Валерий Ильичёв - Сладкая месть

Сменивший и получивший настоящий паспорт, Тягач уже мог не беспокоиться, считая, что легализовался довольно надежно. Но, постоянно ощущая временность своего пребывания в этом городе, начал подготовку к возвращению на родину и возмездию своим врагам. Прежде всего для этого требовались деньги. У него же оставались лишь три крошечных золотых самородка, подаренных благодарным метеорологом. Сначала он занялся частным извозом, в служебное время перевозя пассажиров. Затем, видя, что случайный заработок не дает ему нужных сумм, договорился с диспетчером и не ставил автомашину вечером на автобазу, а в свободное время разъезжал как таксист. Но и это не позволяло приблизиться к сумме, которую он наметил как минимальную для осуществления мести: часть заработанных денег ему приходилось отдавать жене. Иначе он не мог бы объяснить ей свое ежевечернее отсутствие. И тогда Тягач, вспомнив рассказы зэков о многочисленных способах совершения преступлений, задумал остановиться на самом безопасном: грабеже пьяных. Принятию такого решения способствовал один случай. Прихватив вечером недалеко от ресторана подвыпившего пассажира, Тягач довез его по названному адресу и тут увидел, что пассажир отключился и спит как младенец. Он стал обшаривать карманы мужчины в надежде отыскать паспорт, чтобы доставить захмелевшего гуляку прямо домой. И обнаружил в его кармане пачку скомканных крупных купюр. Сначала он хотел взять только обещанные ему за проезд пятьдесят тысяч рублей. Но соблазн был слишком велик, и он отсчитал себе ровно половину денег незадачливого пассажира, оправдывая себя тем, что сверх доставки будет ещё возиться с этим пьяным субъектом. Признаться, возни особой не было. Гуляющие у подъезда старушки сразу опознали соседа и поспешили за его женой и сыном. Тягач помог дотащить пьяного человека до лифта и ушел, сопровождаемый словами благодарности его родственников. «Конечно, я мог бы выбросить его на улице. Но все же доставил домой. Попади он недобросовестным ментам или уличным грабителям, то наверняка обчистили бы, да ещё бы в вытрезвитель угодил. А так жив-здоров, и пятьдесят процентов от всех имеющихся денег у него остались».

Рассуждая таким образом, Тягач вполне успокоил свою совесть и даже почувствовал некоторую гордость за собственное благородство. Ответственности в данном случае он совсем не боялся: вряд ли сильно захмелевший человек способен вспомнить, где и с кем гулял и куда мог потратить деньги. А наличие оставшихся после гулянки денег начисто отметало саму мысль о краже.

В тот день Тягач за один раз добыл сумму, равную недельной выручке от частного извоза. И это вдохновило его на более активные действия. Теперь он отдавал предпочтение поиску исключительно одиноких пассажиров в сильном подпитии. И взял за правило брать себе не более пятидесяти процентов от суммы, имеющейся у пассажира. Его дела пошли в гору. Собираемые и хранимые в тайне от жены на сберкнижке накопления росли довольно быстро. И все же Тягач медлил, уверяя самого себя, что ещё собрал не так много денег, как ему может понадобиться: нужно будет купить машину, оружие, да и комнату снять. Но в глубине души он ясно понимал, что его удачная легализация и устоявшаяся приятная жизнь с женщиной, которая ему нравилась, притупили немного злость и ему уже не очень-то и хотелось покидать этот город и становящуюся все ближе и ближе Марию Михайловну.

По вечерам они ужинали вместе, и Мария Михайловна, любящая красивую жизнь, часто зажигала свечи, считая, что трапеза с бутылкой хорошего вина в такой интимной обстановке способствует сохранению остроты ощущений от физической близости. И правильно, между прочим, считала. Тягачу нравились эти частые знаки внимания с её стороны, спокойный тихий уют и бесконечные разговоры о сослуживцах и подругах. Нередко она кокетливо говорила о том, как за ней пытается ухаживать заместитель директора автобазы Синельников. Изображала она этого пятидесятилетнего мужика очень смешно, передразнивая, как он церемонно делает ей неуклюжие намеки. И Тягач весело смеялся, принимая тонкую женскую игру, рассчитанную вызвать у него ревность. Но Тягач и так проявлял к Марии постоянный интерес и ей не на что было пожаловаться. Дни шли за днями, и Тягач уже четко понимал, что ему не хочется покидать ни свою Марию Михайловну, ни этот приютивший его город. Он теперь часто вспоминал фразу из знаменитого фильма: «Хороший дом, хорошая жена! Что ещё надо человеку, чтобы встретить спокойную старость?»

И поймав себя на мысли, что ему уже окончательно расхотелось возвращаться в родной город и мстить, мучился сомнениями по ночам. Но тут один за одним произошли два случая, сразу напомнившие ему о взятых на себя обязательствах и не оставившие ему иного выхода. В пятницу вечером он колесил на своей автомашине по городу более часа и не мог найти выгодного пассажира, когда вдруг заметил на другой стороне улицы хорошо одетого мужчину с «дипломатом» в руке, лет двадцати пяти — тридцати, неверной походкой бредущего по краю мостовой и время от времени пытающегося резкой отмашкой руки остановить попутный транспорт. Не обращая внимания на правила уличного движения, Тягач с визгом развернул свою машину и подрулил к голосующему клиенту. Тот тяжело плюхнулся на заднее сиденье и назвал не городской, а пригородный район. Тягач осторожно поинтересовался, куда конкретно надо доставить пассажира, но тот грубо оборвал: «Там покажу. Я дорогу знаю. Давай вези!» Заметив, как бережно прижал к себе «дипломат» мужчина, Тягач сразу понял, что именно там его и ожидает главная добыча. Все шло как по маслу. Увлеченный охотой, он не заметил, как за посадкой в его машину подгулявшего пассажира наблюдает какой-то тип с раскосыми глазами. И потому не принял никаких мер предосторожности, действуя старым, неоднократно проверенным способом.

Стараясь не разбудить свою жертву, Тягач свернул на обочину и медленно, с осторожностью вытянул из рук пьяного пассажира «дипломат». Он открыл крышку чемоданчика довольно легко и чуть не ахнул, увидев его содержимое: рядом с боевым пистолетом иностранного производства лежали три довольно увесистые пачки долларов, стянутые разноцветными тонкими резинками. Тягач быстро прикинул: в каждой не менее трех тысяч долларов. «Вот это улов!» Пистолет мгновенно перекочевал к Тягачу, и вслед за ним с поспешной очередностью его карманы заполнились тремя толстыми пачками валюты. Затем он вывел слабо сопротивляющегося пассажира из машины, а тот, мало что соображая, бормотал что-то бессвязное, требуя немедленно предоставить ему какую-то Лильку. Рассчитывая, что ограбленный им мужчина вряд ли утром на трезвую голову сможет вспомнить, кто и куда его вез, Тягач резко тронул машину с места. Но несмотря на столь редкостную удачу, у Тягача на душе кошки скребли: «Как ни крути, а я грабанул явно не простого рядового лоха, а какую-то крупную рыбу. И если я затронул интересы серьезных ребят, то они будут меня искать тщательно. Значит, надо „капусту“ упрятать подальше. А от ствола, по всем правилам, придется избавиться. Ну, скажем, кинуть в озеро возле городского парка, и, как говорится, концы в воду. Но, с другой стороны, пистолет сам приплыл мне в руки и отказываться от него грех. Все равно для расправы с Ветерком и Тушей нужно оружие. Так что будем считать, что судьба сама вкладывает мне в руки орудие возмездия. Хороший знак!»

Однако даже эта попытка убедить себя в помощи небес не заглушила чувства острой тревоги и беспокойства. По мере приближения к дому его стали все больше занимать мысли о том, как скрыть опасную добычу от Марии Михайловны. И в конце концов Тягач решил, что лучше хранящейся под ванной коробки со слесарным инструментом, оставшейся от прежнего хозяина, ему не найти. Придя домой, он направился в ванную комнату, закрыл за собой дверь и, пустив посильнее воду, чтобы заглушить лишние звуки, со скрежетом выдвинул тяжелую деревянную коробку и, открыв её, выложил на кафельный пол молотки, напильники, пакет с гвоздями. Затем на освободившееся дно поместил пистолет и валюту и сверху заложил свою добычу инструментом. По-вороватому поспешно задвинул ящик под ванную и, сполоснув для вида лицо, вытираясь на ходу полотенцем, вышел в комнату. Стол уже был красиво сервирован, и возле каждой тарелки лежали (умиляя его ежедневно) бумажные салфетки, сложенные по-особому треугольными конусами, напоминающими знаменитые египетские пирамиды.

«Все-таки моя Мария Михайловна молодец, умеет создать в доме атмосферу уюта и спокойной защищенности. Даже жаль будет её покидать». И если до этого дня Тягач думал о своем отъезде для воплощения справедливой кары подставившим его уголовникам как о чем-то отдаленном в пространстве и времени, то после сегодняшней удачи, когда у него появились деньги и оружие, больше тянуть уже не было причин. Вкусный ужин, выпитая рюмка водки и физическая близость со все ещё желанной женщиной несколько успокоили Тягача, и он быстро заснул, утомленный дневными переживаниями. Но среди ночи проснулся и, мучимый бессонницей, до утра боролся с беспокойством, явственно ощущая какую-то неведомую опасность.