Федор Московцев - Сбывшееся ожидание

Добравшись до своей берлоги, он снял верхнюю одежду и разложил вещи, сунул в стереосистему компакт-диск Джорджа Бенсона и нажал на Play, уселся в кожаное кресло, положил портфель на стол прямо перед собой. Какой большой и удобный письменный стол, хватает места и для бумаг, и для ноутбука, и еще остается достаточно пространства для чего-то ещё – портфеля например – чтобы не нагибаясь вытаскивать из него нужные бумаги, или наоборот класть их туда.

Он отзвонился Тане и сообщил, что добрался до дома и уже успел по ней соскучиться. Она сказала, что едет в поезде, тоже соскучилась и чувствует усталость – сейчас постелет себе и ляжет спать. Договорившись о времени следующего созвона, они разъединились.

Мариам он звонить пока не стал. Представив, какой там творится дурдом – в квартире на Большеохтинском проспекте, где сейчас её родственники да еще подруга с ребенком, Андрей решил, что сейчас позанимается делами, разберет электронную почту, возможно, съездит в офис на Исаакиевской площади, а там видно будет.

Может Леночка… Ему как-то раз удалось хитростью заманить её сюда, ей тут понравилось, она долго разглядывала картины, маски, ходила по комнатам, присматривалась. Правда, в тот раз ей не понравились откровенные намёки Андрея, но сейчас совсем другой коленкор! Сегодня есть реальная маза засадить ей.

Дальнейшие размышления привели к грустным мыслям. Он не выдал Леночке зарплату за декабрь, а ведь давно пора – волгоградским сотрудникам зарплата и новогодние премиальные выданы неделю назад, чтобы люди могли приготовиться к празднику, петербургским сотрудникам Андрей передал деньги через Рената, и он раздал их, вернувшись из Москвы. Насчет Леночки – Андрей решил ей выдать сам, хороший повод для встречи, а заодно и… прожарить её до самой печени. Теперь она, вся такая шальная и с БДСМ-наклонностями, стопудово начнёт испытывать слабость к поебацца.

Мысль о том, что придётся ей платить, очень расстроила Андрея. Он всегда и везде неохотно платил, а теперь, когда Леночка выполнила то, ради чего её брали на работу и перестала быть нужной – платежи в её сторону выглядели полным абсурдом.

Он расстегнул портфель и первое, что увидел – купленную в аэропорту бутылку портвейна Graham’s. Ничего себе, совсем забыл про неё – «классический образчик британского стиля, неагрессивное, сбалансированное десятью годами выдержки вино». Надо промочить горло. Усталость давила на него. Он с трудом заставил себя встать, пойти на кухню и взять штопор с бокалом. Вернувшись в кабинет, он сел в кресло, открыл бутылку, налил себе вина.

Этим бокалом он отпраздновал свою победу. Подумать только! За последние два месяца его расходы существенно сократились, а все прежние долги в течение ближайших полутора-двух месяцев нивелируются благодаря удачно проведенной операции с векселями. Криминальная сторона вопроса его не касается – безопасностью занимаются Блайвас, Радько и Ренат. Андрей, как и его компаньоны, будет тратить заработанные деньги на себя, а не затыкать ими дыры и платить проценты по долгам.

Завтра они с Мариам и Аликом поедут праздновать Новый год в пансионат «Северная Пальмира», находящийся в Зеленогорске на берегу Финского залива. А сейчас…

Андрей потянулся за бутылкой, но вместо того, чтобы налить в бокал, сделал несколько глотков прямо из горла. Он стал раздумывать, с чего начать – с каких документов. А может, вынуть ноутбук и проверить почту? То был плохой знак, свидетельствующий о нежелании работать, обычно он не размышлял, а делал всё подряд. Вместо документов и ноутбука последовал ещё один глоток портвейна.

Всё же он полез в портфель и наугад вытащил оттуда несколько документов. Верхней оказалась заявка Московской железной дороги на первый квартал 2004 года – с этим всё ясно, надо просто передать бумагу Владимиру. Далее… следующим был сложенный вчетверо листок с зияющим круглым отверстием по центру, бумага вокруг которого вся была пропитана чем-то бурым. Полностью развернуть его, не повредив, не удалось, но оказалось достаточно, чтобы увидеть заголовок документа: свидетельство о смерти, выписанное на имя Марьяна Ефимовича Хмарука. Причина смерти осталась неясной – в нужном месте документ был пробит и выпачкан кровью.

Именно сейчас, при виде документа, Андрею стало ясно, что всё произошедшее – нечто реальное и несомненное, это действительность, а не неотразимая абстракция: захлёбывающийся в собственной крови Хмарук – бледный, изо рта льёт кровь; зубы выбиты, челюсть раздроблена, а в мертвых глазах застыл безумный страх и мольба о пощаде.

Андрей закрыл глаза, чтобы прогнать видение. Но перед внутренним взглядом возник всё тот же Хмарук, похожий на кролика в луче автомобильных фар, в глазах которого застыла мольба о пощаде, напрасная мольба, ведь смерть презирает цепляющихся за жизнь; а рядом Вексельберг, чья жизнь оборвалась раньше, чем он смог сообразить о грозившей опасности – так пожелал бог, ибо Вексельберг слишком утруждал глаза, устремив их в небо, а земля не была в пределах его глаз… Потом они оба исчезли, окруженные молочной мягкостью уходящего дня, и в таком виде, неверном и призрачном, напомнили некоторые образы воображения, прежде возникавшие в сознании Андрея. В таком освещении чувствовался только что исчезнувший солнечный луч, оставивший в этом воздухе почти неуловимый, но несомненный след своего медленного растворения. Почему-то две фигуры привиделись в сумерках, которые ещё не наступили. Сумерки – это сейчас, а тогда был полдень.

Усилия памяти незаметно переходили в нечто другое, более привычное. Да, столько всего произошло за минувший год, что строгому мужчине не грех и всплакнуть. Правда, львиная доля всех впечатлений начисто выветривается из памяти. А что в остатке?!

Он очнулся, когда почувствовал, что сползает с кресла. Спать в кресле, да ещё в одежде? Он взял телефон и набил Тане сообщение: «Детка, осторожней со стволом. Отдай Волкорезову а еще лучше выбрось в Волгу». Затем поднялся и пошёл в спальню. Только половина пятого, ему хватит двух часов, чтобы проспаться, а потом он поедет домой, в семью – к Мариам и Алику.

Снег, нападавший вчера, стремительно таял, а с утра зарядил дождь. Непрерывный ливень, образуя серые завесы, словно навсегда смыл с неба продрогшее солнце. Безмолвные свинцовые тучи сковали небо.

День клонился к сумеркам, покрывавшим улицы мутно-серым саваном.

Леночка Шаабан торопилась – перед занятием по арабскому языку ей нужно забежать на педикюр, а потом, если останется время, заскочить в недавно открывшийся дискаунтер на проспекте Большевиков – там должны подвезти новую партию фирменной уцененки. Как назло, в этот вечер все кавалеры куда-то подевались, никто не может организовать трансфер на машине, а то можно было бы заехать в самый крупный дискаунт-центр на Синопской набережной, куда общественным транспортом никак не добраться.

Ренат вечно занят, Андрей задерживается в командировке (никогда не укладывается в заданные им самим временные рамки, надо его проучить), и Леночка вынуждена была познать не только бессмысленную скуку – отсутствие развлечений, но и унизительные ограничения – экономия, социальные парикмахерские, покупка шмоток на распродажах, опять же езда на общественном транспорте.

«Вот приедет Андрей…» – от этой мысли у неё заныло внизу живота. Она вспомнила, как грубо он взял её и стала продумывать сценарий сегодняшней встречи.

«Может, поиграть в уси-пуси, телячьи нежности… нет, не стоит, нечего ему расслабляться. Чтобы научить пунктуальности, крепче привязать и получить от него всё что нужно – необходимо держать дистанцию».

Общение с Андреем определило новый в существовании Леночки угол зрения на жизнь, новые приоритеты и задачи. До него она влачила бессмысленное сумеречное существование, разменивалась по мелочам – просто не ведала, что можно жить по максимуму. Точнее, не знала, куда приложить свою кипучую энергию. Теперь знает. И, начиная с той памятной ночи в гостинице «Украина», и продолжая нынешней… и последующими…

…в этом месте размышлений у неё снова заныло внизу живота, и она решила, что сегодня ночью не будет долго сопротивляться.

… она прониклась уверенностью: начиная с этого дня её жизнь будет развиваться в самой тесной связи с жизнью Андрея Разгона и его компании. А учитывая историю с векселями, насчет своего участия в которой Леночка не строила иллюзий…

Эти сумерки, день, ночь, принадлежат ей – сегодня она намерена решительно поговорить с Андреем. У ней не осталось никаких сомнений, что он пойдет на все её условия.

Выпорхнув из подъезда, она сделала несколько шагов и остановилась – прямо перед ней из темноты возникла грузная сильная мужская фигура. Парень во всём кожаном был настроен явно недружелюбно.

Приятные мысли испарились.

– Ты?! – испуганно выдохнула она.