Владимир Колычев - Под тонким льдом чернеет дно

— Я читал в прессе, что у Вики был роман с Макеевым.

— Это информационная утка. На самом деле между ними ничего не было…

— А если роман все-таки был?

— Допустим, был. Я что, по-вашему, похож на дика-Ря, который ломает ноги своим соперникам?

— Ноги ломают не только дикари.

— Что ж, если разговор пошел в таком ключе, то мне ничего не остается, как предоставить вам алиби, — без вызова, но с сожалением сказал Алмас.

— Вы знаете, в какое время произошла трагедия с Игорем Макеевым?

— Если я смог найти вас, товарищ лейтенант, то, уж поверьте, я смог разобраться и с этим. Вика была в больнице у Макеева. Кстати, вы в курсе…

— Итак, у вас есть алиби?

— Да.

— Какое?

— Извините, но этого я сказать не могу, — сокрушенно развел руками Алмас. — Только не подумайте, что я скрываю алиби вам назло. Ни в коем случае. Просто это пикантный вопрос… Но если будет возбуждено уголовное дело, если мне предъявят обвинение, будьте уверены, утаивать я ничего не буду, скажу как на духу.

— Вы считаете, что вас можно привлечь к ответственности?

— Откуда я знаю, что у вас на уме? — невозмутимо парировал Алмас.

Артем остро ощущал свою несостоятельность перед этим человеком. У него не было никаких фактов, которыми можно было хотя бы ущипнуть его. Одни только голые предположения…

— Нет у нас оснований привлекать вас к ответственности, — уныло пожал плечами лейтенант.

— Тогда я могу быть свободен?

Артем взглядом показал ему на дверь. Алмас вежливо с ним попрощался и был таков.

Еще в процессе общения с Сабуровым у Артема возникло подспудное желание перепоясаться ремнями для скрытного ношения оружия. Он открыл сейф, рукой нащупал «сбрую» с пустой кобурой. Только тогда вспомнил, что за оружием нужно ехать в отдел внутренних дел, располагавшийся на соседней улице. Дело нехитрое, но стоит ли суетиться?

Он закрывал сейф, когда в кабинет зашел начальник.

— Что-то ты бледный какой-то, — заметил Безроднов.

— Зима, нехватка витамина Д…

— А я уж думал, Алмас на тебя страху нагнал… Он дежурному назвался, поэтому я в курсе, как его зовут.

— Представился. Потому что скрывать нечего.

— Действительно нечего?

— Во всяком случае, в этом он пытался меня убедить… Волк в овечьей шкуре. Белый такой весь, пушистый… А нутро черное. И сам в черном… Я у машины был, когда он подъехал. Классический мафиози. На «Оке» не подъедешь. А узнал, кто я, прижал хвост. Я, говорит, человек простой, но с открытым забралом…

— И что ты выяснил?

— Что он хотел сказать, то и выяснил. Конечно же, он ни в чем не виноват… И алиби у него есть.

— Какое?

— Когда обвинение, говорит, предъявят, тогда и скажу… Работать с ним надо. Кто такой, чем занимается… Думаю, криминальное прошлое за ним. Возможно, и настоящее…

— Если так, то сладить с ним будет непросто, — огорченно покачал головой Безроднов. — Хитрый лис. И, видимо, привык играть на опережение…

— Ничего, кто работает, тот ест. Тех, против кого работает…

— Кстати, не мешало бы нам просто поесть.

Артем кивнул. Он так увлекся Сабуровым, что совсем забыл про Таню.

Она ждала его в машине с озадаченным видом.

— Что-то не так? — спросил он.

— Ну что там с мафиози? — вопросом на вопрос ответила девушка.

— С главным из «Аль-Каиды»?.. Я за ним сегодня собирался ехать, а он сам ко мне пришел. Чем сэкономил время. Поэтому мы с тобой спокойно можем отправиться домой. Ну, и по пути заскочим в ресторан…

Свой красотой и обаянием Таня вскружила ему голову. Сначала был ресторан, потом постель… На службу он возвращался в приподнятом настроении. Работать, работать и еще раз работать.

К вечеру он уже порядком знал, что представляет собой Алмас Сабуров. Личные впечатления объединились с полученной информацией, и вышла неприглядная картина.

Сабурову было тридцать восемь лет, из них девять он провел в зоне. Впервые сел в пятнадцать лет за кражу, отсидел четыре года, а в двадцать три снова отправился в места не столь отдаленные, на целую «пятилетку», в этот раз за мошенничество. Чем он занимался последние десять лет, не известно, но можно полагать, что это время не прошло без пользы для его криминальных талантов. Мало того, что уберегся от тюрьмы, еще и раскрутился. Артем выяснил, что Сабуров обладал контрольным пакетом акций и управлял известным в столице казино «Главный приз». Возможно, это была легальная вершина криминального айсберга, на котором Сабуров дрейфовал в полном акул океане.

Но как ни крути, а криминальная сторона настоящей жизни Алмаса — не более чем догадки, подкрепленные информацией о его прошлом. Можно обвинить его во всех смертных грехах, но, пока не будет серьезных оснований для обвинения, трогать его нет смысла. И вы рваться может, и укусить…

А что делать, чтобы доказать его вину, Артем не знал Наверняка ноги Макееву Алмас ломал чужими руками Преступников по горячим следам найти не удалось, а сейчас и вовсе нет возможности разыскать их, не говоря уже о том, чтобы допросить и выбить сведения о заказчике. Можно взять Сабурова в разработку — прослушивание телефонных и прочих разговоров, видеонаблюдение. Но для этого нужна как минимум санкция суда, а как максимум — специалисты, транспорт и техника. Очень сложная задача, а учитывая тот факт, что Алмас ведет себя очень осторожно, и вовсе не выполнимая…

Мороз был настолько злым, что вязаная шапочка, казалось, обручем сдавливала голову. Колючий снег хлестал в лицо, ледяные руки февраля лезли под грязный бушлат, холодили тело.

Иван так спешил попасть в дом, что едва не поскользнулся на ступеньках высокого крыльца. Нервно вцепился в ручку двери, потянул ее на себя, но та была закрыта изнутри.

— Э-эй! Ребята! Ну чего вы!.. Ну, откройте, ну, пожалуйста!

Но из-за двери слышался только хохот. Таджики дружно издевались над ним.

— Ну что вы за люди! — в отчаянии взвыл Иван.

Морозный обруч все сильней сжимал голову. Боль становилась невыносимой. Но проклятые неруси продолжали веселиться. Им-то хорошо: в доме тепло. Сюда бы их, на лютый мороз.

— Суки! — Хватаясь за голову, Иван сел на корточки, плечом прислонился к двери.

Еще немного, и, казалось, голова лопнет от боли…

Нехорошо у него с головой. Неизвестно кто непонятно чем ударил его сзади. Хамид смотрел его затылок, он Думает, что в него стреляли, только пуля прошла вскользь. Но контузия, говорит, все равно была сильная. И крови много было…

Хамид нашел его в конце октября, без сознания, в лесу возле реки. Иван не смог объяснить, как он там оказался. Контузия оказалась настолько сильной, что память отшибло напрочь. Он даже имени своего не помнил, а Иваном его таджики окрестили.

Единственное, что вспомнил он из прошлой жизни, так это то, что крепко сидел на игле. Таджики баловались травкой, узнав об этом, Иван чуть ли не на коленях выпросил у них косячок. А когда ему предложили уколоться, от радости он волчком закружил по полу. Героин у них был «грязный», серый, но Иван был рад и такому.

Он не знал, куда ему идти. К тому же таджики его и не хотели от себя отпускать. Он вкалывал на них как проклятый — за дозу в день и «дошираковскую» лапшу. Сделал норму — будет кайф, нет — загнется от ломок. Иван старался…

Ему казалось, что он умирает. Еще чуть-чуть, и он бы околел на морозе. Но вовремя вмешался Хамид, разогнал своих земляков-придурков, открыл дверь. Иван как сидел, так и ввалился в теплый холл.

Его не стали обогревать и растирать спиртом. Хамид поступил более мудро — разжег косяк, сунул его Ивану в рот. Травка легкая: кайфа никакого не было, дури тоже. Но все же она вернула Ивана к жизни.

— Давай, пошел! — пнул его сапогом Амир.

Хамид был старшим в бригаде гастарбайтеров и в определенной степени благоволил к Ивану. Но заступаться за него даже не подумал. Для него главное, чтобы он вкалывал.

Иван смог вернуться к работе. Это была самая настоящая каторга — месить лопатой в тяжелом корыте смесь для стяжки пола. Цемент, песок, гравий, вода… Адом большой, четыреста квадратных метров, ни конца ни краю…

Таджики укладывали стяжку, а он месил.

— Быстрей, быстрей! — подгоняли его. — Собака ленивая!

(|цу разрывало

Руки отнимались от усталости, пояс1 [4ван про-на части от боли, ноги его едва держал)' авится его ра-должал трудиться. Если таджикам не по^а маЛо… бота, дозы ему не видать. А одного кося1*, СПину. Иван Амир подкрался сзади, толкнул парн^ лииом в цене удержался на ногах, упал, ткнувши^ ментно-песочную жижу. сквозь хохот

— Это последнее корыто, — сказал

Амир. — Закончишь, и хватит…,юсь поскорее