Агата Кристи - Черный кофе

– Сэр Клод? – задал вопрос Пуаро. – Впрочем, нет, вы, конечно, еще слишком молоды. Тогда вы, наверное, сын? – Он пожал Ричарду руку и прошел в комнату. Следом за ним на пороге появился еще один прибывший, высокий, с военной выправкой человек средних лет. Пуаро представил и его:

– Познакомьтесь, мой коллега, капитан Гастингс.

– Какая милая комната, – сказал Гастингс, тоже пожимая Ричарду руку.

Ричард повернулся к Пуаро.

– Прошу прощения, месье Пуаро, – сказал он, – но боюсь, вы приехали напрасно. Никакой необходимости в ваших услугах больше нет.

– Вот как? – удивился Пуаро.

– Именно так. Очень жаль, что вам пришлось тащиться из Лондона. Но конечно, расходы, я имею в виду... э-э... это все мы уладим...

– Понимаю, – сказал Пуаро, – однако на данный момент меня интересует отнюдь не оплата расходов.

– Нет? Но тогда... э-э...

– Тогда что, хотели вы сказать? Я отвечу. Одна мелочь и, разумеется, совершенно несущественная. Меня пригласил ваш отец. И хотелось бы знать, почему он не может сказать мне об этом сам?

– А-а... да. Прошу прощения. – Ричард повернулся к отцу. – Отец, пожалуйста, скажи месье Пуаро, что надобность в его услугах отпала.

Сэр Клод не отозвался.

– Отец! – воскликнул Ричард, торопливо подходя к креслу. Наклонился и отпрянул. – Доктор Карелли! – позвал он, глядя на итальянца широко раскрытыми глазами.

Побледнев, мисс Эмори поднялась со стула. Карелли быстро подошел к креслу и пощупал пульс. Нахмурился, приложил руку к сердцу, покачал головой.

Медленно подошел Пуаро и внимательно посмотрел на неподвижное тело.

– Н-да-а, боюсь, – проговорил он, – очень боюсь...

– Чего вы боитесь? – резко спросила Барбара, тоже вставая.

– Боюсь, сэр Клод пригласил меня слишком поздно, мадемуазель, – ответил он, глядя ей прямо в лицо.

Услышав слова Пуаро, все остолбенели. Доктор Карелли еще раз осмотрел тело и выпрямился.

– Кажется, ваш отец мертв, – подтвердил он.

Ричард недоверчиво уставился на Карелли.

– Господи, да что же это? – наконец проговорил он. – Сердце?

– М-м... может быть, и сердце, – неуверенно ответил тот.

Кэролайн едва не упала в обморок, Барбара нежно положила руку ей на плечо. К ним подошел Эдвард Рейнор.

– Надеюсь, этот человек действительно врач? – спросил он.

– Да. Но он итальянец, – сдавленно произнесла Барбара, усаживая тетку.

Пуаро энергично тряхнул головой, коснулся своих роскошных усов и улыбнулся ей с легким упреком:

– К вашим услугам, мадемуазель, – детектив, но бельгиец. Впрочем, иногда и мы, иностранцы, оказываемся в состоянии отвечать за свои слова.

Барбара смутилась. Несколько минут в комнате все молчали, и только Барбара о чем-то шепталась с Рейнором. Неожиданно Люсия подошла к Пуаро, взяла его под руку и отвела в сторону.

– Месье Пуаро, – еле слышно прошептала она. – Прошу вас, останьтесь! Не позволяйте им себя отослать!

Пуаро пристально посмотрел ей в лицо.

– Следует ли понимать, что это ваше личное приглашение, мадам?

– Да, – сказала Люсия, оглянувшись на тело сэра Клода. – Здесь что-то не так. У моего свекра было здоровое сердце. Совершенно здоровое, уверяю вас. Пожалуйста, месье Пуаро, вы должны выяснить, что произошло.

Доктор Карелли и Ричард стояли не шелохнувшись. Ричард еще не успел прийти в себя.

– Мистер Эмори, – заговорил итальянец, – нужно послать за вашим врачом. Полагаю, у вас есть свой врач?

Ричард наконец очнулся.

– Что?.. А-а, да! Конечно, у нас есть врач. Доктор Грэм. Молодой Кеннет Грэм. В деревне. Поклонник Барбары. Прошу прощения, это не к месту, не так ли? – Он взглянул на Барбару. – Ты не помнишь номера телефона?

– Маркет-Клив, пять, – машинально отозвалась та.

Ричард подошел к телефону, поднял трубку и назвал номер. Он стоял и ждал, пока соединят, а Рейнор тем временем вспомнил о том, что он секретарь.

– Должен ли я заказать машину для месье Пуаро? – спросил он.

Пуаро извиняющимся жестом поднял было обе руки, но его опередила Люсия.

– Месье Пуаро остается... по моей просьбе, – сказала она, обращаясь ко всем сразу.

С трубкой в руках Ричард с изумлением уставился на жену.

– Что это значит? – резко спросил он.

– Он должен остаться, – чуть не плача повторила Люсия.

Мисс Эмори пришла в смятение, Барбара обменялась тревожными взглядами с Рейнором, доктор Карелли задумчиво посмотрел на неподвижное тело знаменитого ученого, и Гастингс, который до этого рассеянно разглядывал переплеты в книжном шкафу, быстро повернулся, чтобы видеть реакцию каждого.

Ричард хотел было что-то сказать, но тут его наконец соединили.

– А-а... что? Доктор Грэм? Кеннет, говорит Ричард Эмори. У отца что-то случилось с сердцем. Ты не мог бы приехать? Немедленно... Боюсь, сделать ничего нельзя... Да, умер... Нет... Да, боюсь, это так... Спасибо.

Он положил трубку на место, подошел к жене и тихо произнес:

– Ты сошла с ума? Что ты наделала? Ты что, не понимаешь, что от сыщика нужно избавиться?

Люсия, потрясенная, поднялась с места.

– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала она.

Говорили они так тихо, что никто ничего не разобрал.

– Разве ты не слышала, что сказал отец? Кофе был горький.

Люсия не сразу поняла смысл слов.

– Кофе был горький, – повторила она.

Она непонимающе посмотрела на Ричарда, вскрикнула от ужаса и зажала себе рот.

– Поняла? Ну что? – сказал Ричард. И шепотом добавил: – Его отравили. Кто-то из нас. Тебе нужен чудовищный скандал?

– О господи, – пробормотала Люсия, глядя перед собой невидящим взглядом. – Боже всемогущий!

Ричард повернулся к Пуаро.

– Месье Пуаро... – неуверенно начал он и замолчал.

– Да, месье? – Пуаро поднял брови.

Ричард решился:

– Месье Пуаро, боюсь, я не совсем понимаю, для чего моя жена попросила вас задержаться. Никакое расследование уже не нужно.

Пуаро помолчал, затем с приятной улыбкой сказал:

– Верно ли я понял, что вы не хотите искать вора, укравшего документ? Мне уже соизволила сообщить об этом мадемуазель, – он показал на Барбару.

С упреком взглянув на сестру, Ричард ответил:

– Но документ вернули.

– Неужели? – спросил Пуаро, и улыбка его стала светлее и приятнее.

Маленький человечек двинулся к столу, несколько пар глаз завороженно следили за каждым его движением. Он взял в руки конверт, о котором из-за смерти хозяина дома успели забыть.

– Что значит «неужели»? – сказал Ричард.

Пуаро лихо подкрутил усы и стряхнул с рукава несуществующую пылинку.

– Ничего особенного. Просто мне в голову пришла одна из моих нелепых идей, – не сразу ответил он. – Видите ли, когда-то я слышал забавнейшую историю. Про пустую бутылку, где не было ничего...

– Простите, но это странно... – сказал Ричард.

Пуаро взял со стола конверт и произнес:

– Мне только захотелось взглянуть... – Он внимательно посмотрел на Ричарда, который забрал у него конверт и открыл.

– Здесь ничего нет! – воскликнул Ричард.

Одним жестом он скомкал конверт и швырнул на стол, повернулся к жене, которая отошла в сторону, потом нерешительно проговорил:

– Что ж, если так, то, пожалуй, всех нас следует обыскать... мы...

Он медленно обвел глазами всех, поочередно остановившись на растерянных лицах тетки и Барбары. Эдвард Рейнор кипел негодованием, доктор Карелли стоял спокойно. И только Люсия снова отвела взгляд в сторону.

– Месье, лучше послушайте моего совета, – предложил Пуаро. – Ничего не делайте до тех пор, пока не приедет врач. Но скажите, – он указал в сторону кабинета, – куда ведет эта дверь?

– Там кабинет отца, – ответил Ричард.

Пуаро подошел, заглянул и довольный вернулся обратно.

– Понятно, – пробормотал он и добавил, обращаясь к одному только Ричарду: – Eh bien, месье. Понятно. Теперь, если кому-то захочется отсюда уйти, задерживать их нет никакого смысла.

Все вдруг ожили и зашевелись. Первым двинулся с места Карелли.

– Однако надеюсь, вам всем понятно, что уезжать из дома не следует, – продолжал Пуаро, глядя только на итальянца.

– За этим я прослежу, обещаю, – сказал Ричард.

Барбара с Рейнором вышли вместе, следом за ними Карелли, а мисс Эмори подошла и склонилась над телом брата.

– Бедный милый Клод, – прошептала она. – Бедный милый Клод.

Глаза ее наполнились слезами.

– Я так рада, что догадалась приготовить сегодня морской язык. Это было его любимое блюдо.

– Надеюсь, вы найдете в этом утешение, – сказал Пуаро, стараясь при этих словах сохранять торжественность и серьезность.

Он помог ей дойти до дверей. Поколебавшись, следом вышел Ричард, потом его жена. Пуаро и Гастингс остались в библиотеке одни вместе с телом сэра Клода Эмори.

Едва комната опустела, Гастингс заинтересованно спросил:

– Ну, и что вы на это скажете?

В ответ Пуаро сказал только:

– Закройте, пожалуйста, дверь, Гастингс.