Эрл Гарднер - Холостяки умирают одинокими

– Сие ровно ничего не значит, – возразила она. – Намерения – всего лишь импульс. Импульсы приходят и уходят. Я позвоню завтра.

– Может, скажешь, где я могу тебя найти?

– Потом.

– Когда завершим сделку?

– Возможно, – проговорила она лукаво. – Я намерена так поступить. Импульс зреет.

Я проводил Бернис до двери и позвонил клерку, чтоб предупредить таксиста, пока она спускается в лифте. Секунду-другую никто не брал трубку. Я ждал как на иголках. Наконец услышал: «Алло!»

– Будьте любезны, передайте шоферу, который ждет меня: его услуги вряд ли понадобятся. Кстати, лифт внизу?

– Нет пока. Но, кажется, спускается.

– Благодарю. Так отпустите, пожалуйста, таксиста. Желательно, чтоб вас не слышали посторонние. И еще просьба: не называйте имен.

– Будет сделано, – отрапортовал он и повесил трубку.

Я приготовился ждать минут двадцать. Ровно через двадцать минут раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.

– Это твой таксист говорит. Упорхнула пташка, обвела вокруг пальца.

– Не томи!

– Из лифта она вышла, как раз когда я выходил из вестибюля. Спросила, свободен ли я. Я ответил, что сейчас свободен, приехал по вызову, но получилась какая-то ошибка. Видно, мне дали неточный адрес. Села она в машину с этаким гонором и велела везти ее к вокзалу «Юнион». Ну, сам знаешь, как на этих вокзалах! Привозите пассажиров на одну стоянку, делаете круг и забираете пассажиров с другой… Привез я ее, она расплатилась. И тут мне показалось, что меня водят за нос. Припарковался – и за ней.

– И что же?

– Напрямую прошла туда, где садятся в такси. Наняла машину и уехала. Я не успел даже заметить номер, а тем более добраться до своей.

– От двадцатки сколько-нибудь осталось?

– И немало.

– Возьми себе. Ответь только на вопрос. Когда клерк говорил с тобой, она уже спустилась в вестибюль?

– Нет. Я находился у самых дверей, когда она вышла из лифта.

– Не заметил, говорила с клерком?

– Нет. Выпорхнула за дверь, посмотрела по сторонам, увидела мою машину и села.

– Ничего не понимаю, – признался я.

– Я тоже, – поддержал он. – Но что случилось, то случилось.

– Да уж, – вздохнул я, – ничего не поделаешь.

– Вот разве что попробовать найти того таксиста, – предложил он, – того, что увез ее с вокзала. Она ведь красотка, шофер наверняка вспомнит: ни багажа, ни сумочки, а вышла из вокзала.

– Пустая трата времени… Ну, установим, что она доехала до отеля где-нибудь в северной части города. А потом могла пересечь вестибюль, выйти через черный ход и поймать другое такси.

– Видать, твоя подружка заметает следы, – заметил таксист.

– Изо всех сил! – согласился я. – Так что сдача твоя, и спи спокойно.

Приняв за доказанный факт, что полученная мной телеграмма была отбита в западном отделении телеграфа, я поехал туда на служебной колымаге часам к одиннадцати на следующий день. Над телетайпом на заднем плане возвышался мужчина. За стойкой приветливо улыбалась молодая женщина.

– Чем могу быть полезна? – обратилась она ко мне.

Я показал ей телеграмму. Благосклонная улыбка мигом исчезла с ее лица и сменилась вдруг миной картежника, прячущего свои карты.

– Ну и что? – спросила она.

– Я получил эту телеграмму.

– Вы Дональд Лэм?

– Совершенно верно.

– Фирма «Кул и Лэм»?

– Да.

– У вас есть какое-нибудь удостоверение?

Я показал водительские права.

– Что вас не устраивает в этой телеграмме?

– Отправитель. Мне нужен его адрес.

– Мы сохраняем адреса лиц, подписывающихся таким образом. На случай, чтобы вручить ответ, если он будет.

– Дайте мне имя и адрес, – настаивал я.

– Ничего вам это не даст.

– Почему?

– Подшив копию телеграммы, я проверила отправные сведения. Оказалось, что такого адреса нет. И имени в городских справочниках тоже нет.

– До чего ж вы уклончивы и осторожны, – сказал я.

– Мы подчиняемся правилам, мистер Лэм.

– А нельзя ли согласовать ваши правила с моими проблемами?

Она призадумалась, кинула на меня быстрый взгляд, затем отвела глаза.

– Неужто вы всегда живете по правилам? – упорствовал я.

Она посмотрела через плечо на человека за телетайпом, снова перевела взгляд на меня.

– Нет.

– Уже лучше, – одобрил я. – Объясните, почему вы обратили внимание на имя и адрес? Что, телеграмма показалась вам подозрительной?

– Сначала никаких подозрений не было. Простое любопытство.

– По какому поводу?

Она на минуту задумалась, вновь оглянулась назад.

– Я уже видела молодую женщину, которая отправила телеграмму. Она меня не запомнила, хотя несколько раз мы обедали в одном и том же месте.

– Где?

– В кафетерии, в четырех кварталах отсюда, вниз по улице.

– Знаете, как ее зовут?

– Нет.

– А описать можете?

Опять она бросила взгляд через плечо и сказала:

– Сомневаюсь, должна ли я вам об этом говорить, мистер Лэм. И потом… людям, наверное, покажется странным, что я так долго с вами беседую.

– Люди здесь представлены в единственном числе.

– Вполне достаточно, – ответила она. – Он ведь управляющий.

– Когда вы обедаете?

– В двенадцать тридцать.

– Я подожду вас на улице. Пообедаем вместе в кафетерии. Быть может, там вы ее мне покажете. Или, по меньшей мере, опишете. – И, улыбаясь, я повернулся, собираясь уйти.

– Может, вы все-таки дождетесь моего «да» или «нет»?

– Если последует «да», ждать незачем. Если «нет», незачем слушать. – Закрывая за собою дверь, я обернулся. Она улыбалась.

– Ждите меня в полуквартале отсюда.

У меня оставалось немного времени. Возвращаться в агентство не хотелось. Я прошел до кафетерия, внимательно изучил обстановку и проследовал в телефонную кабину: зачем бегать, если решить служебную проблему можно не сходя с места? Потом я вернулся за машиной, припарковал ее неподалеку от телеграфа и стал ждать.

Она вышла ровно в двенадцать тридцать.

Я выпрыгнул из машины и распахнул дверцу.

Она уселась, натянула юбку на колени и глянула на меня: скоро, мол, поедем? Я хлопнул дверцей, обогнул машину, уселся на водительское место и сказал:

– Вам мое имя известно, а мне ваше – нет.

– Мэй, – откликнулась она.

– Просто Мэй?

– Друзья зовут меня Мэйби – Может Быть.

Я вопросительно поднял бровь.

– «Быть» – буква «Б» – инициал моего второго имени: Бернардина.

– А фамилия?

– Неужели вам недостаточно? – спросила она, критически меня оглядывая.

– Почему вы так осторожничали, когда я задавал вам вопросы? Управляющий что-нибудь имеет против вас?

Она рассмеялась:

– Так уж сложилось. Как в басне – капуста и коза.

– А точнее?

– Он женат, трое детей, а влюбился в меня.

– Пристает?

– Да нет. Если б приставал, я знала бы, как себя держать. Мы достигли бы взаимопонимания, небеса очистились бы от туч, и дела пошли бы на лад. Но прямого разговора не получается.

– Так что же происходит?

– Абсолютно ничего.

– Не понимаю.

– Я даже не знаю, понимает он, что влюбился, или нет. Подсознательно он отдает себе в этом отчет, а сознание отказывается смириться с фактами. И вот, вместо того чтоб признаться прямо, и будь что будет, он не мычит, не телится. Но стоит ему заметить, что я проявляю самую элементарную вежливость к какому-нибудь молодому человеку приятной наружности, он тотчас раздражается и начинает чудить. Боже, вы бы диву дались, какую проповедь он закатил из-за вас.

– И как же вы оправдались?

– Да так же, как всегда. Придумала историю, которая его устраивает, хотя с каждым разом делать это все невыносимей.

– Что ж вы ему сказали?

– Сказала, что вы ждете телеграмму. Ее должны были прислать, но ничего нет, вот вы и расспрашиваете, как обрабатывают поступающую корреспонденцию, если конкретный адрес не указан, и прочее в том же духе.

Я насмешливо посмотрел на нее.

– Я одареннейшая, изощреннейшая лгунья, – призналась она невозмутимо. – Так что не смотрите так укоризненно, Дональд Лэм. Бывает лучше солгать, чем сказать правду. В таких делах я эксперт… Недалеко от кафетерия есть автостоянка. Можете оставить машину там. Вам дадут квитанцию… Ну вот, поворачивайте направо!

Въехав на стоянку, я сказал:

– Понимаете, Мэйби, есть вполне реальный шанс, что наша молодая дама узнает меня, едва увидит. Естественно, мне не хотелось бы, чтоб меня заметили. Найдется там укромное местечко? Я заходил туда. По-моему, в бельэтаже стоят подходящие столики, они не так на виду, как нижние.

– Верно, – подтвердила она. – Там встречаются серьезные люди для приватных бесед.

– Что и требуется, – заключил я.

– Что и требуется! – согласилась она. – Можно подняться прямо на бельэтаж и, кстати, взять еду в верхнем буфете. Выбор у них поскуднее, чем внизу, но в основном блюда те же.

Мы вошли в кафетерий, поднялись наверх и устремились с подносами за едой, как вдруг девушка обернулась ко мне с вопросом: