Марио Пьюзо - Дураки умирают

Как обычно, по просьбе Гронвелта Калли наполнил два стакана шотландским виски.

— Джонни Сантадио прилетает завтра, — напомнил Гронвелт. — Он хочет получить четкий ответ на один вопрос. Внесет ли Комиссия по играм его фамилию в лицензию казино или нет?

— Ответ тебе известен, — пробормотал Калли.

— Я думаю, что да, — кивнул Гронвелт. — Но я знаю, что ты обещал Джонни решить эту проблему. Сказал, что у тебя все схвачено. Это все, что я знаю.

— Лицензию он не получит. У меня ничего не вышло.

Гронвелт кивнул.

— Для человека с таким прошлым, как у Джонни, получить лицензию очень сложно. А как насчет ста штук?

— Лежат в кассе, — ответил Калли. — Он может забрать их в любое удобное для него время.

— Хорошо, — похвалил его Гронвелт. — Хорошо. Джонни будет доволен.

Они оба откинулись на спинки кресел, маленькими глотками пили шотландское виски, готовясь перейти к главной проблеме.

— Мы оба знаем, почему Джонни вдруг решил приехать в Вегас. Ты обещал договориться с судьей Бранки, обещал, что его племянник за неуплату налогов отделается условным сроком. Но вчера его племяннику вкатили пять лет. Надеюсь, у тебя есть ответ на этот вопрос.

— Нет у меня ответа, — покачал головой Калли. — Я заплатил судье Бранки сорок штук, полученных от мистера Сантадио. Это все, что я мог сделать. Впервые судья Бранки меня подвел. Может, я смогу вернуть деньги. Не знаю. Я пытался с ним связаться, но он, судя по всему, прячется от меня.

— Ты знаешь, что по многим вопросам, касающимся отеля, слово Джонни решающее, и если он скажет, что ты должен уйти, мне придется подчиниться. Тебе известно, что теперь я уже не обладаю прежним влиянием. Мне пришлось отдать немалую часть своих акций. Теперь я всего лишь мальчик на побегушках, ширма. Я не смогу тебе помочь.

Калли рассмеялся.

— Слушай, насчет увольнения я не беспокоился. Я боялся, что меня убьют.

— О, нет, нет. Все не столь серьезно. — Гронвелт по-отечески, как сыну, улыбнулся Калли. — Или ты действительно думаешь, что дело может зайти так далеко?

Впервые Калли чуть расслабился и большим глотком ополовинил стакан.

— Если меня просто уволят, я готов.

Гронвелт хлопнул его по плечу.

— Не настраивайся на худшее. Джонни знает, как хорошо ты поработал на отель за два последних года, прошедшие после моего инсульта. Ты добился великолепных результатов. Прибыль увеличилась на миллионы долларов. И это главное. Не только для меня, но и для таких, как Джонни. Да, без ошибок не обошлось. Да, они злятся, не могу этого не признать, особенно насчет племянника, которого упекли в тюрьму. Ты же сказал, что волноваться не о чем. Что судья Бранки у тебя в кармане. Они не могут понять, как ты мог такое сказать и не сдержать слова.

Калли пожал плечами.

— Я сам ничего не понимаю. Последние пять лет Бранки выполнял все мои просьбы, особенно после того, как я подложил ему эту блондиночку Чарли.

Гронвелт рассмеялся.

— Да, я помню ее. Очаровательная девочка. С добрым сердцем.

— Да, — кивнул Калли. — Судья был от нее без ума. Он брал ее с собой, когда уезжал порыбачить в Мексику. Говорил, что в ее компании лучше отдыхается. Отличная девочка.

Калли никогда не посвящал Гронвелта в подробности, которые сообщала ему Чарли. Не рассказывал о том, как Чарли частенько приходила в комнату судьи, тот объявлял перерыв, удалялся к себе, Чарли делала ему качественный отсос, после чего судья продолжал слушание дела. Не рассказывал о том, как однажды на яхте она уговорила шестидесятилетнего судью вылизать ей «киску». После этого судья помчался к буфету, схватил бутылку виски и прополоскал рот, чтобы убить всех микробов. Старик делал это впервые в жизни. Но Чарли Браун сказала, что, оторвавшись от «киски», он напоминал мальчишку, наевшегося мороженого. Калли улыбнулся, вспоминая рассказы Чарли, но голос Гронвелта вернул его в настоящее.

— Я думаю, у тебя есть способ все уладить. Не буду отрицать, Сантадио сейчас зол. Весь кипит, но, кажется, я смогу его успокоить. Мы должны задобрить его, и такая возможность у нас есть. В Японии нас ждут три миллиона. Доля Джонни — миллион баксов. Если ты привезешь их, как уже было, я полагаю, что за миллион долларов Сантадио тебя простит. Только помни: сейчас это еще опаснее.

Калли удивился и насторожился одновременно.

— Сантадио будет знать о моей поездке? — спросил он.

В случае утвердительного ответа он бы сразу же отказался, но услышал совсем другое.

— Это моя идея. — Гронвелт смотрел ему прямо в глаза. — И я думаю, что никто не должен об этом знать. Во второй половине дня отправляйся в Лос-Анджелес, там возьми билет до Токио, и ты окажешься в Японии до того, как Сантадио приедет сюда. Я ему скажу, что тебя в городе нет. А пока ты будешь в дороге, я договорюсь о том, чтобы для тебя подготовили деньги. С незнакомцами дело тебе иметь не придется. Будем действовать через нашего доброго друга Фуммиро.

Упоминание Фуммиро рассеяло последние подозрения Калли.

— Хорошо. Я согласен. Единственная загвоздка в том, что я собирался в Нью-Йорк, чтобы повидаться с Мерлином, и он будет ждать меня в аэропорту. Так что я должен ему позвонить.

— Нет, — возразил Гронвелт. — Ты же не знаешь, кто может прослушивать твой телефон и к кому попадет эта информация. Позволь мне об этом позаботиться. Я дам ему знать, что встречать тебя не нужно. Даже не отменяй бронь. Собьешь ищеек со следа. Я скажу Джонни, что ты улетел в Нью-Йорк. Лучшего прикрытия не найти. Лады?

— Лады, — кивнул Калли.

Гронвелт пожал ему руку, хлопнул по плечу.

— Обернись как можно быстрее. Если привезешь деньги, я гарантирую, что Джонни Сантадио не будет держать на тебя зла. Все твои волнения останутся в прошлом.

Перед отлетом в Японию Калли позвонил двум женщинам. Обе подрабатывали проституцией. Одну, жену питбосса из соседнего казино, звали Кристин Лессо. Ее номер Калли набрал первым.

— Кристин, как насчет того, чтобы покувыркаться?

— С удовольствием. Сколько ты сбросишь с моего долга?

Обычно Калли удваивал сумму, то есть сбрасывал двести долларов. Но он летел в Японию, и кто знает, что там его ждет.

— Пять сотен.

На том конце провода ахнули.

— Господи, представляю себе, что это будут за кувырки. С кем мне предстоит сразиться на ринге? С гориллой?

— Не волнуйся. Жаловаться тебе еще не приходилось, так?

— Когда? — спросила Кристин.

— Приходи пораньше. Завтра утром мне улетать. Не возражаешь?

— Нет. Как я понимаю, обедом меня кормить не будут?

— Нет. У меня слишком много дел. Нет времени.

Положив трубку, Калли выдвинул ящик стола и достал стопку белых листков. Расписки Кристин на три тысячи долларов.

Калли не переставал удивляться женщинам. Красотке Кристин минуло двадцать восемь. К игорным столам ее тянуло как муху на мед. Два года тому назад ее долги достигли двадцати тысяч. Она позвонила Калли, договорилась о встрече. Сказала, что готова отработать эти двадцать тысяч своим телом. При условии, что клиентов ей будет подбирать лично Калли, в строжайшем секрете.

Калли попытался отговорить ее:

— Если твой муж узнает, он тебя убьет.

— Он убьет меня, если узнает о моих долгах. Так в чем разница? А кроме того, ты понимаешь, что играть я не перестану. Вот я и подумала, что некоторые из парней, под которых ты меня подложишь, позволят мне сделать ставку или по крайней мере поставят деньги и за меня.

Калли согласился. А кроме того, устроил ее секретарем в отдел, занимающийся снабжением отеля «Ксанаду» продуктами питания и напитками. Кристин ему нравилась, и по меньшей мере раз в неделю они проводили несколько часов в его люксе.

Калли взял расписку на пятьсот долларов и порвал ее. Потом, подчиняясь внезапному порыву, порвал все расписки Кристин и бросил их в корзинку для мусора. Решил, что разберется с этим, вернувшись из Японии. А если с ним что-то случится, он хотел, чтобы Кристин могла начать жизнь с чистого листа.

Приведя в порядок рабочий стол, Калли спустился в свой люкс, заказал ледяного шампанского и позвонил Чарли Браун.

Затем принял душ и надел пижаму. Очень красивую, из белого шелка, с красным кантом и его инициалами на нагрудном кармане.

Чарли Браун пришла первой, и он налил ей шампанского. Потом появилась Кристин. Они посидели, поболтали, выпили целую бутылку, прежде чем Калли повел их в спальню.

Женщины немного стеснялись друг друга, хотя и виделись в городе. Калли предложил им раздеться и сам скинул пижаму.

Втроем они забрались в кровать, опять поболтали. Калли шутил, целовал обеих, играл их грудью. А потом, обняв каждую за шею, сдвинул их лица. Они знали, чего от них ждут. Поцеловались.

Калли приподнял более легкую Чарли Браун, проскользнул под ней, чтобы женщины оказались рядом. Почувствовал резкий прилив желания.