Патриция Вентворт - В тихом омуте

Эдна Форд протянула руку Джанет. Надо отдать ей должное: она практически все делала в свойственной ей непринужденной манере. Одежда ее была поношенной. Твидовая юбка имела какой-то непонятный цвет — нечто среднее между серым и коричневым, да и джемпер был неопределенного цвета. Он очень плотно облегал костлявую фигуру Эдны, и было заметно, что она даже не пыталась предпринять обычные женские хитрости: зрительно увеличить размер груди или что-либо в этом роде. Волосы были сухие и ломкие, кожа имела болезненный вид.

Скорбно покачав головой, Эдна сказала извиняющимся тоном:

— Не знаю, что вы об этом и подумаете, мисс Джонстоун. Стелле нечем заняться, чтобы развлечь себя, так что иногда такое с ней случается. Конечно, мне было бы удобнее жить в небольшом уютном домике, но этот вопрос даже не обсуждается. Кто-то должен позаботиться о тете Адрианне.

Конечно, спасибо Симмонсам, они делают все, что могут, но мы не можем их эксплуатировать. Я и не знаю, как бы мы справились без Джоан Каттл, наверное, вы с ней уже познакомились: по-моему, она открыла вам входную дверь. Она так услужлива, и сердце у нее не злое, жаль только, что девочка совсем не умна. Ее трудно чему-либо обучить. Зато она очень хорошая. Кроме того, из деревни приходит женщина. Мне кажется только, от нее не очень много пользы, но это все же лучше, чем совсем ничего.

Как я вижу, Джоан уже принесла ваш чемодан. Она сказала, что он у вас один. И возможно, Стелла наконец-то согласится лечь в постель. Кстати, Стар сказала, что в семь позвонит вам — мы установили в вашей комнате аппарат, так что вам не нужно будет спускаться вниз. И надеюсь, она исполнит свое обещание, потому что мы обычно приступаем к еде в половине седьмого, а если это случится позже, миссис Симмонс очень расстроится — знаете, она так пунктуальна…

Стар позвонила в половине седьмого, и это, без сомнения, было намного лучше, чем если бы она позвонила позднее. Вероятно, звонок обошелся ей очень дорого, однако они все продолжала говорить в своей обычной непринужденной манере, хотя сигналы в трубке, означающие длительность разговора, не переставали звучать. Джанет и Стелла даже решили использовать этот момент в качестве своеобразной игры. Они сидели рядышком на кровати и, сблизив головы, одновременно слушали и пытались что-нибудь сказать. Так, Стар успела даже сообщить, что ее малышка чрезвычайно чувствительна и с ней нужно обращаться очень нежно. Выслушав это, Джанет пофыркала несколько раз в трубку, а Стелла заливисто рассмеялась. Услышав смех дочери, Стар немедленно успокоилась по поводу ее душевного состояния и физического здоровья, поэтому она попрощалась со Стеллой более спокойно, чем предполагалось вначале. И ничто в ее голосе не говорило о том, что на самом деле она изо всех сил старается не заплакать.

— Джанет, ты что, тоже там?

— Да, — сказала, немного помедлив, Джанет.

— Ты ведь будешь внимательно смотреть за ней, следить, чтобы она держала ноги в тепле? Знаешь, у нее всегда такие холодные ноги.

— И что? Стар, ты просто глупышка.

Стелла подпрыгнула на кровати около нее.

— А теперь мне, мне, мой черед говорить! — Она отобрала у Джанет трубку. — Привет, Стар, это снова я. А Джанет говорит, что ты глупая. А раз Джанет так считает, значит, и я тоже так думаю.

— Солнышко мое, а с тобой все хорошо? Ты сейчас счастлива?

— Ну конечно. Джанет пообещала, что попозже расскажет мне о Судном месте Дарнэка, она говорила, вы когда-то заблудились там в тумане. Стар, а ты мне об этом не рассказывала!

— Ничего, Джанет прекрасно с этим справится.

— А когда я наконец-то вырасту, я отправлюсь в Дарнэк, поднимусь на этот холм. А еще я наконец-то смогу полететь с тобой в самолете, поехать в Нью-Йорк и смотреть все твои спектакли.

Они проговорили так еще десять минут, пока наконец Джанет не отобрала у Стеллы трубку.

— Ну все, хватит, Стар, пора прощаться. Смотри, отдохни там и не скучай. Можешь писать нам, если хочешь.

Стелла подпрыгнула и повторила ее слова.

— Стар, ты обещала присылать мне открытки!

Сидя в своей обставленной, но такой пустой квартире, Стар почувствовала себя ненужной. Они собирались прекрасно повеселиться без нее. Она, конечно, не хотела, чтобы Стелла тосковала в ее отсутствие. Она же мать, в конце концов, и должна думать только о благополучии своего ребенка. Но странное, недоброе предчувствие не оставляло ее, и океан показался таким огромным.

А там, в доме Фордов, Стелла согласилась лечь в кровать. Она думала о том, что назавтра ей предстояло сделать много чудесного и удивительного, и хотела, чтобы это завтра наступило поскорее. Если она побыстрее заснет, так и произойдет.

Джанет надела коричневое платье с небольшим воротничком и приколола брошь с топазом, доставшуюся ей по наследству от бабушки, жившей в горах. Она стала спускаться с лестницы и внезапно услышала, что кто-то ее нагоняет. Обернувшись, она увидела, что за ней идет девушка в темном. Джанет почувствовала какое-то странное беспокойство, но решила не обращать на него внимания, и продолжала так же спокойно спускаться.

«Наверное, это Мэриел, — подумала Джанет. — Кажется, о ней говорили, что она то ли подкидыш, то ли Адрианна подобрала ее где-то».

Оказавшись на площадке, Джанет решила, что дальше так идти не очень удобно, и обернулась. Да, это была очень странная девушка: существо, очень изможденное, с сильно напудренным лицом и зачесанными назад пышными волосами, темными глазами и удивленно приподнятыми темными бровями. Губы, ярко накрашенные красной помадой, презрительно кривились. На ней было темное платье с широкой юбкой и длинными рукавами, с шеи спускалась длинная нитка натурального жемчуга, почти достигшая талии. Глядя на украшение, Джанет невольно подумала, что, наверное, его очень тяжело носить.

Поскольку Джанет не двигалась дальше, девушке пришлось заговорить. Голос ее был хриплым, а тон — весьма агрессивным, что немало удивило Джанет.

— Наверное, вы Джанет Джонстоун.

Джанет слегка улыбнулась и точно так же ответила:

— А вы, наверное, Мэриел Форд.

— Да, мы здесь все Форды, хотя ни у кого из нас нет никаких прав на это имя. Адрианна взяла его в качестве псевдонима, поскольку так гораздо лучше звучало. Адрианна Форд — это звучит, правда? Не то что Адрианна Рутерфорд. А затем, конечно, она купила это место, и все удивительным образом сошлось. Форд из дома фордов!

Она язвительно рассмеялась. Смех был низким, гортанным.

— А Джеффри с Эдной дополнили картину, и теперь все мы Форды! А вы уже встречались с Адрианной?

— Нет еще.

Мэриел снова издала смешок.

— Если бы вы были здесь еще месяц назад, то, наверное, не смогли бы увидеться с ней. Она никогда не выходила из дома начиная с того момента, как упала весной, и оставалась только в своей комнате. Но несколько дней назад все изменилось — она стала лечиться у какого-то диковинного доктора, который сумел убедить ее в том, что ей негоже запираться в комнате. И вот она смогла даже выбраться в город, вернулась оттуда с целым ворохом обновок, а также намерением снова приглашать к себе гостей. Она велела готовить для всех общие блюда, а сама сидела и за всеми наблюдала. Полагаю, что сегодня она может и не выйти — вы ей незнакомы, а она в последнее время с незнакомыми старается совсем не общаться и не видеться. А вас легко вывести из себя?

— Не думаю.

Мэриел внимательно на нее посмотрела.

— У вас не очень сильный характер. Как бы то ни было, Адрианна не станет церемониться с вами. Вы же знаете, если встречаются два человека с сильными характерами, между ними возникает либо любовь, либо ненависть. Третьего не дано. Так-то вот.

Она пожала хрупкими плечами.

— Хотя это не имеет особого значения. В конце концов, все это только эмоции. Это означает, что вы живы. Вам, наверно, кажется, что я несу полную чепуху.

— Не имеет значения, что я думаю, — безразлично проронила Джанет и пошла дальше, в глубь зала.

Блюда были отменно приготовлены и поданы так же хорошо. Симмонс был вышколенным дворецким. Он знал свое дело, а помогала ему Джоан Каттл.

Джеффри Форд вошел, когда к столу подали суп. Это был красивый светловолосый молодой человек. Его глаза оценивающе осмотрели Джанет, но он получил в ответ лишь равнодушный кивок. Джеффри нравились женщины, которые отвечали на его взгляд, но в данном случае он понял, что ему ничего не светит. Он заговорил с Джанет, но услышал только вежливое замечание, и даже ревнивые глаза Эдны не нашли в этом ничего предосудительного. Джеффри мысленно пожал плечами.

После того как обед закончился, Джеффри пошел в курительную комнату, а Джанет пришлось вынести утомительные разглагольствования Эдны о джазовой музыке. Кстати, тему для разговора нечаянно подкинула Мэриел, которая включила радио.