Вячеслав Жуков - Маэстро, ваш выход!

Ваняшин на это глянул без энтузиазма.

– А основания у тебя для этого какие? Ты что, работник дорожно-патрульной службы?

– Плевать, – допив пиво, Грек выплюнул горьковатую слюну и бросил на газон пустую банку. – Не нужны мне основания. Ну, если уж ты так придерживаешься законности, то основанием есть расследование убийства Розовского. Его где шлепнули?

– Да здесь, как раз на том месте, где мы стоим, – указал Ваняшин на дорожку, выложенную мраморными плитками до самой проезжей части улицы.

Грек улыбнулся понятливости приятеля.

– Ну вот тебе и основания, – сказал он и бойко направился к старому «Фольксвагену».

Ваняшин не стал возражать, а тем более перечить Сан Санычу Греку. Наверное, Грек знает, что делает. Да и по-своему он прав. А иной раз и в самом деле, настырность проявить не грех. Хотя бы вот как сейчас. Узнать, почему эти хорьки раскатывают на машине без номеров. И ведь не просто так раскатывают. Явно с умыслом. И пока не понятно, кого же они, все-таки, тут пасут, вдову Розовскую или ее любовника с фигурой античного атлета. Может их жена Казанца наняла, проследить за неверным мужем.

Лейтенант откупорил свою банку, поглядывая за тем, как Грек лихо подошел к машине, чуть наклонился к боковому окну. Стекло в двери медленно поползло вниз.

Сидящий за рулем мордастый парень, не вынимая изо рта сигарету, спросил с неохотой Грека:

– Тебе чего надо, мужик?

Такое обращение ничуть не оскорбило Грека, а даже развеселило. Облокотившись одной рукой на дверь, он с улыбкой сказал:

– Это я вас, голубки, хотел спросить, чего вы тут торчите битых три часа? Кого пасете, любезные? Попрошу с ответом не затягивать, чтобы у меня не лопнуло терпение. А заодно и документы свои предъявите.

Мордастый парень, казалось, в первую минуту опешил, раскрыл рот, выронив сигарету и захлопал здоровенными глазищами на Грека.

– Чо? Ты кого это голубками обозвал, козел. По-твоему, мы голубые? – грозно зазвучал его басистый голос.

Грек ответить ничего не успел. Единственное, что он успел, так это перестать улыбаться. Взгляд его черных глаз сделался печальным, в предчувствии нехорошего. Потому что тут же из окна вылетел здоровенный кулачище мордастого парня и саданул Грека прямо в челюсть.

Ваняшин услышал, как у капитана лязгнули зубы. Грек взвыл от боли и повалился на траву. Банку с недопитым пивом Леха Ваняшин швырнул в сторону и бросился к «Фольксвагену», но сделать обидчикам Грека ничего не сумел. Машина хоть и выглядела на вид старой, но мотор у нее оказался в полном порядке. Едва мордастый повернул ключ в замке зажигания, мотор взревел, и Ваняшин не успел преодолеть и половины расстояния до него, как «Фольксваген» сорвался с места и за каких-то несколько секунд набрал бешенную скорость, уносясь вдаль.

Лейтенант подошел к Греку, помог ему подняться.

– Ну, суки! Жаль пистолета не захватил, а то бы застрелил гада. Так мне по зубам заехал. Леша глянь-ка, все зубы на месте? – разинул Грек рот, и Ваняшин увидел окровавленные десна.

– Да все целы. Не переживай, Сан Саныч, – попытался он успокоить Грека, отчего тот чуть не пустил слезу.

– Да как же не переживать-то? Я ведь с ними по-хорошему, по-человечески. А этот гад мне сразу по зубам. Ну если встречу еще раз его, убью, как собаку, – пригрозил Грек, вглядываясь в конец улицы, где от «Фольксвагена» на дороге осталось легкое облачко пыли.

– Ладно, Сан Саныч. Пойдем отсюда. А то уже на нас и так глядят, – посмотрел Ваняшин по сторонам, замечая любопытные лица соседей Розовских.

Инна Розовская рассердилась не на шутку наглостью оперативников. Едва только закрылась за ними калитка в воротах, она отыскала оставленную майором Тумановым его визитку и схватилась за телефон.

– Инночка, солнышко. Может не надо никуда звонить, – попытался ее уговорить Виталий облачаясь в свою одежду. Но женское самолюбие было задето, и задето здорово.

– Отстань, идиот. Я в твоих тухлых советах не нуждаюсь. Мало того, что они ворвались в дом неизвестно каким образом, так еще и загубили цветы. А ты знаешь, сколько они стоят? Это же Ленина коллекция. Другой такой нет.

Честно говоря, Виталию было наплевать и на эти загубленные цветы и на то, сколько они стоят. Его больше заботила собственная участь. Что, если этот усатый капитан, донесет о его похождениях жене. Уж слишком у него рожа не внушает доверия. Глаза плутоватые. Таким верить нельзя.

С тех пор, как Виталий Казанец удачно женился на Ольге Лагутиной, жизнь его круто изменилась. Во-первых, не надо было, как раньше заботиться о хлебе насущном и ломать голову, как заработать пару сотен баксов. Жена его зарабатывала столько, что денег им хватало вполне на жизнь. А во-вторых, после женитьбы, Виталий не утратил свободу. Казалось, занятую бизнесом женушку мало интересовало, чем занимается ее муж в то время, как она заколачивает деньги. Утром она, как и многие на их улице, уезжала на работу и возвращалась поздно. Если не шибко уставала от дел, то позволяла Виталию заняться с нею любовью. Но случалось, это не часто. Ольга была на пятнадцать лет старше Виталия.

Свою жену, Казанец не любил, если не сказать больше, он ее ненавидел. Но терпел, из-за ее денег. Хотя теперь, когда Инна Розовская овдовела, можно было изменить свою жизнь. По крайней мере, денег у молодой любовницы во много больше, чем у его некрасивой жены. Вот только с Инной он еще не переговорил о том, чтобы окончательно перебраться к ней. Выжидал удобного момента, раздумывая над тем, что может молодая вдовушка сама предложит ему такой вариант. Но она пока не предлагала.

Инна набрала номер майора Туманова и рассказала ему о визите Грека с Ваняшиным. Причем, рассказ ее был подан, как жалоба, на незаконные действия сотрудников уголовного розыска. Она могла бы написать хорошенькую заяву в городскую прокуратуру. Пригласить для большей убедительности парочку соседей, чтоб подписались. Но не захотела поднимать шумиху. Наказать наглецов, безусловно, надо, но несильно. Так пусть это сделает майор Туманов. А цветочную коллекцию погибшего мужа все равно не вернуть. Да и не нужна она Инне. Неохота ей ухаживать за этими всеми цветочками с лепесточками. Теперь есть веский повод выбросить их на улицу.

К тому же майор Туманов отнесся к устному заявлению несчастной вдовы с пониманием и обещал хорошенько наказать своих оперов. Каким будет это наказание, Инна не знала, да и не хотела знать. Ее самолюбие было удовлетворено обещанием майора. И она успокоилась, положив трубку на аппарат.

Увидев перед собой Виталия уже одетым, обиженно поджала губки.

– Может, останешься? – спросила на всякий случай. Больше всего в таких мужчинах ей не нравилась их нерешительность. Хотя, если призадуматься, женщина из этого может извлекать невероятную пользу. Держать такого красавца под каблуком и допускать до себя тогда, когда ей этого сильно хочется. А у Виталия есть одно важное достоинство. Природа его наградила приличным членом, который служит своему хозяину безотказно. Такая секс-машина, просто сокровище для женщин. Инна вовремя разглядела в нем это достоинство и приблизила к себе, привязав невидимыми путами.

– Не могу, Инночка. Время уже много. Вдруг жена вернется. Она хоть и не ревнует меня, но все-таки. Лучше избежать излишних подозрений. Правда? – он подошел, обнял Инну и поцеловал в губы.

– Правда, – сказала Инна, после поцелуя облизав влажные губы. – Ладно, иди. Я пойду, искупаюсь в бассейне. Ты захлопни дверь в воротах, – попросила Инна.

В ответ любовник кивнул, послав ей при этом вместе с улыбкой воздушный поцелуй. Инна сделала вид, будто немного рассержена его уходом и даже погрозила пальчиком. И провожать его не стала. Слишком много чести будет. Еще чего доброго начнет зазнаваться. Любовника, как преданную собаку, лучше держать на поводке. А дашь слабинку, он начнет зазнаваться. Такого Инна допустить не могла.

Сбросив халат, она голая, пошла к бассейну. После бурного секса, захотелось поплескаться в воде. Да и гигиену следует соблюдать. Ее пот. Пот Виталика. Все это надо смыть. И потом совершенно чистой упасть в постель, под одеяло из лебяжьего пуха, и со счастливой улыбкой заснуть.

Нет, все же жизнь прекрасна. Все идет, движется так, как надо. И даже смерть Ленечки не нарушила этот естественный ход. По большому счету, с его смертью, для Инны ничего ужасного не произошло. И что с того, что теперь ей не придется таскаться на разные приемы для избранных, где намалеванные куклы, из ревности ненавидят друг друга и при этом подобострастно растягивают в улыбке рты. Инне все это надоело до чертиков. И смерть мужа только избавила ее от посещения подобных мероприятий.

Прежде, чем прыгнуть в наполненный до краев бассейн, она остановилась и сделала глубокий вдох, по достоинству оценив ту свежесть, которая исходила от воды. Потом закрыла глаза, и широко раскинув в стороны руки, рухнула вниз, почувствовав себя свободной. Наверное, с таким же ощущением свободы белокрылые чайки парят над морской пучиной. Нечто подобное испытывала и Инна. Ей нравилось, раскинув в стороны руки и ноги, подолгу лежать на спине и смотреть в предвечернее небо, где в далекой вышине, если хорошенько приглядеться, можно заметить мириады вспыхивающих звезд.