Ник Кварри - Вендетта

— Конечно, заманчиво, — осторожно сказал старший Фиоре. — Мне вот только интересно знать, где ты достанешь такую уйму пойла. И как получится, что их можно продавать на треть дешевле.

— Это мой вопрос. Твоя проблема — Линч, когда он поймет, что остался без покупателей.

— Линча я готов взять на себя. К этому я уже готов с месяц. Единственное, что меня беспокоит — это Фондетта и Дейл.

— Это уже мой вопрос, — спокойно сказал Руссо.

Он оставил свалку и направился побеседовать с Мюрреем Джекобсом. Резиденция Джекобса была под кондитерской лавкой, которую держали его родители при жизни. Он так там и остался жить. Здесь, за большим кухонным столом, выпив по паре пива, он и выслушал все, что собирался ему сказать Руссо.

Основным занятием Джекобса было снабжение воров и бандитов и обеспечение защитой предпринимателей и союзов. Его группа была известна как Еврейская шайка. По сравнению с Линчем, она была невелика и не такая спаянная, как у Фиоре. Но в нее входили наиболее стойкие и самые злобные парни города. Парни, вроде Хайма Рубина, проводившие собственные небольшие операции, но откликавшиеся на первый его зов. Джекобс недавно занялся забегаловками. Пока у него их было только шесть, но он собирался открыть еще несколько.

— Это весьма выгодно, почему не согласиться, — объяснил он Руссо.

Тот кивнул.

— Это я и хотел услышать. — Он старался помогать заведениям Джекобса.

У Мюррея Джекобса было прямолинейное мышление. Он не тратил времени на сомнения.

— Если на одну треть дешевле, то покупаю пойло у тебя. Нужно быть бараном, чтобы не согласиться на это. Если это приличное пойло. — Он не спрашивал, как Руссо достанет напитки, его это не волновало. Его интересовало только, выгодно ли это для его бизнеса.

— Пойло будет такое, какое ты получаешь сейчас, — пообещал Руссо. — Только сейчас тебя снабжает Линч. Ему будет не по вкусу твой уход.

— Не очень-то я его боюсь, — небрежно бросил Джекобс.

Руссо верил ему. В наружности Мюррея не было ничего такого, что указывало на род его занятий. Это был опрятно и щеголевато одетый сорокалетний мужчина со скучными глазами. Грозу таил его тихий скрипучий голос. Особенно нотки безумной ярости, когда он заводился.

— Мне тоже думается, что ты не боишься, — сказал ему Руссо. — Поэтому я хочу сообщить тебе еще одну вещь.

Спокойным голосом он изложил ему все, что спланировал за последнее время. В основе плана было объединение мелких групп, таких как шайки Фиоре и Джекобса, против Линча. Действуя вместе, они имели шанс выстоять против Линча и урвать собственный ломоть от жирного пирога, испеченного сухим законом. Руссо не сказал, кто будет у руля этой новой тайной организации. Если его план сработает — то он. Но он знал, что любой из мелких вожаков, к кому он обратится, будет считать этот руль своей собственностью. Но и с этой стороны все прекрасно. Этот секрет станет для них той побудительной силой, которая заставит их с интересом работать над тем, что он задумал.

Мюррей заинтересовался. Руссо назвал ему цену, которую тот будет платить. Тут Джекобс заморгал глазами.

— Хорошенькое дельце ты мне предложил, — медленно протянул он. — Но будет жарко, очень жарко.

— Результат стоит этого, Мюррей. Мы, в конце концов, станем заправлять всем городом. Даже контролировать выборы. Но чтобы получить все, как мы задумали, надо вначале устранить препятствие.

Джекобс удивленно уставился на него.

— Тогда почему ты не сделаешь это сам?

— Не могу. Я слишком долго был вместе с ним. Сердце говорит, что я не прав.

Паоло Регалбуто, обложенный подушками в постели, наслаждался принесенным ему кофе. При свете яркого солнца было видно, что краски вернулись на его лицо. Доктор, приходивший два часа назад, чтобы сменить повязки, сказал, что через пару дней он уже сможет передвигаться. Отдых и хорошее питание восстановят силы. Но в данный момент он чувствовал себя неважно: болела нога, слабость, головокружение.

Рассматривая Паоло, Руссо отметил, что тот еще не готов исполнить существенную роль, которую он отвел для него в своем плане.

Руссо сказал:

— Я на время покину город, на два-три дня. Должен провернуть одно дельце. — Он не сказал какое, а Паоло не спросил. — Пока меня не будет, о тебе позаботится Тори. Сейчас она вышла купить кое-что для тебя. Пижамы. Мои для тебя мелковаты. До моего возвращения не уходи. Даже если будешь хорошо себя чувствовать. Слишком много охотников за тобой отрядил Линч.

Паоло кивнул.

— Не беспокойся. Я не двинусь с места. Я о своих делах много передумал. О том, что буду делать дальше.

— Об этом мы поговорим после, когда я вернусь, — сказал Руссо.

Паоло с любопытством посмотрел на него. Но тот уже закрыл чемодан и шел к выходу…

Он поехал на вокзал и взял билет до Флориды. Ему нужно было навестить одного человека по имени Оуэн Шэйл.

Шэйл был бывшим мэром города. Он переехал во Флориду, отбыв два года в тюрьме за растрату денег из муниципальных средств. Руссо считал, что пора Оуэну Шэйлу возвращаться обратно. Но чтобы вернуть его на нужное место, требовались деньги. Много денег. Деньги должны поступить от продажи напитков Фиоре, Джекобсу и другим владельцам забегаловок. Напитки должен, по его плану, достать Паоло Регалбуто.

В эту ночь Дон Руссо был за много миль к югу, угощая выпивкой всех соседей по поезду, несущемуся во Флориду. Наверняка они долго будут вспоминать его.

В это время из своего ресторана, в сопровождении телохранителей вышел Фондетта. Они разместились на заднем сиденье поджидавшего их автомобиля. Из района Сити-Холл шофер свернул на пустынную улицу, что вела к апартаментам Фондетты.

Никто не обратил внимания, как с соседней улицы вывернул желтый «седан» и поехал за ними, набирая скорость, чтобы обогнать. Водитель «седана», коренастый лысый мужчина, известный под именем Карл Джо Раппопорт, не стал обгонять машины Фондетты. Наоборот, поравнявшись с ней, он сбросил скорость и поехал рядом. Сидящий на заднем сиденье Рубин Хайм достал ручной пулемет «томпсон» и продемонстрировал, чему его научили в армии США.

Звуки очереди, отразившись от стоящих рядом домов, были слишком громкими. Пули пробивали машину Фондетты насквозь. Автомобиль вынесло на тротуар и он врезался в фонарный столб, так что тот согнулся. Затем секунд на пять воцарилась внезапная тишина. Из темного переулка, сжимая обрезанную двустволку, вышел и направился к машине Мюррей Джекобс. Водитель стонал, навалившись на баранку. Двое мужчин на заднем сиденье не подавали признаков жизни. Джекобс распахнул заднюю дверцу. Из нее наполовину вывалился и повис телохранитель Фондетты, очень большой и очень мертвый. Фондетта сложился вдвое между сиденьями. Джекобс не стал тратить время, проверяя, жив ли он. Для полной уверенности он приставил обрез к его затылку и нажал на курок.

От отдачи Джекобса даже отшвырнуло на шаг. Не утруждая себя проверкой результатов выстрела, он быстро пошел в сторону ожидавшего его желтого «седана» и сел в него рядом с Хаймом. Как только захлопнулась дверца, Карл Джо тронул машину.

Когда полиция прибыла на место происшествия, «седан» уже был в реке, а Хайм, Джекобс и Карл Джо Раппопорт направлялись в одну из забегаловок Джекобса, чтобы присоединиться к компании приятелей, которые поклянутся, что они не сходили с места в этот вечер…

Было четыре утра. Прошло два дня, как уехал и не возвратился Руссо. Прошло 24 часа, как Паоло поднялся с постели и попробовал размять ногу. От этого он приободрился и потратил много часов, рассматривая апартаменты. После этого он слегка вздремнул. А теперь было четыре утра, а он слонялся от стены к стене в гостиной Руссо, дикий и беспокойный.

На диване, куда он перебрался из спальни, были подушки и простыни. Но их вид только еще больше беспокоил его. Только обещание, данное Руссо, удерживало его здесь. За стеной кипит жизнь и только через нее он сможет познать свой дальнейший путь.

Фондетта убит. Может быть, Линчем, а может, и нет. Стычка на улице между людьми Фондетты и людьми Линча, один отправлен в больницу. Все, что случилось, вынашивалось здесь. Паоло это чувствовал. А он был заперт в квартире Руссо, словно заточенный в клетке дикий зверь. Он метался по квартире, хотя нога еще болела и он хромал. Время от времени он пропускал большой глоток виски. Это в нем было новым. Раньше он редко употреблял крепкие напитки.

К четырем утра Паоло прикончил полбутылки. Он не опьянел: единственным эффектом было какое-то томление в груди, стремление что-то сделать. Он не мог твердо сказать, что от него требуется. Оно существовало, и его усилием воли было не остановить.

Паоло залез в бар, чтобы еще выпить, когда вошла Тори, закрывавшая на ночь входную дверь в забегаловку. Она взглянула на него, и он заметил усталые тени у нее под глазами.