Рекс Стаут - И быть подлецом (сборник)

– Что же в этом унизительного?

– Нет никаких абсурдных высказываний!

– Какое отношение это имеет к тому, за что мы платим?

– Вы не согласны. – Вульф был совершенно спокоен. – Так я и думал. Арчи, пометь, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Можешь проигнорировать протест мистера Оуэна, так как предложение поправлять меня на него не распространялось. – Он снова обвел взглядом полукруг. – Недавно возникла мысль пригласить на программу человека, торгующего информацией о скачках. Наверно, ваши воспоминания о том, когда впервые прозвучало это предложение, разнятся.

Маделин Фрейзер сообщила:

– Этот вопрос обсуждался больше года.

– Я всегда был категорически против, – заявил Талли Стронг.

Дебора Коппел улыбнулась:

– Мистер Стронг считал это неподобающим. Он полагает, что от нашей программы никого не должно коробить, а это невозможно. Все что угодно может прийтись кому-то не по вкусу.

– Что заставило вас изменить свое мнение, мистер Стронг?

– Две вещи, – ответил секретарь совета спонсоров. – Во-первых, у нас возникла идея провести голосование среди слушателей программы. Пришло более четырнадцати тысяч писем, и девяносто два и шесть десятых процента написавших высказались за. Во-вторых, в одном из откликов, исходившем от профессора математики Колумбийского университета, предлагалось, чтобы вторым гостем программы стал он сам или какой-нибудь другой математик, способный судить как эксперт о законе средних чисел. Это придавало делу совсем другой поворот, и я согласился. Нат Трауб из рекламного агентства все равно был против.

– Я и сейчас против, – вмешался Трауб. – Вы можете поставить мне это в вину?

– Итак, мистер Трауб оказался в меньшинстве? – уточнил Вульф у Стронга.

– Совершенно верно. Итак, мы приступили к подготовке. Мисс Вэнс, которая помимо сценариев проводит изыскания для программы, составила список предполагаемых кандидатов. Меня – да и остальных тоже – удивило, что в одном только Нью-Йорке издается более тридцати разных газет с информацией о скачках. Мы сократили список до пяти и связались с ними.

Мне следовало предупредить, что в этом кабинете запрещено произносить слово «связаться». Сейчас Вульф ему задаст!

Босс нахмурился:

– Были приглашены все пятеро?

– О нет. Договорились, что они встретятся с мисс Фрейзер – я имею в виду издателей газет. Она должна была выяснить, который из них больше подходит для эфира и не выкинет ли что-нибудь способное испортить программу. Окончательный выбор оставили за ней.

– Каким образом были отобраны эти пятеро?

– На основе объективных критериев. Учитывалось, как давно они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и печати, мнения спортивных обозревателей и тому подобное.

– Кто производил этот отбор? Вы?

– Нет… Я не знаю…

– Я, – твердо заявил спокойный голос.

Это была Элинор Вэнс. Я посадил ее в кресло рядом с моим. Вульф не единственный, кому нравится окружать себя тем, на что приятно смотреть. Очевидно, она так и не выбрала времени выспаться, потому что то и дело пыталась подавить зевок. И тем не менее оставалась единственной, кто заставил меня вспомнить, что в первую очередь я мужчина, а не детектив. Интересно, какими сделались бы ее карие глаза, если бы в один прекрасный день они снова заискрились весельем? Она продолжила:

– Сначала я исключила тех, кто нам явно не подходил. Больше половины. Потом обсудила кандидатуры с мисс Коппел и мистером Медоузом. И кажется, с кем-то еще. Наверно, с мистером Стронгом. Да, точно. Но главным образом этим вопросом занималась я. Мною были выбраны пять имен.

– И все эти люди пришли повидаться с мисс Фрейзер?

– Четверо. Один из них был в отъезде – во Флориде.

Взгляд Вульфа переместился левее.

– А вы, мисс Фрейзер, выбрали из этой четверки Сирила Орчарда?

Она кивнула:

– Да.

– Как вы это сделали? На основе объективных критериев?

– Нет. – Она улыбнулась. – У меня нет склонности к подобным вещам. Просто он показался мне довольно умным, у него был самый приятный голос, и он лучше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его газеты – «Бега». И пожалуй, тут сыграл свою роль снобизм. Его газета была самой дорогой – десять долларов в неделю.

– Именно эти соображения заставили вас выбрать его?

– Да.

– Вы никогда не видели его и ничего о нем не слышали до того, как он явился на встречу с вами в числе четырех издателей?

– Я его не видела, но слышала о нем, и я просматривала его газету.

– О? – Глаза Вульфа были полуприкрыты. – Вот как?

– Да, примерно за месяц до того, а может быть, и раньше – когда снова возник вопрос о том, чтобы пригласить в программу «жучка» со скачек, – я оформила подписку на некоторые из этих газет, три или четыре, чтобы узнать, что это такое. Конечно, не на свое имя, а на имя моего менеджера, мисс Коппел. Одной из этих газет были «Бега».

– Как случилось, что вы выбрали именно эту газету?

– О господи, я не знаю! – В глазах Маделин Фрейзер промелькнуло раздражение. – Ты не помнишь, Дебби?

Дебора покачала головой:

– Думаю, мы кому-то позвонили.

– Нью-Йоркской государственной комиссии по скачкам, – саркастическим тоном заметил Билл Медоуз.

– Хорошо. – Вульф наклонился, чтобы нажать кнопку на своем столе. – Я собираюсь выпить пива. Кто-нибудь из вас хочет промочить горло?

Тем самым объявлялся перерыв. Мое предыдущее предложение что-нибудь выпить не принял никто, но теперь все ответили утвердительно. Я занялся напитками на столике у дальней стены, где было приготовлено все необходимое. Двое присоединились к Вульфу и пили пиво, принесенное Фрицем с кухни, остальные сделали выбор сообразно своим вкусам.

Перед приходом гостей я предложил Вульфу поставить на видное место ящик с бутылками «Хай-Спот», но он только фыркнул. В таких случаях он всегда настаивает, чтобы среди прочего гостям были предложены красное вино и охлажденное белое. Обычно вина не пользовались успехом, но на этот раз двое, мисс Коппел и Трауб, предпочли монтраше. Я тоже выбрал это вино, так как оно почти не ударяет в голову.

Есть лишь одна проблема, когда угощаешь спиртным группу посетителей, пришедших к нам по делу. Я полагаю, что стоимость выпивки следует включать в счет, выставляемый клиентам. Вульф со мной не соглашается, придерживаясь того мнения, что, как хозяин дома, должен сам оплачивать все, что едят и пьют гости. Еще одна причуда эксцентричной натуры. Он также настаивает на том, чтобы рядом с гостями стояли столики, куда они могли бы ставить свои напитки.

Так и было.

Вульф, осушив для разминки первую бутылку пива, наполнил стакан из второй, поставил ее и откинулся на спинку кресла.

– Чего я добиваюсь от вас, – снова перешел он на непринужденный тон, – так это ответа на вопрос, каким образом конкретный индивид, мистер Сирил Орчард, стал гостем программы. Из сообщений в газетах можно сделать вывод, что никто из вас, включая мисс Шепард и мистера Саварезе, никогда его в глаза не видел. Но он был убит. Позже я буду обсуждать это с каждым из вас в отдельности, а пока что задаю вопрос всем: вы имели дело с Сирилом Орчардом, были как-то связаны с ним, знали о нем до его появления в студии? Помимо того, что мне только что рассказали?

Он начал с Маделин Фрейзер, и каждый из шести либо отвечал отрицательно, либо качал головой.

Вульф хмыкнул.

– Полагаю, – заключил он, – полиция не нашла противоречий в ваших ответах. Иначе вы вряд ли имели бы глупость утаивать правду от меня. Мой подход к этому делу был бы совсем иным, если бы я не знал, что полиция потратила семь дней и ночей, работая с вами. У них есть выучка и навык, а еще – власть и тысяча сотрудников, двадцать тысяч. Вопрос в том, помогут ли их методы и способности справиться с этой работой. Все, что я могу, это использовать свои собственные приемы.

Вульф подался вперед, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся на спинку кресла.

– Но мне нужно узнать, что же случилось. От вас, а не из газет. Итак, вы сейчас находитесь в студии на радио. Утро вторника, ровно неделю назад. Прибыли два гостя программы – мистер Сирил Орчард и профессор Саварезе. Сейчас без четверти одиннадцать. Все вы расположились за столом с микрофонами или рядом. По одну сторону узкого стола сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, по другую, напротив них, – мистер Орчард и мистер Медоуз. Идет проверка звука. Примерно в двадцати футах от стола – первый ряд стульев для слушателей. Их около двухсот человек, почти все – женщины. Многие из них – преданные поклонники мисс Фрейзер, они часто присутствуют в студии на ее программах. Эта картина верна? Не приблизительно, а точно?

Они кивнули.

– Все правильно, – ответил Билл Медоуз.