Эллери Куин - Последнее дело Друри Лейна. Я больше не коп. Клуб оставшихся. Убийство миллионера

Через десять минут после прибытия хорошо смазанная машина слаженно заработала. Фотографии, отпечатки пальцев, предварительное медицинское заключение, телефонные звонки, проверки, опрос подозреваемых и так далее, и тому подобное.

Эллери поспешно изложил отцу немногие известные ему факты и отошел в сторонку, наблюдая. Инспектор Квин расспрашивал дворецкого Уинтерса, которого, по его утверждению, не было в доме с семи часов.

— Хорошо, Уинтерс, выкладывайте, почему вы ушли?

— Меня отпустил мистер Джордан. Позвонил сразу после семи и позволил уйти. — Уинтерс утратил все свое высокомерие, превратившись в обычного нервного, испуганного, потеющего мужчину. — Он дает прислуге выходной на весь вечер, а мне велел вернуться к половине десятого. Я был в Радио-Сити.[108] Посмотрел часть программы, точно могу описать вам, что видел!

Инспектор нетерпеливо всхрапнул.

— Не надо. Он часто вас отпускал?

Уинтерс лихорадочно затряс головой:

— Да, сэр! Всякий раз, как собирался переписывать завещание, сэр. И остальных тоже — повара, горничных…

— А мисс Джордан? — перебил инспектор. — Она была дома, когда вы уходили?

— Нет, сэр. Ушла в половине седьмого.

— А Кассини?

— О, мистер Кассини ушел гораздо раньше, сэр. По-моему, сказал, что вернется к себе. Он живет в этом отеле, сэр.

— Знаю, знаю. — Инспектор обратился к гиганту, который разговаривал с Эллери: — Сержант Вели!

Тот бросился к нему:

— Слушаю, сэр!

— Отведи Уинтерса к остальной прислуге. — Инспектор ткнул пальцем в трясущегося дворецкого. — Повинуйтесь сержанту, слышите?

— Да, инспектор, — покорно ответил дворецкий. — Конечно, сэр!

Вели увел его.

Инспектор опытным глазом окинул сцену, на которой шла деловитая суета, и удовлетворенно хмыкнул. Доктор Праути посыпал пудрой последние отпечатки пальцев на столе; фотограф Николе снимал комнату в разных ракурсах. Наконец взгляд инспектора остановился на Эллери с Никки, вместе куривших одну сигарету. Губы его растянулись в улыбке. В следующий момент он погрузился в деловую беседу со Суонсоном, отыскавшим Кассини и Маргарет Джордан, которые ждали в соседней комнате.

— Никогда не перестаю восхищаться организационным талантом папы, — с гордостью объявил Эллери, глядя, как инспектор направляется в другую комнату.

— Просто потрясающе. Кажется, мы лишь минуту назад нашли мертвого Джордана. А теперь… — Никки развела руками, охватывая жестом всю комнату, — все под контролем. Замечательно!

Эллери с тревогой посмотрел на свою секретаршу, опасаясь за ее самочувствие после обнаружения трупа:

— Вам лучше, Никки?

Она слабо улыбнулась:

— Ноги до сих пор дрожат. Надеюсь, мне не придется снова на него смотреть.

— Ни в коем случае. — Он, утешая, погладил девушку по голове. — Сидите тут, в сторонке, докуривайте сигарету, пока я поговорю с доком Праути. Вижу, он закончил обследование.

Он встал, Никки схватила его за руку, взглянула снизу вверх и тихо проговорила:

— Эллери, я ошибалась. Вы были правы.

Он улыбнулся:

— Забудьте об этом, — и направился к хмурому медицинскому эксперту, деловито закрывавшему свой саквояж: — Привет, док.

Праути, оторвавшись от дела, саркастически прищурился.

— А! — воскликнул он. — Божий дар на Сентр-стрит. Как дела, Хокшоу?[109]

— Не время для шуток. Каков ваш вердикт?

Прежде чем ответить, доктор Праути подхватил труп под руки, вытаскивая из инвалидной коляски.

— Помогите мне положить его на пол… лицом вниз.

Эллери схватил тело за ноги, дернул, оно упало на пол с мягким стуком. Они его перевернули.

— Вот, — удовлетворенно буркнул Праути. — Почти похож на человека.

Эллери скорчил гримасу. Доктор рассмеялся:

— Что ж, дело ясное. Череп разбит четырьмя ударами, нанесенными кочергой от камина в спальне. — Он указал на орудие убийства. — Кроме того, удары были нанесены неожиданно для жертвы.

— Смерть наступила мгновенно? — спросил Эллери.

— Даже быстрее, — сухо ответил доктор. — Разве не видите голову?

Квин-младший кивнул.

— Можно установить время смерти?

— Да я что вам, Эйнштейн? Гм… Фактически Джордан видел первый удар, судя по тому, что у него разбит лоб, а на предплечье кровоподтеки. Наверно, взмахнул рукой, пытаясь отвести кочергу, и… — доктор Праути опустился на колени, поднял обмякшее запястье, — часы разбились. Смотрите.

Эллери наклонился, осматривая часы. Стекло треснуло, стрелки остановились, показывая восемь сорок две.

— Вот и точное время смерти. Папа знает?

Доктор Праути возмущенно взглянул на него:

— Попробуйте что-нибудь утаить от него! — Он вытащил из кармана листок бумаги. — Сейчас подпишу разрешение на перевозку и пойду домой. У меня ребенок для разнообразия приболел. — Подписав бланк, он принялся натягивать пальто. — Увидимся на месте очередного убийства, Эллери. До скорого свидания! — И поспешно ушел.

В комнату вошел инспектор, безнадежно ероша поредевшие седые волосы.

— А, сынок! — воскликнул он, заметив Эллери. — Ради всего святого, пойди в ту комнату, употреби все свое очарование, приобретенное в колледже, успокой женщину, чтобы перестала плакать и начала говорить!

— Пусть лучше это сделает Никки. — Он оглянулся на свою секретаршу.

— Слышу. Иду.

Маргарет Джордан истерически всхлипывала, горестно содрогаясь всем телом, не обращая внимания на стоявшего рядом Кассини, который безрезультатно поглаживал ее по плечу.

Никки оттолкнула его:

— Оставьте ее, мистер! — И обняла Маргарет, нежно баюкая. — Поплачьте, дорогая.

Маргарет Джордан заплакала от души, словно прорвалась плотина. Эллери отвернулся. Кассини молча наблюдал.

Рыдания вскоре утихли. Эллери сел напротив нее и тихо сказал:

— Я вас надолго не задержу, мисс Джордан. Но вы должны нам помочь.

— Надо ли ее сейчас допрашивать? — строго спросила Никки.

Маргарет осторожно высвободилась из ее объятий:

— Ничего… все в порядке. Что вы хотите узнать, мистер Квин?

— Мы стараемся выяснить, кто где в тот момент находился, — объяснил он. — Понимаете, обычная рутинная процедура. — Инспектор предложил сигарету, которую она приняла с благодарностью. — Итак, кажется, вы ушли в половине седьмого?

— Да. Я договорилась пообедать в «Ревер» со своей старой школьной подругой Джейн Холси. Мы расстались в восемь, я отправилась прямо в «Метрополитен-опера», где… — Женщина замолчала.

— Что, мисс Джордан?

— Ничего, ничего, — поспешно пробормотала она. — Я приехала в «Метрополитен» в половине девятого. Вот и все.

— Почему вы не договариваете?

— Право, не знаю… я…

— Она меня выгораживает, — угрюмо заявил Кассини. — Но мне скрывать нечего.

— Роберт! — воскликнула Маргарет.

Он не обратил на нее внимания:

— Квин, мы с мисс Джордан договорились встретиться в опере в половине девятого. Я опоздал.

— На сколько?

— Не знаю. Приблизительно на полчаса.

— Почему?

— На начало вечера у меня была назначена встреча с агентом, — медленно проговорил певец. — Он сообщил, что Марианн слег с гриппом и завтра я должен вместо него петь в Чикаго. Я вернулся в отель, попросил своего помощника собрать вещи… а он мне рассказал о телефонном звонке итальянского посла.

— По поводу паспорта? — спокойно уточнил Эллери.

Тенор быстро взглянул на него:

— Откуда вы знаете?

Эллери пропустил вопрос мимо ушей:

— Дальше. Что вы делали потом?

Помолчав, Кассини передернул плечами и продолжал:

— Уже была половина девятого, мне надо было бежать к «Метрополитен», встретиться с Маргарет, но я знал, что она поймет, и связался с итальянским посольством. Там ответили, что постараются найти посла, который мне перезвонит.

Эллери кивнул с непроницаемым выражением лица. Маргарет Джордан со страхом смотрела на своего жениха.

— Я прождал полчаса, когда позвонил атташе, объявив, что посла нельзя беспокоить до завтра. Тогда я помчался к Маргарет в оперу. — Он взглянул на нее, ища подтверждения.

Она кивнула.

— Ваш помощник, конечно, в то время был вместе с вами в номере? — спросил Эллери.

Итальянец отрицательно покачал головой:

— Нет. Я отослал его по делу. До моего ухода он не вернулся.

Эллери откинулся на спинку кресла, задумчиво покуривая сигарету. Никки поглаживала дрожавшую руку Маргарет Джордан.

— Мисс Джордан, — обратился к ней Эллери, — не припомните ли, кто хотел убить вашего брата?

— Нет!

Он встал.

— Что ж, по-моему, все.

Все почувствовали облегчение, Никки бросила на него благодарный взгляд.