Евгений Сухов - Крутые профи

Артем не учел лишь одного, что за каждым его шагом наблюдала пара глаз, фиксируя не только его победы, но и невольные промахи. Этим человеком и являлся Вадим Петляков. Что поделаешь, такая работа у начальника службы безопасности – наблюдать не только за явными недоброжелателями, но и за партнерами своего шефа.

А потому, когда Ильин неожиданно для всех исчез, для Петлякова это не стало большим сюрпризом. За день до его исчезновения Вадиму доложили, что дом Ильина пасет какая-то темно-зеленая «Мазда» с замазанными грязью номерами. Теперь он уже не сомневался в том, что автомобиль был причастен к исчезновению Артема Ильина.

Просчет его охраны заключался в том, что они просто обязаны были задержать подозрительный автомобиль и расспросить водителя, с какой именно целью тот пасется под окнами их шефа. Даже если бы машину задержать не удалось, то незваные визитеры крепко подумали бы о том, а стоит ли им предпринимать последующие шаги, если их намерения раскрыты.

По-настоящему тревогу забили только на четвертый день его исчезновения, когда Ильин не явился на «круглый стол», проводимый премьер-министром, где он должен был выступить с пятнадцатиминутным докладом. В тот момент даже никто не мог представить, что такого бизнесмена, как Артем Ильин, больше не существует, что свои акции он вынужден был отписать Ермолаю Верещагину. В подвале дачи Верещагина сидел сломленный человек с разбитым лицом, внешне очень похожий на генерального директора «Промстроймаша» Артема Ильина.

Еще через две недели, лишенный огромного состояния, он был погружен в машину и выброшен на окраину города. Оставалось непонятным, почему Ермолай Верещагин не избавился от Ильина как от нежелательного свидетеля. А может, просто понимал, что тому не удастся вернуть капиталы и что самое разумное в его положении уйти в неизвестность.

Единственным человеком, который все еще его ждал, была давняя любовница, с которой он расписался уже на следующий день после своего освобождения. А еще через три дня в родительскую «двушку» Ильина, ставшую теперь его пристанищем, заглянул Вадим Петляков. Глянув на разбитое лицо Ильина, он сочувственно покачал головой и пообещал, что Верещагин будет наказан – важно только выждать и подобрать подходящий момент.

Теперь визит Вадима свидетельствовал о том, что час расплаты за унижения наступил.

– Если ты действительно опасаешься, что он тебя может убрать, то я организую тебе охрану.

– Хорошо. Я согласен, – после некоторого колебания согласился Артем.

– Вот и ладушки, – поднялся со стула Петляков. – Пора идти. У меня еще масса дел.

– Куда теперь? – спросил водитель, когда Петляков удобно развалился в кожаном кресле. По его довольному лицу можно было понять, что встреча прошла благоприятно, хозяин вообще не улыбался без основательных причин.

– Давай на телецентр!

– Сделаем, – ответил водитель и охотно крутанул руль.

Так уж сложно устроен мир, что, кроме друзей, должны существовать и недруги, которые могут быть как скрытыми, так и явными. Но самое скверное заключается в том, что гадости порой могут исходить и от близких людей, которые в погоне за деньгами и признанием претерпевают трансформацию и ради сиюминутной выгоды способны предать добрые многолетние отношения. В какой-то степени это диалектика, ничто не стоит на месте: изменяется окружающий мир, меняются лучшие друзья, а вместе с ними и сам становишься другим. То, что в молодости в них могло вызвать уважение и даже восторг, впоследствии вызывает раздражение и даже откровенную неприязнь. Именно это обстоятельство заставляет расходиться прежних друзей в противоположные стороны, а то и вовсе переходить в лагерь недругов.

Зная об этом, Петляков с присущей ему скрупулезностью и педантизмом собирал досье не только на явных недоброжелателей, но и на друзей Шевцова (надо признать, что подобная дальновидность не однажды выручила впоследствии).

Собственно, в этот раз было то же самое. Еще каких-то полтора года назад Шевцов вместе с Яремским парились в бане и даже заказывали в номера проституток, а теперь выясняется, что, кроме приятных воспоминаний, их больше ничего не связывает.

Оставаясь профессионалом, Вадим никогда не упускал Яремского из вида и старался иметь в его офисе своих людей, щедро расплачиваясь с ними за любезность в виде подброшенных в его кабинет «жучков». Именно одна из таких радиозакладок поспособствовала узнать, как он выиграл тендер на строительство огромного куска Кольцевой дороги, опередив при этом два десятка серьезных конкурентов.

Ведь дорога – это не только асфальтовая полоса в сотни километров длиной, это и гостиничные комплексы, автостоянки, магазины и прочие блага инфраструктуры, отличающие цивилизацию от диких мест. Нестеру Яремскому тогда очень помог вице-премьер, которому он пообещал два процента от сделки.

И вот сейчас Петляков вез на телевидение пленку, в которой, не выбирая выражений, Яремской торговался с вице-премьером за проценты. Яремской старался преуменьшить долю вице-премьера, а тот, в свою очередь, хотел ее поднять. Собственно, бились за полпроцента, но если не знать того, что за ними стоит цифра с девятью нулями, то спор мог бы вызвать всего-то кривую усмешку.

Именно эту запись Вадим вез сейчас в телецентр, рассчитывая, что она появится в эфире с соответствующими пояснениями. Во всяком случае, пачки денег, лежащие на кожаном дне портфеля, позволяли надеяться на благоприятный исход.

Что ни говори, а деньги весьма серьезная пробивная сила: там, где требуется исходить десятки километров по разным инстанциям, достаточно только небольшого конверта с валютой.

Еще через пятнадцать минут Петляков сидел в кабинете главного редактора и, не вдаваясь в детали, разъяснял суть дела. Одно дело – давать взятку, пренебрежительно толкнув ее пальчиками через стол, и совсем другое – когда разъясняешь собственную позицию, указывая на то, что стоишь на страже государственных интересов и выступаешь санитаром общественного устройства.

Главным редактором был маленький круглый человек, давно усвоивший правила подобной игры: его задача сводилась к тому, чтобы сделать понимающее сочувствующее лицо и в силу своего служебного положения помочь восстановить справедливость. Свою роль он выполнял отменно: возмущенно поднимал белесые брови, энергично поддакивал и громко и отрывисто заверял, что сделает все от него зависящее, чтобы пленка попала в эфир.

Единственное, что его смущало, так это то, что Петляков не торопился давать обговоренной суммы, хотя разговор уже подходил к завершению. Именно эта важная составляющая мешала дать окончательное согласие и энергично раскланяться.

– Да, чуть не позабыл. – Петляков распахнул портфель и вытащил из него плотную пачку денег, перетянутых тоненькой красной резинкой. – Здесь ваш гонорар. Мне бы хотелось, чтобы эта пленка появилась в эфире как можно раньше.

Полноватый человек едва заметно улыбнулся. Оказывается, его собеседник большой артист: позабыть причитающуюся сумму – это все равно что лечь спать, не снимая пальто.

Вот только дотянуться до денег мешал кожаный портфель, стоявший некстати на самом углу стола. Требовалось проявить некоторые элементы гибкости, чтобы поднять валюту.

И, будто бы догадавшись о сомнениях главного редактора, Вадим чуток небрежно подтолкнул пачку денег. Шаркнув по гладкой полированной поверхности, она остановилась точно на середине стола, будто бы осматриваясь.

В глазах толстяка блеснули озорные огоньки, что никак не сочеталось с его показной вальяжностью. Лениво, как если бы он делал одолжение гостю, взял пачку денег, столь же вяло швырнул ее в ящик стола.

Самое время убирать портфель. В одном из потайных кармашков была установлена крошечная видеокамера, которая фиксировала не только постную физиономию главного редактора, но и его пухлые руки, потянувшиеся к пачке денег.

Это сейчас они союзники, а неизвестно какой леший может пробежать между ними завтра. Так что запись способна еще сослужить свою службу.

– Можете не пересчитывать, – улыбнулся Вадим. – Там все верно, лично проверял.

– А я и не собираюсь.

Взяв кожаный портфель, Петляков поднялся:

– Приятно было поговорить.

– Мне тоже. Думаю, что материал появится к концу недели.

Распрощавшись с главным редактором, Вадим вышел в пустынный прохладный коридор. Набрав телефонный номер, он услышал, как через два длинных гудка невидимый абонент спокойно произнес:

– Слушаю.

– Павел Михайлович, мне нужна ваша помощь. Документы передал туда, куда нужно, но боюсь, что где-нибудь они могут дать сбой.

– Кто у тебя, Верещагин и Яремской?

– Они самые.

Некоторое время в трубке было молчание. Абонент обдумывал дальнейшие действия. Решение, как всегда, принималось в муках.

– Честно говоря, не думаю, что это кто-то из них… Слишком все просто складывается. Я сле-жу за ситуацией, просматривается куда более серьезная фигура. Для Шевцова они будут просто мелковаты.