Джадсон Филипс - Детектив США. Книга 1

— Он ничего не говорил насчет выпивки?

— Томми не пьет. Ему нужно было встретиться с кем-то…

— Например, с продавцом наркотиков?

Стелла широко раскрыла глаза.

— Мистер Арчер, почему вы все время ищите в моих словах какой-то грязный смысл?

— Наверное, потому, что мне часто приходится иметь дело с грязными людишками… Между прочим, иногда даже мать наркомана и его девушка не знают, что он принимает наркотики.

— Томми категорически против всяких наркотиков, он знает, что они сделали с некоторыми…

Девушка спохватилась и закрыла рот рукой.

— Ты хотела сказать…

— Ничего я не хотела.

Установившееся между нами взаимопонимание явно шло на убыль, и я попытался восстановить его.

— Послушай, Стелла, я роюсь в грязи вовсе не для забавы. Тому угрожает серьезная опасность. Ты обязана сказать мне, если он связан с наркоманами.

— Этим занимается кое-кто из его приятелей-музыкантов, — пробормотала девушка. — Но они не станут его втягивать.

— Что за «приятели-музыканты»?

— Ну, ребята, с которыми он этим летом играл на пианино, пока не запретил отец. Томми ходил на их воскресные концерты в «Баре на этаже».

— В один из тех кабаков, о которых говорила мать?

— Это не кабак, и ни в какие кабаки Томми меня не приглашал. Просто удобное место, где они собираются и играют. Он хотел, чтобы я послушала.

Томми — хороший пианист, и они даже звали его в свой ансамбль.

— Кого из участников ансамбля ты знаешь?

— Только одного — Сэма Джекмена. Он когда-то работал гардеробщиком в пляжном клубе, а теперь играет на тромбоне. В ансамбле есть еще саксофонист, трубач и барабанщик, но их я не знаю.

Порыв холодного ветра проник в окно хижины, и Стелла вздрогнула. Голоса миссис Карлсон уже не было слышно. Я испытывал неловкость, задерживая девушку так долго, но мне хотелось услышать от нее все, что она знала.

— Скажи, Стелла, как по-твоему, субботняя поездка Тома имела какое-нибудь отношение к его приятелям-музыкантам?

— Нет. Он бы сказал мне. Это было что-то более секретное.

— Он так и сказал — «секретное»?

— А зачем ему нужно было говорить? Я видела, как он волновался.

— По-хорошему или по-плохому?

Девушка пожала плечами:

— Какая разница? Во всяком случае, он не выглядел испуганным, если это вас интересует.

— Я хочу выяснить, не болен ли он.

— Болен?!

— Да… Какое-нибудь нервное заболевание.

— Ужасная глупость!

— Тогда почему отец Тома увез его из дому?

— Увез?! — Стелла так близко наклонилась ко мне, что я почувствовал на лице ее дыхание. — Куда увез? В психиатрическую больницу?

— Нечто вроде того — в школу «Забытая лагуна». Но я очень тебя прошу: ни слова об этом родителям.

— Не беспокойтесь. Я не посвящаю их в свои секреты… Так вот он где!

Ну и лицемеры! — На глазах девушки блеснули слезы. — Вы сказали, ему угрожает опасность… Они что, хотят сделать ему трепанацию черепа, как в пьесе Теннесси Уильямса?

— Нет. Там, где он был, ему ничто не угрожало. Но позавчера вечером он бежал из школы и попал в руки преступников.

— Каких преступников?

— Вот это я и пытаюсь установить. Может, это его приятели из «Бара на этаже»?

Стелла отрицательно покачала головой. От холода у нее уже начали синеть губы, и я решил прекратить разговор.

— Тебе, пожалуй, пора возвращаться, Стелла.

Девушка сложила руки на груди.

— Я не уйду, пока вы не расскажете мне все. Я не ребенок.

— Признаться, я не хотел говорить тебе, а то, что сказал, не подлежит огласке и лишь ухудшит положение, если дойдет до ушей тех, кто не должен знать.

— Все крутятся вокруг да около, вокруг да около! — с ноткой презрения воскликнула Стелла. — Точь-в-точь как мой отец… Скажите, за Томми требуют выкуп?

— Да, но мне кажется, что тут не совсем обычное похищение. Не исключено, что Том пришел к этим людям добровольно.

— Откуда это известно?

— Так заявил один из них.

Стелла наморщила лоб.

— Тогда почему же Томми угрожает опасность?

— Но если он знает этих людей, они вряд ли отпустят его. Из опасения, что он выдаст их.

— Пожалуй. Значит, не зря я боялась, что он влип в какую-то историю. А его мать ни слова мне не сказала! Я уж начала думать, что Томми покончил с собой, а они скрывают.

— Почему у тебя возникла такая мысль?

— Утром после аварии он позвонил мне, и мы встретились здесь, в хижине.

Мне бы не надо этого говорить, но… вы же были откровенны со мной. Он хотел еще раз повидать меня и попрощаться навсегда.

— Он говорил что-нибудь о самоубийстве?

— Нет, но был очень подавлен и сказал, что никогда не вернется домой. Я прямо извелась и только вот сейчас немножко успокоилась — после того, что вы рассказали мне… Но зачем ему понадобилось идти к преступникам?

— Пока неясно. Скажи, Стелла, а вот эта авария… Не пытался ли он действительно покончить с собой?

— Все может быть, — вздрогнула девушка. — Он же сказал, что не хочет возвращаться, но не объяснил почему.

— Возможно, мне удастся что-нибудь выяснить, когда я осмотрю разбитую машину. Кстати, где она?

— У Ринго, на его площадке для металлолома. — Девушка поднялась и беспокойно переступила с ноги на ногу. — Мама, наверно, уже собирается разыскивать меня с помощью полиции. Вы сообщите мне, если узнаете о Томми что-нибудь новое?

— Пожалуй, будет трудновато, учитывая настроение твоей матери. Почему бы тебе не связаться со мной, как только представится возможность? Вот по этому телефону ты всегда сможешь меня найти. — Я подал ей свою визитную карточку.

Стелла поблагодарила, быстро спустилась по лестнице и исчезла среди деревьев.

Я вернулся в город и свернул на главную улицу. Здесь, в старых, обветшавших домах, размещались многочисленные дешевые кафе, бильярдные и лавки, торговавшие всякой рухлядью. Мокрые от дождя тротуары были почти безлюдны.

Я поставил машину перед магазином спортивных товаров и справился у владельца, где находится «Бар на этаже». Он показал на запад, к морю, и заметил:

— Днем бар обычно закрыт.

— А где гараж Ринго?

— В трех кварталах к югу отсюда, на Сенджер-стрит, перед первым светофором после железнодорожных линий.

Я поблагодарил его.

— Не стоит благодарности. — Это был человек средних лет, с усами песочного цвета, явный неудачник, пытающийся скрыть свои беды и огорчения под напускной жизнерадостностью. — Могу продать водонепроницаемый чехол для шляпы.

— Сколько?

— Доллар и два цента.

Я не возражал, и он надел чехол на мою шляпу.

— Конечно, красоты он не прибавляет, но…

— Красота — понятие относительное.

— Вот именно, — улыбнулся он. — Я сразу понял, что вы умный человек.

Мое имя Боткин, Джозеф Боткин.

— Лу Арчер.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Рад познакомиться. Надеюсь, вы не сочтете меня излишне любопытным, если я спрошу, почему такой человек, как вы, захотел выпить в заведении вроде «Бара на этаже»?

— А почему бы и нет?

— Не нравится мне, как там ведутся дела. Эта забегаловка компрометирует весь наш район, хотя он и так не блещет своей репутацией.

— Как же именно там ведутся дела?

— Ну взять хотя бы такой факт: в баре все вечера напролет околачиваются подростки, причем, оказывается, с разрешения хозяев.

— А чем еще они занимаются, хозяева?

— Я, кажется, разболтался. — Торговец взглянул на меня и прищурился. — Не слишком ли много вы задаете вопросов? Вы, часом, не из финансовых органов? Одним словом, бар открывается в пять вечера…

Было двадцать минут пятого. Я вернулся к машине и, выехав на Сенджер-стрит, без труда отыскал гараж Ринго, окруженный высоким деревянным забором, на котором большими белыми буквами была намалевана фамилия владельца. Я миновал ворота и направился к открытой двери конторки, где меня дружелюбно встретила черная овчарка. Вслед за ней из конторки вышел коренастый толстяк с большим, туго обтянутым клетчатой рубашкой животом.

— Извините, мы не ожидали клиентов… Лев, ты не укусишь его, правда?

Овчарка повела на меня глазами и, разинув пасть, высунула длинный язык.

— Чем могу быть полезен, мистер? — спросил Ринго.

— Я хочу взглянуть на машину. Ринго обвел рукой двор гаража.