Ник Картер - В собственной западне

Разумеется, оба профессора не обратили ни малейшего внимания на старика, приближавшегося к ним. Казалось, они не видят и не слышат его, и совершенно не замечали, с каким любопытством старик стал следить за их работой.

Старик сначала замедлил шаги и нерешительно остановился, но потом неуверенными шагами пошел дальше.

– Проехало, – тихо проворчал Прейс.

– Ничего подобного, – также тихо отозвался Ник Картер, – рыба клюнула, не пройдет и пяти минут, как он вернется и потребует у нас отчета.

Так и вышло. Едва старый чудак скрылся из виду, как минуту спустя он снова показался на поляне. Ник Картер заметил это благодаря рефлексу стекол своих очков.

Мальгар возвращался ускоренными шагами. Он прямо направился к погруженным в свою работу ученым и с хриплым резким криком накинулся на них:

– Какого черта вы тут делаете? И кто вам, мошенникам, позволил портить мою землю?

Ник Картер поднялся с обиженным видом ребенка, у которого отнимают интересную игрушку.

– Простите, ради Бога, добрейший господин, – произнес он тем дрожащим голосом, который только свойствен кабинетным ученым, – я так был погружен в свою работу, да и вы так накричали на меня, что я, к сожалению не понял вас.

– Разуйте уши, – со злобным взглядом возразил старик, – здешняя земля принадлежит мне, и худо вам будет, если вы не уберетесь немедленно восвояси.

– Одну минуту, сударь, – произнес "господин профессор" с ужасно серьезным лицом, поправляя очки, – прежде чем вы будете продолжать, я хотел бы обратить ваше внимание на то, что ваши изысканные выражения равносильны оскорблению в связи с угрозой действием и телесным повреждением. Далее я должен обратить ваше внимание на то, что по мнению наших известнейших правоведов...

– Старый болван, уберетесь вы отсюда, или я должен сначала переломать вам ребра? – заревел старик, понявший из преподнесенной ему ученой чепухи так же мало, как, вероятно, и сам профессор, который еще на школьной скамье был не особенно силен в законоведении.

– Но позвольте, добрейший господин, не говоря уже о том, что вы снова произнесли несколько оскорбительных слов, вы высказываете еще удивительное незнание общего земельного и дорожного права. Еще Беовульф, великий правовед англосаксов, взгляды которого на право отражаются в нашем законодательстве, ясно и определенно говорил, что земельная собственность, граничащая с общественными дорогами, но не носящая видимых признаков частной собственности, как-то: надписей, забора, плетня и, по-видимому, не служащая для удовлетворения необходимых нужд, проявления прав и...

– Это какой-то сумасшедший, – пробормотал старик, несколько оправившись от изумления, – каменоломня принадлежит мне, и если вы этому не верите и не уберетесь отсюда, то я пущу вам в голову частицу моей земельной собственности, чтобы проверить ваши затхлые мозги!

Но "господина профессора", видимо, нельзя было вывести из терпения.

– Милейший друг, – мягко ответил он, – ваш запрет мешает мне сделать крупное открытие, но делать нечего, мой коллега и я преклоняемся перед непреодолимым препятствием и больше не тронем этой скалы.

С этими словами он положил молоток свой в мешок и, по-видимому, весьма обиженный, собирался уходить, как вдруг старик становил его:

– Погодите-ка, что вы там болтаете о каком-то открытии? – спросил он.

– Милостивый государь, ваши выражения отнюдь не соответствуют духу времени, – произнес профессор, бросив на старика уничтожающий взгляд через сверкающие стекла очков, – но для того, чтобы вы знали, какой непростительный грех совершаете вследствие вашего невежества по отношению к науке, я вам скажу, что мы собирались найти один из тех редких оттисков окаменелых северных золотистых жил.

Ник Картер произнес это с такой хладнокровной самоуверенностью, что почтенный Прейс вынужден был отвернуться и высморкаться в свой красный клетчатый платок, чтобы не расхохотаться. Старик же выслушал поток ученой и напыщенной белиберды с широко открытым ртом, качая головой, точно маятником.

– Вы должны знать, сударь, – заключил Ник Картер свои пестрящие иностранными словами пояснения, – мы не обратили бы дуплицитет случаев в противоречивую контрадикцию, а просто разобрали бы чистые осадки, анализировали бы смешанные отложения путем спектра, и, наконец, в этой, по-видимому, бессодержательной горной породе нашли бы жилу редкую по содержимости золота...

– Что такое? – воскликнул Мальгар, – в этой скале есть золото?

– Чистое, блестящее золото в двадцать два карата, – авторитетно заявил Ник Картер, – я полагаю даже, что здесь имеется одна из тех редких амальгам, где благодетельная мать-природа служит сама себе тиглем и что тонкий состав, необходимый для выделки драгоценности, имеется здесь в готовом виде, и если я не ошибаюсь, то в золотой жиле есть известный процент чистого серебра, и таким образом не потребовалось бы никакого пережигания, а золото могло бы быть пущено в ход непосредственно после его изъятия из этой жилы.

Как того и желал Ник Картер, старик, по-видимому, "обалдел" от потока ученых фраз, он потоптался на одном месте и наконец проговорил:

– Если так, то можете работать дальше. Но вы должны обещать мне, что подождете меня до вечера, чтобы сказать мне, что вы нашли. Если вы найдете что-нибудь, то это, конечно, будет принадлежать мне, так как я собственник этой земли, – жадно прибавил он.

– Само собой разумеется, за кого же вы меня принимаете? – ответил Ник Картер с неподражаемым достоинством. – Для меня золото не имеет ценности, и я удовлетворяюсь уже одним сознанием, что сделаю, быть может, феноменальное открытие, которое и не снилось самым мудрым ученым специалистам. Впрочем, будьте спокойны, мы не двинемся с места, даже если бы нам пришлось стучать молотками до завтрашнего утра.

– Не беспокойтесь, до заката солнца я вернусь, – проворчал старик.

– Вы вероятно, живете здесь по соседству?

– Это вас не касается. Когда я вернусь, тогда и покажу вам мое жилище.

– Отлично, друг мой, – быстро ответил профессор, – я буду рад познакомиться с вашим гостеприимным домом!

– Какой там дом, – огрызнулся старик, уходя, – это просто старый овин, в котором прежде стояли коровы.

С этими словами он ушел, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, прилежно ли работают оба профессора.

Они работали даже тогда, когда старик совсем уже скрылся из виду. Ник Картер без устали проработал еще в течение часа, затем, отложив молоток в сторону, с улыбкой произнес:

– А теперь мы можем начать нашу настоящую работу.

– Этот старик, по-видимому, хитрый мошенник, – заметил Ник Картер, дойдя вместе с Прейсом до одного места за старым овином, где благодаря густой листве нескольких деревьев их было не видно со стороны шоссе, – он переодет и на самом деле гораздо моложе, чем хочет казаться.

– Очевидно, он не боится, что мы в его отсутствие попытаемся проникнуть в его жилище, – заметил Прейс.

– Поэтому мы должны быть вдвойне осторожны, – задумчиво сказал Ник Картер. – Мы во всяком случае должны туда проникнуть, но, конечно, не обычным путем, так как он, несомненно, устроил что-нибудь такое, что дает ему возможность установить, был ли кто-нибудь в овине во время его отсутствия или нет.

– Мне тоже так кажется. Вероятно, это западня или самострелы какие-нибудь, – проворчал рассудительный Прейс.

– В этом я не сомневаюсь, как и в том, что он вернется раньше назначенного времени. Он нам не доверяет и вернется раньше, чем сказал.

– Но каким же образом нам проникнуть в овин?

– Дайте подумать, тогда я вам скажу.

– Будем ли мы дожидаться его возвращения? – спросил Прейс.

– Конечно. Мне важно не возбуждать его подозрений.

Овин представлял собой в настоящее время развалину. Одна половина его совершенно развалилась и состояла из кучи камней, гнилых балок, разбитых кирпичей и тому подобного мусора. Другая же половина сохранилась довольно хорошо. Двойные ворота на вид были еще довольно крепки и прочны, а рядом с ними в стене находилось маленькое, затянутое паутиной, окошко. Единственный признак, указывавший на то, что овин был обитаем, заключался в ржавой трубе, выходившей наружу через отверстие в стене рядом с окошком.

– Оказывается, мы можем проникнуть в это логовище только из-под земли, – после некоторого раздумья произнес сыщик, – хватит ли у вас мужества и терпения на то, чтобы выкопать яму и затем проползти на животе в овин?

– Я пойду за вами в огонь и воду, мистер Картер!

– Ладно, тогда скорей за работу.

Сыщик направился к заднему концу овина и нашел там лопату с отломанной ручкой.

– Именно то, что нам нужно! – воскликнул он, – придется сделать новую ручку, а потом копать и, мало того, уничтожать следы нашей земляной работы.

Они вернулись к передней стороне овина и вскоре нашли место, откуда удобнее всего было начать трудную работу, тем более, что это место было окружено кустарником, скрывавшим их от соглядатаев.