Эрл Гарднер - Попробуйте отшутится!

— Вы удивляете меня, Дженкинс, — проговорил он наконец. — Вы вроде бы не сентиментальны. Честно говоря, мне все равно, просто я подумал, что вы с большим удовольствием пойдете на дело, если речь пойдет о женитьбе.

Вы ведь любите всякое этакое, вот я и решил придумать что-то неординарное, чтобы заинтересовать вас. Меня вполне устроит, если вы проникнете в дом в любом другом качестве и проведете там несколько дней и ночей. Но имейте в виду: что бы ни случилось, вам нужно оставаться вне подозрений. Вы должны быть приняты в этом доме как весьма почтенный гость, в распоряжение которого будет предоставлен почти весь дом. Мисс Чэдвик, вы уверены, что сможете появиться в доме Кемперов, представив Дженкинса как своего близкого друга?

Она кивнула, не глядя в его сторону, взгляд ее был прикован ко мне.

— Мы скажем, что помолвлены, — ответила она просто и спокойно.

Герман взмахнул рукой:

— Ну, это уж дело ваше. Детали меня не касаются.

Вот мои инструкции. Сегодня пятница. В субботу днем вы появляетесь в доме Кемперов и остаетесь там на субботу, воскресенье и понедельник. Поздно вечером в воскресенье, между одиннадцатью и двенадцатью часами, Дженкинсу надлежит увлечь Кемпера беседой, и в эту же ночь, выбрав удобное время, он должен проделать нужную мне работу. Вам, мисс Чэдвик, следует покинуть дом не позже полуночи с воскресенья на понедельник.

Если вы уедете оттуда позже, я вынужден буду пересмотреть свое отношение к тем делам, которые касаются нас с вами. Крайний срок — два часа ночи. Вот, пожалуй, и все. И не вздумайте фантазировать. Вы получили инструкции, извольте их выполнять. Оба вы только выгадаете, если сделаете все правильно, и обоим вам придется плохо, если задумаете провести меня.

С минуту я предавался размышлениям:

— Надеюсь, вы играете с нами честно?

Он скривил толстые губы:

— Разумеется.

— Вот и отлично. — Я поднялся и подал руку девушке. — Значит, мы прекрасно поймем друг друга.

Он проводил нас к выходу и, похоже, крепко задумался. Я намекнул, что имею собственный план, и это его обеспокоило. Он долго стоял на пороге уже после того, как ворота закрылись.

— Эд, а теперь отвезите меня домой, — сказала девушка. — Все так неожиданно изменилось, и я не хочу, чтобы мама беспокоилась. Вы ведь не против с ней познакомиться? Я представлю вас как моего очень хорошего друга, которого знаю еще по колледжу.

Я вздохнул, решив, что все равно уже по уши увяз в этом деле.

— Ладно, — вяло отозвался я, так как мысли мои витали далеко.

Она положила свою руку на мою:

— И еще, Эд, я хочу, чтобы вы знали: сегодня вы поступили как самый честный… самый благородный человек. Я благодарна вам, Эд. Вы… вы такой благородный и… Ну ладно, хватит об этом.

Я не сводил глаз с дороги, однако заметил, что нервы ее на пределе, а мне меньше всего хотелось видеть у себя на плече плачущую женщину.

Она объяснила, куда ехать, и вскоре мы оказались у ее дома.

Мать Элен была величественной статной дамой со спокойным, гордым, несколько суровым лицом, носившим отпечаток пережитого горя, и добрыми глазами. Да, удара она не переживет, подумал я.

Малютка представила все в радужном свете: она ездила повидаться с подружками и случайно наткнулась на меня возле отеля, в котором я живу, я сопротивлялся, но она заставила меня поехать к ней и познакомиться с мамой, ну и так далее и так далее.

Та была немало удивлена, хотя постаралась скрыть это, и держалась как гостеприимная хозяйка. Я сидел, зажав между большим и указательным пальцем чашечку горячего шоколада и оттопырив мизинец, с белоснежной накрахмаленной салфеткой на коленях, вел учтивую беседу и чувствовал себя полным идиотом.

Девушка бросила на меня озорной взгляд. Мне показалось, она прочла мои мысли. Где это видано, чтобы Эд Дженкинс, Неуловимый Мошенник, сидел в гостиной Чэдвиков с чашечкой горячего шоколада и делал вид, что ему это нравится? Однако если эта крошка полагала, что способна прочесть мои мысли до конца, то с ее стороны это было так же глупо, как для эскимоса побриться наголо. Только я знал, что меня ожидает, только я и больше никто.

Вечер подходил к концу. Спустя некоторое время мать Элен извинилась и оставила нас одних. Бобо разлегся перед камином, а мы тихонько беседовали. Наконец я встал, собираясь уходить, девушка направилась к дверям вместе со мной. В прихожей она обвила мою шею своими теплыми руками.

— Спасибо тебе, Эд, — проговорила она, поцеловав меня в щеку.

Черт возьми! Что это значит? Нет, все-таки она настоящий боец. Только ну их, этих девиц! Вечно они несут какую-нибудь сентиментальную чепуху, а потом вдруг нет-нет да и покажут такую глубину чувств, что мужчине кажется, будто он стоит на пороге чего-то сокровенного.

Вся эта сентиментальная дребедень слетела с меня, когда я нажал на газ и машина с ревом окунулась в туман. Меня ждала работа, и мне вовсе не хотелось оставлять ее несделанной… На этот раз я решил вырваться на свободу, послать куда подальше свою неприкосновенность, а заодно и уголовный кодекс Калифорнии.

Я заехал в гараж и вскоре вышел оттуда с небольшим чемоданчиком, покрытым изрядным слоем пыли. В машине у меня стоял новый аккумулятор. Я подъехал к дому Кемперов и припарковался в тени.

Пристроив чемоданчик к спине, я вышел из машины и скользнул в тень. Бобо следовал за мной по пятам, навострив уши и задрав трубой хвост. Сейчас он, как никогда, был настороже и один стоил пятерых профессиональных телохранителей.

Дом Кемпера стоял, погруженный во мрак и безмолвие.

По поведению Бобо я понял, что в доме есть сторож. Нужно было обнаружить его раньше, чем он заметит меня.

Такова была моя задача. В конечном счете я обнаружил его по табачному дыму. Этот запах я чувствую за милю, так что, когда он закурил трубку, мне не стоило труда определить его местонахождение. Судя по всему, он был из породы преданных трудяг и относился к своей работе с неизменным усердием.

Пока он безмятежно пускал клубы дыма, я ухитрился открыть одно из окон, выбрав то, что пониже, так как хотел взять с собою и Бобо. Подозревая, что в доме может быть установлена сигнализация, я старался соблюдать осторожность. Но Кемпер, похоже, полностью доверял своему верному сторожу, поэтому сигнализации в доме не оказалось.

Очутившись внутри огромного дома, я почувствовал себя свободнее. По огоньку попыхивающей за окном трубки я знал, где находится сторож. Случись мне споткнуться, и все пойдет прахом. В мягких туфлях на резиновой подошве я медленно передвигался по дому, лишь изредка направляя луч потайного фонарика на сомнительные места. Полтора часа ушло у меня на поиски сейфа. Обнаружив кабинет, я понял, что близок к цели, однако мне еще предстояло прощупать каждый дюйм по всему периметру его стен.

По-видимому, я был первым, кто придумал использовать радиоусилительную аппаратуру для вскрытия сейфов.

Подключив коробку и надев наушники, я присоединяю провода к кодовому замку и начинаю крутить колесико.

Щелканье тумблера настраиваемого радиоприемника звучит в ушах как канонада. Когда наконец появляется чистый звук, я фонариком освещаю замок, чтобы узнать номер комбинации.

Вот и на этот раз, закончив свои манипуляции, я получил комбинацию цифр одного из самых трудных сейфов, какие я когда-либо встречал.

Да, трудная работенка, никому, кроме меня, с ней не справиться, можно и не пытаться.

Даже не заглядывая внутрь, я мог сказать, что там находится: разные деловые и личные бумаги и всякое такое.

Были там и коробочки с драгоценностями, по большей части всякий ювелирный хлам, на них я и смотреть не стал.

Меня заинтересовала небольшая ветхая шкатулочка. Открыв ее, я направил луч света на ее содержимое и почувствовал, что у меня перехватило дыхание. Я перевидал немало украшений, но это… Сияние, вырвавшееся из шкатулки, казалось, прожгло мне голову до самых мозгов.

Оно озарило все вокруг миллионами переливающихся лучей, образовав какое-то прозрачное огненное облако. Я не знаю имени этого сокровища, но оно, несомненно, принадлежит к числу тех, что имеют свое имя и свою историю.

Положив шкатулку в карман, я запер сейф и осторожно выбрался из дома. Выбраться за пределы владения Кемпера было уже проще, однако втрое скучнее и утомительнее. Дрожа от ночной прохлады, обычно наступающей в предрассветный час, сторож беспокойно топтался на месте, глубоко дыша, чтобы согреться, и пристально озираясь вокруг. Однако нам с Бобо удалось беспрепятственно улизнуть.

Я послал Бобо разнюхать обстановку вокруг машины, вскоре он вернулся, помахивая хвостом, — значит, все спокойно. Кажется, он тоже понимал, что мы провернули удачное дельце.

Вернувшись домой, я спрятал аппаратуру в надежное место, побрился, принял ванну и отправился завтракать.

В девять часов я снова был у своего знакомого ювелира.