Ник Картер - Дом семи дьяволов

– Ирма!.. Мертвые воскресают!.. Не сон ли это?.. Ты ли это, Ирма?..

Красавица медленно повернула голову в сторону сыщика, чем дала возможность последнему взглянуть на ее лицо.

Ник Картер не ошибся, то была Ирма.

Пять лет прошло с того дня, когда он последний раз видел это дорогое ему лицо, тогда оно было мертво и он навеки прощался с ним.

Ирма Плавацкая была первой женщиной, которую полюбил Ник Картер, этот хладнокровный и рассудительный сыщик.

Великий криминалист познакомился с Ирмой в Париже, куда он был вызван по одному делу. Она была дочерью русского графа, сосланного за свои убеждения в Сибирь и лишенного вследствие конфискации своего имущества. Ирму взрастила ее старая воспитательница Аира, прибывшая вместе со своей воспитанницей в Париж в надежде, что французское правительство примет участие в судьбе горячо любимого отца Ирмы и добьется его помилования.

Знакомство Ника Картера с Ирмой произошло в доме одного французского министра. С первого же взгляда он почувствовал безотчетное влечение к этой девушке и чувство его с каждым днем росло все более и более. Ирма отвечала на любовь великого сыщика. Ничто не препятствовало счастью этой пары и был уже назначен день свадьбы, как вдруг незадолго до него Ирма заболела. Сыщик предпринял все усилия для восстановления здоровья горячо любимой девушки, прибег к помощи лучших врачей, но все было тщетно. Ирма таяла с каждым часом. Болезнь у нее была очень странная, она не жаловалась ни на какие боли, а только чувствовала неимоверную слабость и утомление.

Жизнь медленно покидала прекрасное тело молодой девушки и, наконец, наступил день, когда сыщик в беспредельном горе увидел перед собой безжизненное тело своей отошедшей в вечность невесты. Несмотря на отчаяние, в которое повергла его смерть боготворимого существа, он должен был испытать всю горечь последнего обряда и лично присутствовать при погребении Ирмы на известном кладбище "Пер-Лашез".

Тяжкая утрата не вполне, однако, разбила сердце Ника Картера. Он возвратился в Нью-Йорк и снова принялся за свою деятельность. Постепенно рана, нанесенная его сердцу смертью Ирмы, заживала, а неумолимое время залечило ее окончательно. Прошли годы, сердечная боль утихла, но образ покойной невесты не был забыт знаменитым криминалистом.

И вот его раны снова открылись.

– Нет, такого сходства не бывает!.. Это она!.. Это Ирма Плавацкая!

Он, наверное, подумал бы, что бредит, если бы не испытывал сердечной боли.

Поднявшись с кресла, он направился к мраморным ступеням башни. Но тут произошло нечто необъяснимое.

Девушка поднялась со своего ложа. Очаровательная улыбка играла на ее прекрасных устах. Она протянула к сыщику свои руки и произнесла мягким серебристым голосом:

– Николай...

Призыв боготворимого существа сковал язык Ника Картера и он только что хотел ринуться к ступеням, как вдруг свалился на пол, словно пораженный электрическим ударом.

Через секунду к нему вернулось сознание. Пол шатался под его ногами, словно от сильного землетрясения, розовый свет погас, цветы, фонтаны и все прочее было окутано непроницаемым мраком.

Только вверху брезжил слабый луч света. Взглянув по направлению его, Ник Картер снова увидел Ирму: она медленно исчезала в высоте. Но теперь лицо ее было покрыто смертельной бледностью и выглядело так, как он видел его много лет тому назад лежавшим в гробу, с той лишь разницей, что теперь в нем отсутствовало все земное и она, как бесплотный дух, уносилась в высь. Глаза ее были закрыты, головка склонилась, на бледном ангельском лице отражалось глубокое страдание, руки были скрещены на груди, а полуоткрытые губки словно шептали ему последнее "прости".

– Ирма!.. Ради Бога!.. Я с ума схожу! – воскликнул Ник Картер в порыве беспредельного отчаяния.

Дьявольский хохот был ему ответом.

В ту же минуту яркий свет прорезал тьму и прогремел гром.

Дрожание пола все усиливалось и сыщик не мог уже более держаться на ногах. Он упал и в то же мгновение потерял сознание.

Когда Ник Картер снова открыл глаза и осмотрелся вокруг, то увидел, что находится в той же комнате, где ему был сервирован такой прекрасный обед.

– Что все это значит? Бредил ли я? Где Ирма и что с нею случилось? В последний момент я видел, что она, подобно ангелу, парила в воздухе.

Все эти вопросы сыщик произнес вполголоса. Вдруг он замолчал, так как услышал вблизи себя чей-то смех.

Быстро вскочив, он увидел человеческую фигуру, которая сидела у окна с книгой в руке и в которой он тотчас же узнал Мурилло Кортеца.

Но, присмотревшись внимательнее, сыщик усомнился в верности своего предположения. Сидевший у окна человек, безусловно, принадлежал к индийской расе. Художественно отделанный тюрбан, покрывавший голову незнакомца и все остальное одеяние его: оранжевый кафтан с широким шелковым поясом, короткие желтые шаровары, коричневые шелковые чулки и красные туфли, переносили вас в далекую Индию, где члены некоторых обществ одеваются таким именно образом.

Но все же, несмотря на подобный наряд, Ник Картер, всматриваясь пристально в этого человека, готов был бы поклясться, что видит перед собой Мурилло Кортеца, если бы только его не приводил в смущение темный цвет лица незнакомца.

Те же красивые зубы, та же обворожительная улыбка, тот же приятный голос, словом – те же самые черты, что так хорошо запечатлелись в памяти сыщика.

– Ну, хорошо ли мы галлюцинировали? – спросил незнакомец.

Сыщик решил, что только наружным хладнокровием и неустрашимостью он может импонировать своему тюремщику.

– Да, удивительно, – отвечал он спокойным тоном, бросив пронзительный взгляд на выходца с Востока. – Мне снилось, будто я был в зале морга для опознания трупов, а по выходе оттуда, сел по приглашению кучера в какой-то экипаж, где меня захлороформировали и доставили сюда.

Человек, которого Ник Картер принимал за Мурилло Кортеца, рассмеялся.

– Это было так же мало похоже на сон, как и завтрак и недавно проведенные вами сладкие минуты, – заметил он, смеясь.

– Объясните мне, наконец, что все это значит, – перебил его Ник Картер. – Во сне я видел дух единственного дорогого моему сердцу существа.

– Знаю, знаю, – кивнул таинственный человек, с прежним загадочным смехом. – Вы видели Ирму Плавац-кую, пять лет тому назад похороненную вами в Париже.

– Но ведь она же на самом деле похоронена там! Я сам провожал до могилы ее тело!

– По всей вероятности, это вам снилось, дорогой Картер. Если вы снесетесь по кабельному телеграфу с управлением кладбища, то, безусловно, получите ответ, что могила, в которой была погребена Ирма Плавацкая, пуста.

– Тогда, стало быть, Ирма жива? – воскликнул, встрепенувшись, сыщик, но в ту же минуту махнул рукой и прибавил: – нет, все это ложь и обман, рассчитанный только на то, чтобы расстроить меня. Вероятно, это-то и есть игра в кошку и мышку... Но я не так прост, как вы думаете... Ирма умерла!.. я это превосходно знаю!..

– Как же вы можете утверждать это, если только что убедились в противном? – спросил Индус. – Впрочем, милейший Картер, вы еще не то увидите в этом полном чудес доме... Что такое жизнь и смерть?.. Что вы знаете о загробных тайнах?.. Уверены ли вы, что бодрствуете, а не спите? И можете ли категорически утверждать, что существуете на самом деле, или это только игра воображения?

– Я полагаю, что вы привезли меня сюда вовсе не для того, чтобы предлагать мне такие философские вопросы? – оборвал его Ник Картер, непринужденно опускаясь на ближайшее кресло.

– Безусловно... Но позвольте вам представиться.

– Лишнее. Вы – то же лицо, с которым я познакомился в кабинете директора банка.

– Вы ошибаетесь, мой друг. Я вовсе не переодетый Мурилло Кортец. Ваше заблуждение объясняется нашим поразительным сходством... Чтобы быть вполне откровенным, мистер Картер, я должен вам сказать, что нас семь братьев, очень похожих друг на друга.

– Всего семь? – спросил Картер, пренебрежительно пожимая плечами. – Впрочем, я весьма рад, что вас не семьдесят семь братьев.

– О, нет! Верьте мне, я говорю сущую правду – нас действительно семеро. Для отличия друг от друга мы назвали себя семью первыми буквами тибетского алфавита, и я, как четвертый, именуюсь Дацаром.

– Дацар! Враг земли, повелитель дьяволов!..

– А! Стало быть, покойный друг Томсон разболтал вам о нашей секте? – смеясь, воскликнул Дацар. – Но об этом мы побеседуем после. Я – все, и в то же время – часть; повелитель и – исполнитель. Вам это, разумеется, покажется непонятным.

– Я полагаю, – сухо пробормотал сыщик. – Но скажите мне, однако, кто этот ваш товарищ, с которым я познакомился у Саймона Грея?

– Это седьмой из нас – его зовут Граке.

– Знакомство с остальными членами вашей семьи меня пока не интересует. Гораздо более занимает меня вопрос, зачем, собственно, вы меня сюда доставили и что предполагаете со мной сделать?