обгон. Тут-то Фандор и попытался осуществить свой сумасшедший трюк.

Как бы невзначай, журналист приоткрыл дверцу.

Он вылез на подножку и под крики зевак, толпившихся вдоль проспекта, на всем ходу выпрыгнул из машины, в два прыжка пересек шоссе, прорвался сквозь кирасирский эскорт и впрыгнул на подножку президентской кареты.

— Умоляю, господин Президент, выслушайте меня, я — Жером Фандор, ничего дурного я не замышляю…

В ту же секунду раздались команды. Всадники, сопровождавшие карету, подхлестнули коней, лошади взяли в галоп. Кирасиры развернулись и окружили президентскую карету.

Уцепившись за дверцу кареты, рискуя свалиться под колеса, Фандор продолжал умолять Президента:

— Господин Президент республики, выслушайте меня, прошу вас, у нас мало времени!

Чья-то рука опустилась на плечо Фандора — его пытались сбросить на землю.

Молодой офицер, командир эскорта, принял Фандора за убийцу и, встревоженный, поспешил на помощь Президенту, чьей жизни, как он полагал, грозила опасность.

Фандор держался стойко.

— Я честный человек, — кричал он во все горло, — выслушайте меня, господин Президент республики.

Тут произошло нечто небывалое.

В карете вместе с Президентом ехал офицер — начальник военной свиты. Полковник быстро справился с волнением, обрел хладнокровие. Он пристально взглянул на Фандора и быстро сказал Президенту:

— Господин Президент, я знаю этого человека — это журналист Фандор. Вашей жизни ничто не угрожает, выслушайте его, дело, должно быть, срочное.

Немедленно Президент республики громко приказал эскорту:

— Медленнее… шагом! Вровень со мной!

Даже впоследствии Фандор так и не понял, как все произошло. Его безумная идея удалась в тот момент, когда он потерял всякую надежду на успех.

Президент республики впустил его в свою карету; в толпе, восхищенной мужеством и хладнокровием главы государства, раздались крики «браво!»; прерывисто дыша, Фандор объяснил Президенту, что вынудило его на столь дерзкую выходку.

— Господин Президент, — начал Фандор, — моя невеста Элен, дочь Фантомаса, умирает… Десять лет я преданно служу государству, в вашем лице я решаюсь испросить у него великолепнейшую из наград. Только вы один, мой Президент, можете разрешить обойти некоторые формальности при заключении брака. Я хочу жениться на Элен in extremis, прошу вас, сжальтесь, поймите меня и удовлетворите мою просьбу.

Фандор говорил долго. Он произносил бессвязные слова, сам не зная какие, доказывал свою правоту. Он и не заметил, как по приказу начальника военной свиты, президентский кортеж неожиданно изменил маршрут, свернул на площадь Звезды, спустился по авеню Гранд-Арме, направился к Нейи.

— Торопитесь! Быстрее!..

В небольшой палате, где умирала Элен, толпились важные лица — растерянные, ошеломленные.

Там был Фандор, такой бледный, будто ему тоже нанесли смертельную рану.

Там был Жюв.

Там был санитар, спешно разысканный, чтобы быть свидетелем.

Там был незнакомый высокий старик, свидетель со стороны невесты; никто его не звал, появился он неожиданно и вел себя весьма странно.

Но главное — там был сам Президент республики, появившийся у ложа умирающей по просьбе ее жениха. Вокруг Президента суетился заместитель мэра, мигом сюда прилетевший, сгибавшийся в низких поклонах. Здесь же священник разместил переносной алтарь.

Дверь в палату оставили приоткрытой, чтобы желающие — санитары и медсестры, столпившиеся в коридоре, — могли наблюдать за церемонией.

Вот в этом-то необычном месте, в скорбной палате, где лежала умирающая, готовилась свадьба Фандора.

Элен слабела с каждой минутой; врач торопил заместителя мэра, и тот поспешил начать церемонию.

Быстрой скороговоркой он зачитал положенные законом тексты, без чего брак недействителен. Потом спросил:

— Кто свидетель жениха, Жерома Фандора?

Президент республики сделал шаг вперед.

— Я, — сказал он.

Заместитель мэра совсем потерял голову, а Президент обернулся к Фандору.

— Скрепляя своей подписью ваше брачное свидетельство, сударь, я выражаю мнение всех французов, наше общее восхищение вами.

— Благодарю вас, — пролепетал Фандор.

— Кто второй свидетель? — спросил заместитель мэра.

— Я, — ответил Жюв.

— Прекрасно… А кто свидетели невесты?

Санитар — тот самый, которого в лечебнице звали Клодом, и неизвестный старик выступили вперед.

— Прекрасно, — повторил заместитель мэра.

Секретарь суда раскрыл свои реестры. Заместитель мэра обратился к невесте.

— Мадемуазель Элен, рожденная от неизвестного отца и неизвестной матери, известная, как дочь Фантомаса, согласны ли вы взять в мужья господина Жерома Фандора?

Элен собралась с духом и громко ответила:

— Да, я согласна.

В глазах Фандора стояли слезы. Заместитель мэра обратил свой вопрос жениху:

— Господин Жером Фандор, согласны ли вы взять в жены мадемуазель Элен?

— Да, — отчетливо произнес Фандор. Тихим, дрожащим голосом журналист добавил. — Это самое заветное мое желание.

Он взял в свою ладонь маленькую, исхудавшую руку невесты, с любовью взглянул на Элен.

Девушка поблагодарила его долгим взглядом.

Заместитель мэра, крайне взволнованный присутствием Президента республики, вытянулся в струнку и торжественно огласил:

— Именем закона объявляю вас, господин Жером Фандор, и вас, мадемуазель Элен, мужем и женой.

Настала очередь священника.

Старый аббат с длинными седыми волосами побледнел от волнения и заговорил тихо и вкрадчиво.

Столь же поспешно, как и заместитель мэра — ведь смерть в любую минуту могла похитить новобрачную у несчастного ее супруга — священник произнес ритуальные фразы:

— Возьмите друг друга за руки, дети мои. Ответьте мне, согласны ли вы соединиться перед богом священными узами брака?

В один голос Элен и Фандор сказали «да».

— Так пусть соединят вас брачные узы Перед богом, как и перед людьми!

Старческой рукой священник торжественно благословил новобрачных. Он осенил их крестным знамением — символом надежды, таившим в себе напоминание о муках, губы его шептали молитву.

— Пусть соединят вас брачные узы, — повторил он.

Волнение присутствующих достигло предела. Послышался голос секретаря суда — тщедушного человечка с хитрым лицом.

— Прошу, господа, поставить подписи в реестре актов гражданского состояния.

Первым вперед шагнул Президент республики.

Пока четверо свидетелей расписывались в реестре, удостоверяющем свершением брака между Жеромом Фандором и умирающей Элен, секретарь сухо разъяснил:

— Я должен предуведомить новобрачных, что брак их будет аннулирован, если по прошествии трех месяцев, считая с этого дня, когда по повелению Президента республики бракосочетание состоялось без предварительного оповещения, таковое не будет опубликовано…

Но угрюмого чиновника никто уже не слушал.

Потрясенный Фандор опустился на колени у постели умирающей. Долгим, нежным поцелуем коснулся он лба Элен.

— Моя жена, вы жена мне, — шептал он с радостью и неизмеримой болью.

Фандор почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча.

— Вставайте же… Скорее… она умирает…

Это врач прервал нежные излияния новобрачных.

Фандор вскрикнул, точно от боли:

— Она умирает!.. О боже!..

— Это обморок, пока только обморок.

Врач засуетился вокруг Элен, и она пришла в себя.

— Любимая, — стонал Фандор, — умоляю, не говорите ни слова, вы должны выздороветь.

Ответа Элен Фандор не расслышал.

В этот момент он случайно взглянул на Жюва; тот неподвижно стоял около реестров и с таким изумлением разглядывал только что внесенную запись, что Фандор затрепетал — произошло что-то немыслимое, невероятное.

— Жюв! Жюв! Что с вами?

Жюв молчал.

Фандор подошел к нему. Пальцем Жюв показал на подписи четырех свидетелей:

— Смотри, Фандор.

Ничего не понимая, Фандор стал разглядывать подписи.

Первой стояла подпись Президента республики, второй — подпись Жюва.

Увидев две другие подписи, Фандор замер от неожиданности.

Под подписью Жюва расписался третий свидетель — свидетель со стороны Элен. Это был старик, таинственно появившийся в палате, а подпись его гласила: граф д’Оберкампф, старший камергер королевы Голландии, крестный отец Элеи де Майенбург, ставшей женой Жерома Фандора.

Под его росчерком стояла четвертая подпись, еще более невероятная: санитар Клод, чье настоящее имя — Фантомас!