Петер Рабе - Исход - только смерть

Он шел склонившись вперед, чтобы дождь не бил в лицо, в узком плаще, придававшем его силуэту сходство с водосточной трубой. Он не мог идти быстро, и это выдавало его возраст. Однажды он остановился и вдохнул поглубже, прежде чем двинуться дальше. Он пересек улицу, не поднимая глаз.

Неподалеку от перекрестка было здание с золотыми буквами на грязном окне — «Спортивный клуб». Сквозь стекло виднелась тусклая комната, озарявшаяся пульсировавшими огоньками музыкального автомата, где двое мужчин стояли у края бильярдного стола. Мужчины курили, и их жесты, лишенные сопровождения голосов, казались бессмысленными. Оба смотрели за окно, на улицу, и один приоткрыл рот, чтобы позволить недокуренной сигарете упасть на пол. Он наступил на нее, потушив быстрым движением каблука, и рассмеялся в беззвучной пантомиме. Затем вышел на улицу.

Он застегнул «молнию» на куртке и, выйдя под моросящий дождь, согнул плечи, чтобы добежать до машины, блестевшей каплями дождя на хромированных деталях и рванувшейся от обочины, едва захлопнулась дверца.

Старик остановился у края тротуара на автобусной остановке. Одной рукой он оперся о столб, на котором висел знак. Вся его поза выдавала усталость. Он так и стоял, когда машина подкатила к остановке. Взвизгнули тормоза, и старика окатило грязной водой, выплеснувшейся из-под колес.

— Эй, Далтон! Ты не промок?

Мужчина, сидевший в машине, высунул голову из окна. Оглядев старика, он рассмеялся, причем явно недружелюбно:

— Эгей, Далтон…

Старик не двинулся с места, и его пальцы по-прежнему крепко цеплялись за столб. Немного погодя он разжал их и вытер ладонью лицо.

— Что? — сказал он. — Что еще?

Сидевший в машине открыл дверцу и выбрался наружу.

— Эй, Далтон, — повторил он. — Ты куда-то собрался? Ты ведь не уедешь далеко, верно, Далтон?

Старик отступил на шаг, потому что мужчина подошел очень близко. Он ухватил Далтона за лацкан плаща, и тот не мог отойти далеко.

— Я жду автобуса, — сказал он. — Я просто хочу попасть в центр.

Он отбросил руку мужчины и расправил скомканный лацкан.

— Ты плохо выглядишь, Далтон, — сказал мужчина. — Ты слишком много бегал по улицам, десять лет просидев взаперти.

Он рассмеялся.

— Это вредно для здоровья, — заявил мужчина и, улыбаясь, вновь ухватил старика за плащ. — Ты ведь следишь за своим здоровьем, Далтон?

Далтон вновь оттолкнул его руку и отвел взгляд в сторону, туда, где приближавшийся автобус разбрызгивал лужи на мостовой.

— Дикки, — сказал старик, — сейчас еще только полдень, а ты дал мне времени до вечера. Я сказал, вечером.

— Сдается мне, ты хитришь, Далтон. Не знаю, могу ли я позволить тебе дождаться вечера.

Далтон смотрел на подъезжавший автобус. Он попытался шагнуть к бровке, но Дикки преградил ему дорогу.

Старик не испугался, но он был слаб. Он просто хотел избежать стычки и сесть в автобус.

— Я же сказал, Дикки. Вечером… Ты слышал, чтобы я кого-нибудь обманывал?

— Ты столько времени провел в тюряге, Далтон, что мог и измениться. Я уже не знаю, что творится в твоей голове.

— Отпусти меня, — сказал Далтон и попытался махнуть рукой автобусу.

Дикки удержал руку старика.

Автобус подъехал почти вплотную, и оба могли разглядеть водителя. Тот не мог понять, хотят ли стоящие на остановке мужчины ехать или нет.

— Черт, я не могу пропустить автобус, — начал было Далтон, но Дикки рассмеялся и покачал головой водителю.

Старик тихо выругался и повернул голову, наблюдая за удаляющимся по улице автобусом. Широкие шины с плеском проехали по луже и вновь запели по влажному асфальту.

Дикки снова уселся в машину, стал прикуривать сигарету. Он наблюдал за стариком, щуря глаза. Затем он рассмеялся, выпустив облачко табачного дыма:

— Я верю тебе, Далтон. Я просто шутил.

Далтон молчал.

— Помнишь, какие шутки мы откалывали вдвоем, Далтон? Тебе уже не до шуток, верно? Эта последняя отсидка встряхнула тебя по-настоящему, а?

Дикки пару раз нажал на педаль газа, но, кажется, не спешил уезжать.

— Далтон, — позвал он из кабины.

Старик не обращал на него внимания.

Внезапным рывком Дикки подал машину назад и остановил ее перед стариком.

— Время для шуток вышло. Что скажешь, Далтон? — Дикки щелкнул рычагом сцепления. — Просто не забывай об этом, — сказал он.

Машина рванулась прочь, и рев ее мотора казался рассерженным.

Старик не стал смотреть ей вслед. Он закрыл глаза и провел по лицу обеими ладонями. Это на мгновение разгладило его кожу, словно показав, как этот человек мог выглядеть десять-пятнадцать лет тому назад.

Он уронил руки, и они повисли вдоль тела. Его лицо снова стало старым. К тому времени, как подошел следующий автобус, старика трясло — дождь, нервы…

Он сошел с автобуса в центре города, пересек небольшой сквер и подошел к ресторану, над входом которого был установлен красно-белый навес. По обе стороны зарешеченной двери помещались кадки с растениями, а перед самой дверью стоял швейцар, державший зонтик. Он видел Далтона, но, не сочтя того посетителем, перевел рассеянный взгляд на сквер напротив.

Дверь с шипением закрылась за Далтоном. Он немного постоял в фойе, прежде чем приблизиться к широким ступеням, ведущим в обеденный зал. Девушка-гардеробщица заметила его и перегнулась через стойку, чтобы увидеть, как поступит с ним метрдотель.

Далтон не успел дойти до ступеней. Метрдотель с первого взгляда решил, что этот старик — не посетитель.

— Добрый вечер, — сказал он и замолчал, ожидая, что Далтон объяснит свое появление в ресторане.

— Добрый вечер, — поздоровался Далтон.

Он кивнул, слабо улыбаясь, и попытался заглянуть в обеденный зал.

— Вы заказывали столик? — спросил мужчина.

— У меня назначена встреча с одним человеком. Нельзя ли мне просто зайти посмотреть и…

— Тот, с кем вы встречаетесь, заказывал столик?

Далтону пришлось отступить, поскольку мужчина не двинулся с места.

— Я не знаю. Не думаю. — Далтон попробовал еще раз улыбнуться, чтобы скрыть нервозность, но это не помогло. — Я просто хотел бы… Можно, я посмотрю? Эта встреча важна для меня. Мне очень нужно встретиться с ним…

Неожиданно метрдотель шагнул в сторону. Он даже улыбнулся, очень быстро, и кивнул:

— Разумеется, сэр. Следуйте за мной.

Далтон прошел за ним в обеденный зал.

— Видите ли вы того, с кем у вас встреча?

Далтон внимательно осмотрелся и покачал головой. Ему пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не застонать.

— Возможно, этот человек уже вышел? Быть может, вам назначили встречу в другом ресторане, дальше по улице?

— Нет. Нет, это здесь. Я опоздал. Я так и знал, что опоздаю.

Казалось, Далтон говорит сам с собой.

Метрдотель выждал паузу и затем пожал плечами:

— Простите. Не желаете ли вы сделать заказ?

— Послушайте, — сказал Далтон, не слыша его. — Должно быть, он уже приходил. Или, быть может, он еще вернется, потому что…

— Как зовут человека, с которым вы встречаетесь? Вы можете описать его?

Далтон вновь огляделся и расстегнул свой плащ. Ему было жарко, мокрая одежда казалась тяжелым грузом. От него не ускользнул взгляд, брошенный метрдотелем на его плащ. Когда тот зашагал к лестнице, Далтону пришлось последовать за ним, иначе тот не захотел бы его выслушать.

— Это молодой человек… Мне сложно его описать. Он носит темную одежду, обычно темный костюм. У него светлое лицо и глаза, но волосы черные… — Далтон врезался в метрдотеля, резко остановившегося у самых ступеней. — Простите меня… Я говорил…

— Я не помню посетителей, подходящих под ваше описание. Оно…

Метрдотель не закончил фразы. Он смотрел куда-то в сторону.

— Он должен был прийти, — настаивал Далтон. — Он заказал бы чашку кофе. Он не притрагивается к кофе, пока тот не остынет.

— Извините.

Метрдотель шагнул в сторону. Он не предложил старику занять одно из кресел в фойе. Он лишь бросил на него короткий взгляд, когда тот зашагал к двери.

Дождь снаружи еще не успел кончиться, но капли уже превратились в водяную пыль. Далтон медленно перешел улицу, возвращаясь прежней дорогой, и уселся на скамью у входа в сквер. Его плащ все еще не был застегнут. Он сидел, глядя на свои ботинки.

На другой стороне улицы, напротив входа в ресторан, остановилось такси. Швейцар с зонтиком поспешил к машине, но опоздал открыть дверцу. И не успел вернуться, чтобы распахнуть решетчатую дверь ресторана перед посетителем.

Когда швейцар вновь занял свой пост, тот уже был в фойе. Он попросил метрдотеля указать ему свободный столик и попросил принести кофе. На посетителе был темный костюм, и он не дотронулся до своей чашки, пока кофе не остыл окончательно.