Джон Макдональд - Неоновые джунгли

Уолтер задвинул ящик назад, вернулся в постель, снял халат и, вполне довольный, залез под одеяло. Почти счастливый. Двенадцать бумажных кусочков свободы! А к тому времени, когда Доррис пора будет отправляться в роддом, у него вполне может оказаться по меньшей мере тысяча зеленых баксов!

Практически каждый вечер перед тем, как уснуть, Уолтер заказывал себе один из трех вариантов одного и того же сна. Вариант первый: он нервно ходит по бесцветному коридору родильного отделения местной больницы, затем наконец-то выходит врач и сообщает ему, что его жена Доррис во время родов умерла, и ребенок тоже. Он услышит это трагическое известие, ему от горя становится плохо, его оставляют на ночь в больнице... Позже он должным образом ее хоронит, выжидает короткий период траура и... начинает игру с Бонни. Она ведь будет его жалеть, всячески утешать... При этом ни о какой женитьбе, само собой разумеется, речи быть не может. Это после того, что он о ней услышал от лейтенанта Ровеля?! Ну уж нет, увольте! Он пойдет другим, куда более приятным и безопасным путем...

Вариант второй. Не выдержав еще одного тяжелейшего шока от потери невестки и внука, старик тут же уходит в мир иной, в результате чего к нему, Уолтеру, по наследству переходят и бакалейный магазин, и дом, в котором по-прежнему будут жить молодые вдовы – Бонни с Яной...

Вариант третий и, скорее всего, самый реальный. С Доррис и ребенком уже все в полном порядке, они выписываются из больницы и едут домой, но... Уолтера с Бонни там уже нет. Они далеко-далеко, вместе и счастливы...

Эта заманчивая картинка представала перед его глазами словно живая. Вот они с Бонни въезжают на парковку у одного из самых дорогих казино, останавливаются, выходят из машины... Он заставит Бонни надеть длинное, с глубоким вырезом вечернее платье, как можно туже обтягивающее ее по-настоящему аристократические формы. Пусть все изредка видят то, чем он обладает все двадцать четыре часа в сутки! И пусть знают: с такими, как он, не шутят... Хлопотно и опасно! А Доррис? Что ж, время от времени он будет отсылать ей и сыну – естественно, без подписи – щедрый чек. Дед Мороз двадцатого века!

Как ни странно, но сегодня эти варианты снов почему-то не работали. Вместо них возникали другие, какие-то отвратительные. Уолтер включил свет, снова открыл книгу и нашел то место, где остановился, – когда Майк Хаммер привел шикарную блондинку в свою квартиру...

Уолтер Варак устроился поудобнее и начал жадно читать. Ведь он и есть Майк Хаммер! Он, и только он! А магазин? Нет, этот хренов бакалейный магазин в хреновом обшарпанном доме сейчас не имел к нему никакого отношения. Ни-ка-ко-го! Вот так.

Мистер Гровер Вентл выглядел типичным переутомленным заботами джентльменом. Еще бы! У него было слишком много учеников и слишком мало учителей. А уж об уровне их квалификации и нежелании нести свет знаний оболтусам, имеющим совершенно иные представления о том, что и как надо делать в этой жизни, и говорить нечего. И в довершение ко всему в приемной терпеливо ждала мисс Форест, которой срочно понадобилось обсудить какую-то дисциплинарную проблему. Пятую за сегодняшний день. Можно подумать, что если ее не решить сейчас, то рухнет весь мир!

– Кто виновник, известно? – спросил Гровер у своей секретарши мисс Болт.

– Старшеклассница. Кристина Варак. Устроила скандал в вестибюле школы.

– Хорошо, вызовите ее... – начал было Вентл, но тут же сам себя оборвал. – Кристина? Тина Варак? Это, очевидно, какая-то ошибка!

– Судя по ее реакции, вряд ли, сэр.

– Вы в этом уверены? Что ж, тогда, пожалуйста, принесите мне сначала ее личное дело. Кажется, она выпускается в следующем месяце?

– Да, сэр, именно в следующем. – Секретарь почему-то глубоко вздохнула.

Вентл снова сел в удобное кожаное кресло и попробовал вспомнить, что ему известно о Тине, то есть о Кристине Варак. На редкость способная, может быть, даже талантливая, доброжелательная девочка... При этом очень старательная, вежливая, уважает старших, принимает самое активное участие во всех общественных мероприятиях школы. Крепко сбитая блондиночка с веселыми светло-голубыми глазами, к которой до сих пор с большой симпатией относились и школьники, и учителя. Никогда никаких проблем. Что же вдруг случилось?

Принесенное личное дело Кристины Варак оказалось на удивление пухлым. Директор просмотрел ее оценки за последние месяцы. В марте они были близки к идеальным, но в апреле и особенно в мае почему-то начали резко падать. Вентл отложил дело в сторону, нажал кнопку спикерфона.

– Вызовите ее ко мне... Да, немедленно... А мисс Форест попросите вернуться в класс. Я приглашу ее чуть позже.

Первое, что он отметил, когда Тина вошла в его кабинет, – это совершенно необычную для нее неуверенную походку. И болезненное лицо. Не дожидаясь приглашения директора, девочка плюхнулась на ближайший стул и откровенно враждебно посмотрела на него.

– Знаешь, Тина, на тебя это совсем не похоже!

– Неужели?

Тон, которым она произнесла одно лишь это слово, вызвал у Гровера такую злобу, что он с трудом сдержался... Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, он спокойно спросил:

– Может, все-таки расскажешь мне, что там у вас произошло?

– Да, ради бога. Я читала книгу. Ко мне подошла мисс Форест. Вообще-то это совершенно не ее дело, чем я занимаюсь после уроков. Особенно если не мешаю другим. Но она почему-то схватила за волосы. Тогда я встала и ударила ее по лицу. Я ведь тоже человек, и меня нельзя вот так ни за что ни про что оскорблять, правда же?

– Подожди, подожди. Ты хочешь сказать, мисс Форест ни с того ни с сего подошла к тебе и схватила тебя за волосы?

– Я видела, что мисс Форест стоит рядом, но, когда она потребовала, чтобы я отложила книгу в сторону, ничего ей не ответила. Я ведь не на уроке. И никому не мешаю. Она первая схватила меня за волосы, сделала мне больно, ну я и ответила ей тем же. И пусть даже не мечтает, что такое сойдет ей с рук. Я буду поступать так каждый раз, как только ей захочется меня унизить. Можете передать ей это!

– Тина, на тебя это совершенно не похоже! Извини, но у меня не укладывается в голове...

– Да, вы уже это говорили.

– Тина, я только что просмотрел твое досье. До марта все великолепно, а потом срыв. Что произошло?

– Погиб мой брат.

– Жаль, жаль. Прости. Я не знал. Школа большая, учеников много, сама понимаешь...

– Не стоит так потеть.

– Что? Что ты сказала?

– Я говорю, не стоит так потеть. Март давно прошел. Это уже история. Он погиб в Корее. К нашей школе это не имеет никакого отношения.

– Даже к тому, как ты стала ко всему относиться?

– Мое отношение ни к чему не изменилось. Все как было, так и осталось. Хорошее есть хорошее, а плохое – плохое!

– Да, но другие могут думать иначе.

– Это их дело. Пусть думают что хотят. А я буду поступать как мне хочется! Собираетесь исключить меня из школы? Или наказать как-то иначе? Делайте! Это ваше полное право, но при этом учтите: лично мне все равно. Я с готовностью приму и то и другое!

– Даже если ради этого придется расстаться с дипломом? Вот так взять выбросить коту под хвост десять лет тяжелого труда?

– Если придется, то да. Не умру. Летом мне будет восемнадцать, и со школой в любом случае будет покончено. Раз и навсегда. Вы же сами прекрасно это знаете.

– Конечно же знаю. Но я знаю и другое. Сдав нормально экзамены, ты могла бы получить стипендию в университете.

– Да, спасибо. И все-таки что дальше? Мне вернуться в класс или идти домой?

Гровер посмотрел в прекрасные, но откровенно враждебные глаза девочки. Девочки с телом уже взрослой женщины. И у него вдруг появилось странное ощущение поражения. Увы, иногда так бывает: думаешь, ты прав, делаешь как положено, а в результате проигрываешь. Да еще как! Что происходит? Почему он не успевает за ходом современной жизни? Стареет? Уже устарел? В чем дело? Ведь он так мечтал стать профессором... А вместо этого видит откровенно враждебные глаза учеников, их непристойное поведение, слышит грязные ругательства в школьных коридорах!

– Тина, если тебя что-то беспокоит, тебе лучше со мной поделиться. Я постараюсь помочь.

– Да, меня кое-что беспокоит.

– Что же?

– Чем закончится история, которую я читала, когда ваша мисс Форест схватила меня за волосы.

– Возвращайся в класс, Тина.

Она встала, задержала на его лице совершенно невыразительный взгляд, повернулась и, вызывающе вихляя крепкими бедрами в клетчатой юбке, медленно вышла из кабинета.

Тина вошла в класс, как раз когда зазвенел звонок, оповещающий о конце урока. Сидящая за учительским столом мисс. Форест бросила на нее взгляд, полный нескрываемой, лютой ненависти. Тина же посмотрела на нее с таким равнодушием, будто перед нею было что-то постороннее, неживое... Молча прошла по проходу к своему столу, сложила тетрадки и книжки в ранец, повернулась и все с таким же надменно-равнодушным видом направилась к двери. Вскочивший со своего места Фитц положил ей на плечо руку.