Евгений Сухов - Гениальный грабитель

— За такие деньги я могу половину России проехать, а ты меня только с аэропорта до города везешь.

— И сколько же ты дашь? — спросил таксист, посмотрев по сторонам. Пассажиры уже разбрелись по стоянке: кто-то пошел к автобусу, кого-то встречали на служебных или частных автомобилях, так что привередничать особо не приходилось.

— Умерь аппетит в два раза.

— Хорошо, — вздохнул водитель, — договорились. Куда именно везти? — спросил он, когда Шабанов разместился в кресле.

— Подбрось до какой-нибудь гостиницы поприличнее. «Полярное сияние» еще стоит? Вроде бы раньше была ничего.

Водитель с интересом посмотрел на клиента:

— Подброшу, — охотно отозвался он, — в самом центре города стоит «Якутия». А «Полярное сияние» уже лет десять как снесли. А ты что, бывал, что ли, здесь? — спросил водитель, выехав на дорогу, казавшуюся безжизненной, — по обе стороны лишь небольшие чахлые кустарники, пробивавшиеся реденько через размороженную раскисшую почву.

— Приходилось, — буркнул Степан, уставившись в окно.

Еще через полчаса Шабанов был на месте. Расплатившись с водителем, он подхватил нехитрый скарб — кожаный портфель с теплой курткой — и бодрым уверенным шагом направился в сторону гостиницы.

Дождавшись, когда за клиентом захлопнется дверь, водитель достал телефон и нажал кнопку.

— Что там у тебя? — раздался начальственный голос.

— Он прибыл.

— Ты уверен, что это он?

— Абсолютно! Точная копия фотографии.

— Хорошо. Запомни этого парня получше. Нам нужно за ним присмотреть.

— Уже запомнил.

— И возвращайся давай на службу. Тут у нас дел невпроворот!

* * *

После обычной планерки, которой начиналось едва ли не каждое утро, Тимофеев задержался. Курганов удивленно посмотрел на главного эксперта.

— Ты что-то хотел сообщить?

Подошла Варя, поставив на стол чашки с дымящимся кофе и вазочку с печеньем, незаметно удалилась. По кабинету тотчас распространился пряный аромат.

— Андрей Макарович, помните, мы с вами говорили о Шабанове? О моем однокласснике? — спросил Тимофеев. Напоминание было лишним, для Курганова не было мелочей, тем более если разговор касался алмазов.

Отхлебнув кофе, Андрей Макарович живо отозвался:

— Прекрасно помню. И что там?

— Он приехал? Вот его фотография, — положил он перед генеральным цветной снимок.

Курганов взял фотографию и, всмотревшись в нее, недобро хмыкнул:

— Значит, ты его все-таки вытащил?

— Да. Это было непросто. Пришлось подключить людей, чтобы он ни о чем не догадался.

— Я понимаю. — Вернув фотографию, спросил: — Ему действительно под силу провернуть такое дело?

— То, что я о нем узнал, говорит: он способен на многое. Умен, дерзок, просчитывает каждый свой шаг. И вместе с тем очень осторожен. Признаюсь, мы с Абрамовым стали даже опасаться за безопасность хранилища. Ведь не с лучшими намерениями он посещает Дружный через столько лет.

— Тоже верно. Так что будьте начеку!

— Я уже сказал Абрамову насколько все это серьезно. Он меня заверяет, что к хранилищу невозможно подступиться, но ведь у нас десятка три совместных предприятий, где гранят алмазы, и в каждый из них мы перевозим очень большие партии сырых алмазов. Поэтому Шабанову не составит большого труда организовать ограбление где-нибудь в дороге.

Андрей Макарович неприязненно поморщился, длинные пальцы выбили нервную дробь.

— Не нравится мне его интерес к нашим алмазам. Мне не нужны неприятности… Тем более сейчас, когда подо мной, того и гляди, рухнет кресло. Я должен успеть провернуть задуманное. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да.

— Сделай так, чтобы он здесь не задержался. Подтолкни к банку «Заречье». Уверен, у тебя это получится, парень ты способный.

— Кажется, у меня есть идея, — едва улыбнулся Тимофеев.

— Вот и отлично! Держи меня в курсе дела! Ну а сейчас мне некогда, извини! — посмотрел Курганов на часы.

— У меня к вам есть одна небольшая просьба.

— Все, что угодно, сам знаешь…

— Просьба необычная, — замялся Тимофеев.

— Да говори ты, что там у тебя! Не мямли!

— Мне нужна Варя!

— Какая еще Варя?

— Ваша секретарша.

— Варя?.. Что значит нужна? — Андрей Макарович вытаращил глаза на эксперта. — Однако ты оригинал! Она мне тоже нужна.

— Если хотите, она нужна мне в качестве приманки, у меня есть определенный план, без нее осуществить его будет крайне трудно.

Генеральный директор вновь поднял чашку. Рука дрогнула, и коричневый напиток, пролившись, испачкал белоснежный манжет.

— Проклятье… — Поставив чашку на блюдечко, Курганов тщательно отер рукав салфеткой. — Все настолько серьезно?

— Более чем.

— Хорошо, я скажу ей… Завтра она поступит в твое распоряжение. А теперь убирайся к черту!

* * *

Вернувшись домой, Федор подошел к комоду, где лежала небольшая шкатулка из карельской березы, приоткрыл ее крышку. На самом дне в бархатной коробочке лежал красный необработанный алмаз величиной с крупную фасоль. В нем было не менее восьми карат. Камень невероятно прозрачный и редчайшего цвета. Пожалуй, такой на черном рынке стоил бы не менее трехсот тысяч долларов, а может быть, и дороже. Пользуясь правом консультанта и доверенного лица генерального директора, Тимофеев вынес из цеха конечной доводки красный алмаз, объяснив, что должен выставить его на ближайшей выставке алмазов в качестве образца. У самого выхода стояла охрана, которая, невзирая на чины и звания, обязана была осматривать каждого. Спрятав алмаз в нагрудный карман, Федор Юрьевич с независимым видом прошел мимо охраны. Возможно, обнаружив кражу, его просто выперли бы с производства, вручив на прощание «волчий билет». Но, скорее всего, посадили бы в назидание всем другим.

Теперь похищенный камень, ставший талисманом, находился у него в шкатулке, и всякий раз при принятии трудных решений он неизменно извлекал его и держал в руках, как если бы хотел получить от него подсказку. Возможно, это называется подпитывание энергией, психодуховная ткань или еще какая-нибудь метафизическая дрянь, в которую, несмотря на полнейшее безверие, все-таки хотелось верить. Но странно, его дела после подобной мистификации пошли самым лучшим образом.

Взяв камень, Тимофеев долго рассматривал его гладкую поверхность. Он много раз пытался отыскать в прозрачной глубине хоть какие-нибудь дефекты — крошечные пузырьки, трещинки или незначительное замутнение, но их просто не существовало. Камень был бы совершенен, если бы его идеальности не мешал раковистый излом на одной из граней, напоминающий формой скол разбитого стекла. Но у этого камня была трудная судьба, он пролежал в фундаменте сотни миллионов лет, прежде чем был выброшен на поверхность взрывом, слегка подпортившим его первозданную природную красоту. Хотя дело поправимое, достаточно придать ему подобающую огранку.

Камень был холоден, столь же холодна природа Якутии, породившая сверкающее чудо.

Интересно, что бы сказал генеральный, если бы однажды узнал о том, что его эксперт хранит у себя дома в простенькой деревянной шкатулке уникальный камень стоимостью в сотни тысяч долларов? Выгонит? Пожалуй, что сейчас уже нет. Слишком многое их теперь связывает.

Подняв трубку телефона, Тимофеев дождался суховатого ответа:

— Слушаю.

— Андрей Макарович, я уже все подготовил. Приступать?

— Ты мне вот что скажи, ты будешь привлекать Крутского?

— Да. Он часть моего плана. Уверен, что Шабанов на него непременно выйдет, я облегчу ему задачу и подброшу по нему кое-какую информацию.

На некоторое время в трубке установилось молчание, до предела натянувшее нервы. Курганов осмысливал сказанное. А что, если он решил пойти на попятную, оценив степень риска? Но уже в следующее мгновение прозвучал спокойный голос генерального:

— Это опасно.

— Да. Но другого выхода я не вижу.

— Понятно. Он тебя услышит?

— Шабанов человек обстоятельный. Он ничего не пропускает мимо ушей. Уверен, он потопает именно по этой дороге.

— Хорошо. Надеюсь, что мы не ошиблись с расчетами.

Тимофеев с облегчением положил трубку.

* * *

Шабанов подошел к самому краю карьера, где по серпантину, не уступавшему по ширине городским магистралям, двигались огромные, высотой с двухэтажный дом «БелАЗы», груженные грязно-зеленоватой кимберлитовой породой, из которой после тщательного обогащения будут выделены алмазы. Cтолько же карат может находиться с грузовике «БелАЗа»? Тысяча? А может быть, десять тысяч? Во всяком случае, этих денег вполне хватит на годы безбедной жизни.

С шестисотметровой высоты «БелАЗы» казались махонькими, да и двигались-то не очень расторопно. Но в действительности все обстояло как раз наоборот: зарплата водителей зависела от количества пройденных рейсов, а потому они ехали на предельно возможной скорости, какую может позволить себе на крутом серпантине огромнейший многотонный самосвал.