Эрл Гарднер - Дело беглого мужа

Взгляд Олджера стал вдруг подозрительным.

– В чем дело? Ты что-то скрываешь от меня, я вижу.

– Да нет же, дядя Макс. Просто мистер Мейсон очень занят. Я хочу скорее ответить на несколько вопросов, которые он хочет задать мне. Честное слово, я все тебе расскажу потом, а теперь, будь добр, оставь нас одних.

Мистер Олджер поднялся и направился к двери все с тем же недоверчивым и даже несколько оскорбленным видом. Стефания облегченно вздохнула и вопросительно взглянула на юриста.

– Вы, кажется, сказали, что у вас есть новости, мистер Мейсон?

– Да, я напал на след. Этот след приведет нас к цели, я уверен, хотя есть несколько фактов, которые, откровенно говоря, сбивают меня с толку. Видите ли, есть нечто, нарушающее все мои умозаключения.

– Это плохо?

– Пока да, но дайте срок, все выяснится. А сейчас постарайтесь еще раз с самого начала припомнить все случившееся. Любая мелочь может оказаться ключом к разгадке тайны. Например, не можете ли вы припомнить что-нибудь о машине, на которой вы приехали в Бекерсфильд, а главное, о человеке, который ее вел?

– Нет, могу сказать только, что ему было около сорока лет. Машина – старый «Форд», довольно потрепанный.

– Он не называл своего имени?

– Нет. Когда едешь на попутной машине, дело обычно обходится без взаимных представлений.

– Что же, перейдем к человеку, посадившему вас в машину в Бекерсфильде. Постарайтесь припомнить все, относящееся к нему, мисс Клэр.

– Ну, ему около тридцати лет, может быть, чуть больше. Он сначала проехал мимо меня, потом остановился и подождал, пока я подойду к машине. Я заметила, что он все время смотрел на мои ноги, когда я садилась в машину. Держится он уверенно. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать… – Девушка покраснела.

– Я понимаю, – мягко сказал Мейсон. – Но тем не менее мне нужны подробности. Это очень важно, поймите. Не упоминал ли он случайно в разговоре о чем-нибудь, что могло бы навести нас на след?

– Нет. Знаю только, что он ужасно спешил в Лос-Анджелес. Он сказал, что у него там важное дело. У него темные глаза. Не черные, а скорее темно-карие. Маленькие черные усики. На нем была коричневая фетровая шляпа и смокинг. На рубашке должен остаться след моей губной помады – он прижал мою голову к своей груди, как раз когда я красила губы.

– Где ваша губная помада?

– В сумке. Я сунула ее обратно перед тем, как мы врезались в эту машину, – голос Стефании дрогнул.

– Вы, кажется, упомянули о том, что вытащили ключ зажигания?

– Да.

– Что вы сделали с ним?

– Я… не помню, наверное, тоже положила в сумку.

– Где сумка? – быстро спросил Мейсон.

– Ее вынули из машины. Сиделка принесла ее мне вечером.

– Вы заглядывали в нее?

– Да, чтобы взять кое-какую мелочь.

– Где она сейчас?

– В ящике.

Мейсон открыл ящик тумбочки, достал несколько потрепанную сумку и протянул ее девушке. Она нетерпеливо щелкнула застежкой и, порывшись внутри, протянула кольцо с ключами. Ключей было три. Адвокат внимательно рассмотрел каждый из них.

– Вот этот, – медленно произнес он, – ключ от машины. Два других, по-видимому, от дома.

Взгляд его стал рассеянным, потом снова оживился.

– Скажите, – снова обратился он к девушке, – полиция знает об этих ключах?

– Я сказала одному из детективов, что, когда этот человек стал приставать ко мне, я выключила зажигание и вытащила ключ.

– Он не спросил, что вы сделали с ним?

Девушка рассмеялась:

– Конечно, нет. Он ведь не поверил ни единому моему слову.

– Вы хорошая актриса? – неожиданно спросил Мейсон.

– Понятия не имею, а что?

– Если я сейчас отнесу эти ключи в полицию, это вызовет массу подозрений. Никто не поверит, что вы просто забыли о них. Предположим теперь, что вы ожидаете допроса на суде и рассказываете все с самого начала. Я спрашиваю вас, что вы сделали с ключами зажигания. Вы пытаетесь вспомнить, напрягаете память, потом открываете сумку и перед лицом всех присутствующих достаете оттуда кольцо с ключами. Ну, как?

– Не знаю… Во всяком случае, я могу попытаться.

– Только помните, это должно выглядеть совершенно естественно. Вернемся к нашему человеку за рулем. Можете вы припомнить что-нибудь еще?

– Нет.

– Этот смокинг, – задумчиво проговорил Мейсон, – он не упомянул, по какому случаю он так вырядился?

– Нет.

– А между тем это, несомненно, нить.

– Я вас не понимаю. Многие носят смокинги.

– Попробуйте остановить первые пять тысяч машин, проезжающих на автостраде в десять часов вечера, и посмотрите, сколько человек будут одеты в смокинги.

Глаза девушки почти скрылись под густыми ресницами.

– Да… – медленно проговорила она, – теперь понимаю. Это действительно странно.

– В этом-то все и дело, – продолжал Мейсон. – Это ключ к разгадке любого преступления. Вы отмечаете нечто необычное и, беря это необычное за основу своих умозаключений, переходите от общих положений к определенным частным выводам.

Адвокат помолчал немного, размышляя о чем-то, затем вернулся к прерванному разговору:

– Вы выехали из Бекерсфильда часов в десять, не так ли?

– Да.

– И вы думаете, этот человек ехал с северного направления?

– Я вовсе не уверена в этом. Я просто не заметила, откуда появилась его машина. Ведь автострада делает здесь поворот.

– Был в машине какой-нибудь багаж?

– Я не заметила, но ведь багаж мог быть сзади.

– Не думаю. Вряд ли он успел бы взять его оттуда после катастрофы.

– Пожалуй, вы правы.

– Были у него кольца на руках?

– Да. На правой руке бриллиантовый перстень. Я заметила, что пальцы у него были толстые, словно обрубленные, но ногти ухоженные.

– Значит, он был без перчаток?

– Да.

В дверь постучали. Стефания поморщилась, но тотчас же проговорила:

– Войдите.

Макс Олджер открыл дверь. Молодой человек робко жался сзади.

– Входите же, Джек, – произнесла Стефания, – я не кусаюсь.

Тот нерешительно приблизился к постели. Голос молодого человека, когда он заговорил, прерывался от волнения:

– Я приехал только для того, чтобы посмотреть, не могу ли я помочь чем-нибудь. Я не хочу быть навязчивым, дорогая. Я устроюсь в каком-нибудь отеле и…

Кивком головы девушка указала ему на Мейсона:

– Это мистер Мейсон, мой адвокат.

После взаимных рукопожатий и нескольких ничего не значащих фраз разговор перешел на дела. Макса Олджера особенно интересовал вопрос, может ли он забрать свою племянницу из клиники. Мейсон объяснил ему, что надо внести большой залог.

– Деньги здесь не имеют значения, – решительно отчеканил старик, и глаза его ясно выразили всю степень владевшего им раздражения.

– Где вы остановились, мистер Олджер? – мягко осведомился адвокат.

– В отеле «Адирондакс».

Джексон Стерн вмешался в разговор:

– Я, пожалуй, остановлюсь где-нибудь в другом месте, Макс. Не хочу быть назойливым. Не можете ли вы порекомендовать мне что-нибудь подходящее, мистер Мейсон?

– Попробуйте остановиться в «Гейтвью», – ответил Мейсон. – Это в нескольких кварталах от «Адирондакса». Отель небольшой, но тихий и комфортабельный.

Выйдя из клиники, Мейсон направился к ближайшему телефону-автомату. Он позвонил в агентство Дрейка. Пол сам подошел к телефону.

– Привет, Пол, – начал адвокат. – Боюсь, мы немного промахнулись с этой миссис Уортфильд.

– А что?

– Надо было бы последить за ней.

– Ну что ж, я пошлю туда людей, если хочешь.

– Пожалуй, так будет верней. Пошли двоих агентов посмышленее в отель. Пусть снимут там комнату и не спускают с нее глаз.

– Через полчаса все будет сделано, Перри.

– Позвони мне домой, – продолжал Мейсон. – Кстати, прежде чем твои люди приступят к делу, пусть удостоверятся в том, что миссис Уортфильд действительно в своем номере.

Повесив трубку, Мейсон отправился прямо домой и переоделся, рассчитывая немного отдохнуть. Очень скоро раздался телефонный звонок.

– Говорит Дрейк, – раздался в трубке знакомый голос. – Все в порядке.

– Она у себя?

– Да. Свет еще горит.

– Твои агенты на месте?

– Конечно. Но тут есть одно обстоятельство…

– Что именно?

– Видишь ли, эта женщина поднялась в свою комнату и через несколько минут снова спустилась в холл. Газетный киоск как раз закрывался, миссис Уортфильд хотела купить несколько старых номеров «Фотоплея».

Мейсон тихонько свистнул.

– Она их купила?

– Нет. В киоске их не оказалось.

– Эта фотография Хоумена… Она ведь была помещена в «Фотоплее»?

– Да.

– Когда?

– Прошлым летом этот журнал несколько раз помещал фото Хоумена.

– Она просила какой-нибудь определенный номер?

– Нет, просто несколько старых номеров.

Мейсон несколько мгновений помолчал, а когда он снова заговорил, голос его звучал непривычно сухо:

– Боюсь, что мы чего-то недоглядели, Пол. Пусть агенты не спускают с этой женщины глаз ни днем, ни ночью. В этом деле мы пока бредем ощупью, и как бы нам не споткнуться. Впрочем, скоро все выяснится. – И Перри Мейсон повесил трубку.