Картер Браун - Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная

— Хорошо, лейтенант.

Полник вытащил свой пистолет из кобуры под мышкой.

— Вперед, оба! Ну, быстро!

Когда сообщники пересекли порог, Пис показался еще меньше ростом. У Мефисто был вид фокусника, который случайно превратил золото в олово и теперь не знает, как произвести обратную реакцию.

Скоро Полник вернулся.

— Они в котельной, — доложил сержант и дал ключам упасть на письменный стол. — Боже мой! Снимаю перед вами шляпу, лейтенант! Тонкая работа! Сказать по правде, я даже не заметил этого бриллиантового ожерелья.

— В данном случае объяснение очень простое, и тебе не надо извиняться.

— Объяснение?

— Никакого ожерелья не было.

Томная блондинка одарила меня такой улыбкой, которая растопила бы и статую.

— Тысячу благодарностей, лейтенант! Я спрашивала себя, куда же они делись? Можно потерять одну серьгу, не заметив этого, но две! Где вы их подобрали?

— Да где-то там… Ведь они дорогие, не правда ли?

— Около пяти кусков, полагаю. Мне подарил их папа на последний день рождения.

Каролин Партингтон, сидящая напротив меня, переменила платье после нашей последней встречи. Теперь она была в сером шерстяном, прилегающем к телу так же, как раньше эта шерсть в самом примитивном виде прилегала к баранам. Я подумал, что, вероятно, шерсти нравится ее нынешнее местонахождение.

— Вы знали Жоан Крег и Ненси Риттер?

— Разумеется. Ненси была моей ближайшей подругой.

— Вы можете предположить, из-за чего ее убили?

Это был сакраментальный вопрос, и на этот раз я не ожидал ничего, кроме отрицательного ответа.

— Могу представить себе около дюжины причин, — кокетливо улыбнулась Каролин. — Бывали дни, когда я, так спокойно сейчас разговаривающая с вами, могла убить ту или иную подругу.

— Почему?

— Вы так наивны, лейтенант, — небрежно проговорила Каролин. — Этот дом — настоящий гарем, в котором лишь четверо мужчин. Профессору Колеману более шестидесяти лет. И лакомых кусочков, которые приходятся на всех нас, всего-то три. Один из них Лапу, сорока пяти лет, но у него ревнивая жена, так что остаются двое. Двое мужчин на пятьдесят девиц, свободных в обращении, и вдобавок в самом соку, обремененных лишь частными уроками. Вы уяснили создавшуюся ситуацию?

— Я не рассматривал это дело под таким углом зрения. Полагаю, что только Пирс является существом, о котором мечтают все дамы.

— Да, Пирсом многие бредят, но и Диксом тоже.

— Вы смеетесь?

— Лейтенант, это же очевидно! Все горлицы так и воркуют возле Дикса. Вероятно, он будит материнские инстинкты, но факт остается фактом — Дикс имеет успех.

— И вы сказали, что именно по этой причине способны убить подругу?

— Совершенно верно, ужасная конкуренция.

— Когда та или другая получает билет?

— Приглашаются на свидание, если вам непонятно. Вы понимаете по-английски или нет?

— Более или менее, продолжайте…

— Вы напоминаете мне мою бабушку, лейтенант! Постарайтесь вспомнить язык вашей юности, чтобы вас можно было понять.

— Чувствую, что скоро окажусь среди сумасшедших, и, вероятно, довольно скоро.

— Вы просто прелесть, лейтенант! Не хочу, чтобы вы пускали слюни в сумасшедшем доме. И я сделаю что угодно, дабы помочь вам в этом деле.

— Благодарю за комплимент, но вы опять напомнили мне, что я развалина.

— Это верно, но смотритесь вы хорошо, на тридцать, — честно призналась она, — и у вас прекрасные возможности.

— У меня скрытые возможности и способности. Парик тоже хорошо помогает делу. И если вы захотите посмотреть поближе мои зубы, я их выну, чтобы показать вам.

— Тем не менее вы меня покорили, — с нежностью промолвила Каролин.

После этих слов я сразу закурил сигарету и наполнил свои старые легкие едким дымом, спрашивая себя, не достаточно ли я пожил, чтобы купить себе надгробный камень.

— Прошу вас, — осторожно произнес я, — не будем менять тему разговора. Этой ночью мне предстоит поговорить еще со столькими людьми! Будем придерживаться фактов.

— Ладно, лейтенант, пока не буду вас соблазнять. Я говорила, что мы рвали на части этих двоих мужчин. И поверьте, в подобном курятнике наши чувства очень сильны.

— Вы серьезно утверждаете, что одна из вас могла совершить эти два преступления только из-за того, чтобы девушки не попали на свидание с преподавателем?

— Молодец! Вы начинаете соображать. Ну, разумеется, это так! Никогда не говорила ничего другого.

— О’кей, — удовлетворенно вздохнул я. — А что вы еще можете сказать?

— Относительно этих двух преступлений ровно ничего не знаю, то есть знаю не больше вашего.

— Без труда верю вам. А у вас, случайно, нет бриллиантового колье?

— Только не говорите, что я его потеряла.

— Не одолжите ли вы мне его на некоторое время?

— Вы думаете, оно подойдет к вашему смокингу?

— Подождите меня за дверью, и я скоро вернусь к вам за колье.

Я проводил ее до двери и обратился к Полнику:

— У меня идея. Не слишком замечательная, но она отнимет у меня некоторое время, а ты пока продолжай допросы. Спрашивай всех, не знают ли они, по какой причине были убиты девушки, и узнают ли ножи. Все видели нож, торчащий из спины Крег. Наконец, ты сам понимаешь…

— Хорошо, лейтенант, — воодушевился сержант. — Рассчитывайте на меня.

— Вполне полагаюсь на тебя, теперь тебе играть.

Я вышел из кабинета, и Каролин тепло улыбнулась мне:

— Можно подумать, что у нас тайное свидание. Увидите, как нам будет удобно в моей комнате, ведь остальные находятся внизу. Никакого риска, нам не помешают.

Комнаты учениц находились в другом крыле здания, и каждое помещение было немного больше моей квартиры. Наше свидание продолжалось ровно пять минут.

Как только мы вошли, Каролин зажгла свет и закрыла дверь на ключ. После этого она мгновенно сдернула платье, глубоко вздохнула и упала мне на руки.

— Если я правильно понимаю, мы начинаем с нуля, — заметил я, учащенно дыша и держа в руках обнаженное пухленькое девичье тело. — Не забывайте, однако, что я пришел, чтобы одолжить ваше колье.

— Хорошо, хорошо, понимаю! Но все же как вы торопитесь!

Каролин недовольно отцепилась от меня и пошлепала к туалетному столику, отражаясь со всех сторон в зеркалах и вынуждая меня сдерживаться. Девушка достала из столика плоский ящичек, содержимое которого заставило меня свистнуть от изумления. Она взяла вещь так, будто это была, дешевая побрякушка, и швырнула ее мне.

— Лейтенант! Вы заставляете меня приходить в исступление! Мы упускаем такую возможность получить удовольствие! Вам все необходимо объяснять и раскладывать по полочкам.

— Я провожу вас в зал, мисс.

— Если вы настаиваете на этом, — вздохнула Каролин, — то пусть так, но вы будете сожалеть об этом всю свою жизнь. Я готова стать вашей не сходя с места, а вы принимаете такой официальный вид. Тем хуже для вас! Будем выше этого! Кстати, а может, вы импотент? Может, у вас нет удочки?

— Одевайтесь, не то простудитесь.

— Грубиян!

— Я очень люблю играть в карты, — объяснил я Каролин, когда мы возвращались в большой зал, — но только с теми, кто умеет играть. Помните о моем преклонном возрасте.

— Помню, дедушка, чтоб тебе пусто было!

Я покинул Каролин и позвал Следа, чтобы он проводил неудовлетворенную девушку в зал. Затем спустился в котельную. Мефисто и Пис сидели на трубе, и оба подскочили при моем появлении. Я аккуратно закрыл дверь и сунул ключ в карман.

— Отвратительный скандал! — проворчал Мефисто.

Прислонившись к двери, я с улыбкой взглянул на него:

— Его еще нет, но он непременно разразится.

— Как это?

Я вытащил колье и покрутил им вокруг своего пальца. Бриллианты сверкали и переливались всеми цветами радуги, и двое моих визави смотрели на них выпученными глазами.

— Где вы это взяли? — завистливо поинтересовался Пис.

— Ты должен сам знать это. Это ожерелье было на маленькой Крег, когда ее закололи. И именно оно является причиной ее смерти.

Пис провел языком по пересохшим губам.

— Где вы нашли это, лейтенант?

— В твоем кармане.

У Писа начались конвульсии, и он закричал:

— Это неправда! Неправда! Вы отлично знаете, что это ложь!

— Я, конечно, мог и ошибиться. Может быть, это был карман Мефисто?

— Что вы от меня хотите? — заволновался иллюзионист. — Получить шкуру невинного?!

Я повертел ожерелье еще немного, прежде чем ответить им. Мефисто и Пис уставились на него, как кролики на удава, ожидая, что тот их проглотит.

— Ничего от вас не скрываю, — дружелюбно улыбнулся я. — Это дело сильно горит, и шериф настаивает, чтобы оно было быстро закончено. Я же хочу удовлетворить… его…