Найо Марш - Весы Фемиды

Сегодня уныние, овладевшее им, было сильнее обычного. Возможно, он почувствовал свое одиночество особенно остро, встретив полковника, к которому испытывал искреннюю симпатию. Вдобавок супружеская пара, ухаживавшая за ним, уехала в отпуск, а сам он не побеспокоился об ужине. Найдя наконец стрелу, капитан невесело захромал обратно на площадку для стрельбы, но стрелять расхотелось. Проклятая нога опять разболелась, но он все равно решил вернуться кружным путем и направился в сторону дороги.

Добравшись до холма, он увидел сестру Кеттл, сидевшую у обочины и хмуро разглядывавшую велосипед, перевернутый колесами вверх.

— Добрый вечер, капитан, — поздоровалась она и сообщила: — У меня прокололось колесо.

— Добрый вечер. В самом деле? Экая неприятность!

— Не хочется катить его три мили до Чайнинга, так что пытаюсь починить на месте. Накачивать шину бесполезно — я пробовала.

Она с сомнением посмотрела на разложенные рядом инструменты. Сайс некоторое время наблюдал, как она пытается сковырнуть покрышку с обода, и наконец не выдержал:

— Господи, да не также! У вас ничего не выйдет!

— Похоже, вы правы.

— В любом случае, чтобы найти прокол, нужно ведро с водой.

Встретив ее беспомощный взгляд, он буркнул:

— Ладно, давайте его сюда!

Он перевернул велосипед и, бурча под нос что-то неразборчивое, покатил по тропинке к своему дому. Сестра Кеттл собрала инструменты и поспешила за ним. На ее лице появилось странное выражение сочувствия и снисходительности одновременно.

Капитан Сайс закатил велосипед в сарай садовника и принялся снимать колесо, даже не пытаясь поддержать разговор. Сестра Кеттл устроилась на скамейке и молча наблюдала за его действиями. Наконец она заговорила:

— Я очень вам признательна. День выдался на редкость хлопотным. В деревне настоящая эпидемия, да и других больных тоже хватает, а теперь еще эта авария! Слушайте, да у вас золотые руки — и так ловко все получается! Сегодня я заезжала в Нанспардон, — продолжала она. — У леди Лакландер разыгралась подагра, и доктор Марк попросил меня делать ей припарки.

Капитан Сайс невразумительно хмыкнул.

— И еще я заметила, что новый баронет уже почувствовал, какая на нем теперь лежит ответственность. Он пришел, когда я собиралась уходить. Цвет лица — просто ужас, а сам такой нервный! — продолжала без умолку трещать сестра Кеттл, болтая короткими ножками и прерываясь лишь на то, чтобы похвалить работу Сайса.

«Жаль, конечно, — думала она, разглядывая капитана. — Руки дрожат, лицо опухло, а все равно — какой славный! Право, жаль!»

Он заклеил прокол и, собрав колесо, поставил его на место. Закончив работу, Сайс начал подниматься и, неожиданно издав крик, схватился за поясницу и опустился на колени.

— Вот те на! — воскликнула сестра Кеттл. — Что? Люмбаго?

Капитан Сайс чертыхнулся и, стиснув зубы, попросил ее уйти.

— Вы уж простите, что так получилось, — извинялся он. — И пожалуйста, не обессудьте. О Господи!

Теперь настала очередь сестры Кеттл продемонстрировать во всем блеске те качества, благодаря которым к ней обращались за помощью гораздо охотнее, чем к другим медсестрам. Она буквально излучала надежность, находчивость и уверенность. Даже не всегда уместные ремарки оказывали благотворное действие. На причитания и мольбы капитана Сайса оставить его одного, перемежавшиеся с яростными проклятиями при новых приступах боли, она не обратила ни малейшего внимания. Она опустилась перед ним на четвереньки и помогла ему подняться. Ему пришлось опереться на ее плечо и, согнувшись в три погибели, дотащиться сначала до скамейки, а потом и до дома, где она уложила его на диван в неуютной холостяцкой гостиной.

— Вот и славно! — сказала она.

Покрывшись испариной и задыхаясь, он молча смотрел на нее.

— И что же с вами теперь делать? Кажется, я видела в прихожей плед. Погодите!

Она вышла и вернулась с пледом. Не переставая разговаривать, она осторожно укрыла его, стараясь не причинить боли, снова вышла и принесла стакан с водой.

— Наверное, удивляетесь, что я хозяйничаю тут как дома. Выпейте-ка лучше пару таблеток аспирина.

Он безропотно подчинился.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — простонал он. — Спасибо за все, а дальше я как-нибудь сам.

Сестра Кеттл бросила на него взгляд и снова вышла.

В ее отсутствие он попытался приподняться, но, скривившись от острой боли, понял, что не в состоянии. Сестра Кеттл отсутствовала очень долго, и он уже начал размышлять, как ему выжить, пока приступ не пройдет, как услышал ее шаги в другом конце дома. Через мгновение она появилась с двумя грелками в руках.

— Сейчас для вас самое главное — это тепло.

— Где вы их взяли?

— Одолжила у Картареттов.

— Боже милостивый!

Она подложила их ему под спину.

— Попозже к вам зайдет доктор Марк, — сообщила она.

— Боже милостивый!

— Он как раз был у Картареттов, и если хотите знать мое мнение, то очень даже скоро мы услышим о предстоящей свадьбе. Во всяком случае, — добавила она, досадливо поморщившись, — я бы в этом ничуть не сомневалась, не будь они чем-то расстроены. — К ужасу капитана, она принялась стаскивать с него обувь.

— Взяли! Дружно! — воскликнула сестра Кеттл, отдавая дань морским традициям, чтобы сделать приятное бывшему моряку. — Аспирин действует?

— Я… думаю, да. Умоляю вас…

— Ваша спальня, должно быть, наверху?

— Умоляю вас…

— Послушаем, что скажет доктор, но я бы на вашем месте временно расположилась в комнате прислуги, чтобы не мучить себя подъемом по лестнице. При условии, конечно, — добавила сестра Кеттл, хохотнув, — что эта комната не занята никакой экономкой.

Она заглянула ему в глаза с такой доброжелательностью и простодушной уверенностью, что он был рад ее помощи и отказаться был не в силах.

— Может, чашку чаю? — предложила она.

— Нет, спасибо.

— Ничего покрепче я вам предлагать не стану, пока доктор не даст на этот счет особых распоряжений.

Он покраснел и, поймав ее взгляд, улыбнулся.

— Так-то лучше, — одобрительно заметила она.

— Мне ужасно стыдно, что я доставляю столько хлопот.

— Я могла бы сказать то же самое о своем велосипеде, верно? А вот и доктор.

Она снова вышла и вернулась с Марком Лакландером.

Марк, выглядевший значительно бледнее пациента, довольно сухо оборвал его возражения:

— Хорошо, если вам не нужна медицинская помощь, считайте, что я зашел просто так.

— Господи Боже, мой дорогой, я совсем не в этом смысле… Я ужасно благодарен, но… у вас и так хватает забот… вы же такой занятой человек… а тут еще я…

— Думаю, что вас все же следует осмотреть, — сказал Марк. — Не беспокойтесь, переворачивать мы вас не будем. Если боль не отпустит, — сказал он после быстрого осмотра, — придется принимать более решительные меры. Сейчас сестра Кеттл уложит вас в кровать…

— Боже милостивый!

— …и придет проведать завтра. Я тоже загляну. Вам понадобятся кое-какие лекарства. Я позвоню в больницу, чтобы их доставили сюда немедленно. Договорились?

— Спасибо, спасибо. Вы и сами, — неожиданно для себя добавил Сайс, — неважно выглядите. Извини, что причинил столько беспокойства.

— Все в порядке. Мы перенесем сюда вашу кровать и поставим ее возле телефона. Если что — сразу звоните. Кстати, миссис Картаретт предложила…

— Нет! — взревел капитан Сайс и побагровел.

— …послать вам еды, — закончил Марк начатую фразу. — Но к завтрашнему дню вы и сами можете быть уже на ногах. А пока, полагаю, вас можно смело оставить на попечение сестры Кеттл. Всего доброго.

Когда он ушел, сестра Кеттл жизнерадостно заявила:

— Раз вы не хотите, чтобы вокруг вас крутились прелестные дамочки, придется потерпеть меня. Сейчас мы вас умоем и подготовим ко сну.

Через полчаса он был уложен в постель с чашкой горячего молока и тарелкой с сандвичами. Убедившись, что до лампы легко дотянуться, сестра Кеттл стала прощаться с присущей ей жизнерадостностью.

— Ну что ж, — сказала она, — как говорится, пора и честь знать. Ведите себя хорошо и будьте паинькой.

— Спасибо, — смущенно пробормотал капитан Сайс, явно испытывая неловкость. — Спасибо, спасибо.

Она была уже в дверях, когда ее остановил голос капитана:

— Я… я полагаю, вы не читали «Кратких жизнеописаний» Джона Обри?[3]

— Нет, — ответила она. — А это кто?

— Среди прочего он написал «краткое жизнеописание» некоего сэра Джонаса Мура, которое начинается со слов: «Он вылечил себя от ишиаса, обварив ягодицы кипятком». Я искренне рад, что вы не стали прибегать к столь радикальному лечению.

— Замечательно! — Сестра Кеттл буквально расцвела. — Вижу, что вы наконец вылезаете из своей раковины. Счастливо оставаться!