Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже

— Есть. Только пустой.

Роджер поднял брови. О сундуке он слышал впервые. Он даже не слышал, чтобы кто-нибудь пробовал отыскать будто бы спрятанные здесь деньги.

— Вы можете сказать, сколько денег там было?

Миссис Пилчард помолчала.

— Так, дайте подумать. Последний раз мы пересчитывали их чуть не месяц назад. Насколько я помню, тогда там было около шестисот фунтов. Да, что-то между пятью и шестью сотнями. Почти все в фунтовых и десятишиллинговых купюрах.

Морсби присвистнул.

— Ну, сержант, как вы и говорили, с мотивом все ясно. Достаточно, чтобы соблазнить любого профи. Странно, как это до нее раньше никто не добрался.

Он задал миссис Пилчард еще несколько вопросов, касавшихся главным образом ночного шума, но без всякого результата. Она ровным счетом ничего не слышала. Она не видела веревки, свисающий из окна мисс Барнетт до тех самых пор, пока миссис Бойд не обратила на это ее внимание, да и вообще закрутилась этим утром настолько, что никак не могла навестить подругу. В конце концов, у каждого своя жизнь, пояснила миссис Пилчард. И поскольку она не выходила из своей квартиры, то никак не могла заметить, что бутылочка с молоком так и осталась стоять у ее соседки под дверью. Тем не менее, когда ближе к часу миссис Бойд поднялась к ней за советом, именно она пересекла лестничную клетку и постучалась в дверь мисс Барнетт, и именно она, не дождавшись ответа, настояла на том, чтобы вызвать полицию. Миссис Пилчард особенно напирала на это, видимо, не вполне уверенная, что ее праведный поступок будет оценен по достоинству.

Покончив с вопросами, Морсби разрешил миссис Пилчард заглянуть в сопровождении Эффорда в спальню и попрощаться с подругой до того, как ее увезут в морг.

— Ну вот, собственно, и все, — заявил Морсби, мощно потягиваясь. Здесь, конечно, еще раз все тщательно осмотрят, но многого я от этих поисков ожидать бы не стал. Вне всякого сомнения, он успел скрыться с добычей. Присмотрите за поисками, ладно, Мерримен? Ну вот, мистер Шерингэм. Скучновато, не правда ли?

— Да что вы! Все это крайне интересно. А как, по-вашему, скоро вы его поймаете?

Старший инспектор зевнул.

— Может, когда я вернусь, Бич его уже вычислит. Могу, кроме того, сказать, что свое мнение я уже составил. Он сейчас, конечно, заляжет, но это дело поправимое. Что скажете, Мерримен? Сколько нам нужно, чтобы его взять? Сорок восемь часов?

— Максимум, — отозвался окружной инспектор. — А у вас, значит, свое мнение, мистер Морсби? Бич считает, здесь поработал Красавчик Берти.

— Красавчик Берти сейчас и мухи не обидит, — добродушно ответил Морсби. — Но я вам назову три имени. Сэм Роберте, Альф Джексон и Джим Уоткинс, он же Кембервильский Малыш. Выбирайте.

— На Сэма Робертса не похоже, — задумался окружной инспектор.

— Нет, я тоже так не думаю. С другой стороны… Войдите! О, это вы, Бич. Ну?

— Вернулся кое-что проверить, сэр, — сказал инспектор Бич. — Я сейчас заглянул в архив и выбрал семь карточек, но… — Он нагнулся над кусочком засохшей грязи, который все еще лежал на столе, и принялся внимательно его изучать.

— Семь? — насмешливо протянул Морсби. — Я только что поставил на двоих.

— А теперь остался один, — заявил Бич, выпрямляясь. — Все сходится. Я, конечно, не эксперт, но эту грязь знаю. Сталкивался уже как-то раз. Такой характерный красно-коричневый цвет и примесь песчаника — я ее всюду узнаю. Она из Брейсингема. Это Кент, миль двадцать от Лондона. Ну, вот и отлично.

Инспектор Бич был явно доволен собой.

— Выкладывайте, Бич, — ухмыльнулся Морсби. — Кто?

— Джим Уоткинс. У него в Брейсингеме подружка.

— Я выиграл, — коротко сообщил Морсби. — Как вы и говорите, Бич, все сходится. Чертов Кембервильский Малыш.

— Вы хотите сказать, что вычислили его по одному этому куску глины? — недоверчиво спросил Роджер.

Инспектор Бич выглядел жутко самодовольным.

— Нет, сэр. Глина — это уже так, контрольная проверка. А всего я учел двадцать два показателя: квартирная кража, способ проникновения внутрь, способ отхода, потребление спиртных напитков, нетронутая еда, использование свечи для освещения, преднамеренный погром в квартире, произведенные грабителем шумы и многое другое. Четверо подходили по пятнадцати пунктам, двое — по двадцати, один — по двадцати одному, а вот Джим Уоткинс — по всем разом. Вот это и называется у нас modus operandi, сэр. Стопроцентная гарантия. А с этой глиной и подавно.

— О! — сказал Роджер.

— И теперь, мистер Шерингэм, — вступил Морсби, — нам остается только найти его и доказать тупоголовым присяжным, что он действительно это сделал, и мы это докажем, какими бы тупоголовыми они ни оказались. Ах да, мистер Шерингэм, если у вас есть такое желание, в течение сорока восьми часов вы сможете лично пожать мистеру Джиму Уоткинсу руку в его маленькой и уютной камере.

— Спасибо, — лаконично ответил Роджер. — Мне, как гражданину, крайне импонирует ваша уверенность.

— Представить только! — вздохнул старший инспектор.

— Что представить?

— Что Малыш взял и сделал такую глупость. Должен признаться, мистер Шерингэм, я о Малыше лучшего мнения.

Инспектор Морсби сказал это так, будто самый его близкий и уважаемый друг непостижимым образом вдруг сбился с пут истинного.

В свою квартиру в Олбани Роджер возвратился с кучей новых впечатлений, которые, впрочем, не слишком его затронули. Ему и на минуту не приходила в голову мысль заняться этим делом самостоятельно. Это был, как наглядно показал ему Морсби, именно тот случай, для возни с которыми и придумали Скотленд-Ярд: работа профессионального вора. Правда, как раз этот случай был своего рода исключением: профессионалы редко идут на убийство. Девяносто девять убийств из ста совершается людьми, с которыми Скотленд-Ярд никогда прежде не сталкивался и никогда о них не слышал по той простой причине, что это их первое и последнее преступление. И, как следствие, в девяносто девяти случаях из ста полицейский аппарат работает хоть и не совсем вслепую, но уже без помощи уголовного архива, этого криминального тотализатора. И то, что девяносто восемь из них ему удается раскрыть, весьма красноречиво говорит в его пользу (именно девяносто девятый случай всегда попадает в печать, большинство из оставшихся девяноста восьми откровенно, пользуясь выражением Морсби, скучноваты).

Роджер, однако, был достаточно любознателен, чтобы двумя днями позже, совершая утренний моцион, явиться в Скотленд-Ярд и осведомиться у Морсби, как продвигается дело. В утренних газетах сообщалось, что нового ничего не нашли и что полиция уверена в скором аресте преступника.

Оказалось, что Морсби уже передал материалы подчиненным, сказав, что он здесь уже совсем ни к чему: все остальное — дело техники. Нет никаких разумных оснований сомневаться в личности преступника; факты, открывшиеся позднее, только подтвердили выводы Морсби и инспектора Бича. Например, анализ глины. Шесть других подозреваемых, взятых на заметку Бичем, были проверены, и их алиби вполне удовлетворило полицию. Более того, Кембервильского Малыша уже несколько дней не видели в местах, обычно им посещаемых, и никто из его приятелей не смог указать, где он сейчас находится, что само по себе является косвенным признанием вины. Так что все дело упирается лишь в обнаружение тайного лежбища Малыша.

— А это, мистер Шерингэм, вряд ли займет много времени, — заключил Морсби, еле сдерживая зевоту.

— И больше никаких новостей?

— Ах да, забыл: нашлось еще несколько свидетелей. Пятеро видели мужчину, который стремглав бежал от «Монмут-мэншинс». По разным данным, это было где-то от часа двадцати минут до часа тридцати восьми пополуночи.

Роджер улыбнулся тому, как совершенно машинально инспектор переключился на профессиональную фразеологию.

— А описание беглеца совпадает с приметами Малыша?

— В известной мере, сэр, в известной мере. Конечно, невозможно точно описать человека, который пронесся в секунду мимо тебя, и вы удивитесь, как по-разному люди описывают то, что видели. По правде говоря, это хороший пример того, в каких условиях нам зачастую приходится работать. — Морсби подтянул к себе пухлое досье и перелистал несколько страниц. — Вот, пожалуйста. Альберт Уштинс, зеленщик, возвращался домой с Плэт-стрит, на углу Юстон-роуд его обогнал быстро бегущий человек, который повернул налево вниз по Юстон-роуд; на голове у бегущего была суконная шапка, низко надвинутая на глаза; одет просто, должно быть рабочий, телосложение плотное, лицо злое; примерное время — 1.30. (Примечание: свидетель — человек маленького роста, нервического склада.)

Далее, Джон Кросс, шофер, ставил машину хозяина в гараж, расположенный на другой стороне переулка позади «Монмут-мэншинс», когда заметил, что через стену, огораживающую двор дома, перелез человек, который потом побежал вниз по переулку; свидетель не нашел в этом ничего подозрительного и не бросился вслед за ним, но хорошо разглядел бежавшего: мягкая фетровая шляпа, пиджачная пара; телосложение хрупкое, похож на джентльмена; примерное время — 1.22.