Владимир Колычев - Каторжанин

– Думаешь, Пиночет нам поможет? – с сомнением в голосе спросил Яша.

– Чем?

– Ну, людей пришлет…

– Поселок большой, зачем тебе люди со стороны?

– Да мне-то незачем…

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Никто тебе не поможет, и не надейся… Помогать тебе начнут, когда ты сам крепко на ноги встанешь, когда тебе никакая помощь не нужна будет.

– Тогда зачем на «общак»?

– А если тебя менты закроют? А на тюрьме спросят, кем ты по жизни был, почему на «общак» не отстегивал? Что ты скажешь?.. Там за решеткой воровская власть, там тебе по самые гланды предъявят… Тебе это нужно?

– Ну, отстегивать, конечно, надо, но все равно какая-то польза от этого дела должна быть и здесь, на воле…

– Будет польза. Ты своим среди воров будешь, уважаемым человеком станешь. Если что, тебе всегда помогут… Если ты реально уважаемым человеком станешь, помогут. А чтобы им стать, сила нужна. Сила, власть, деньги… Это твоя территория, пацан, ты здесь полным хозяином должен стать. Таким, чтобы медведи тебя в тайге боялись. А с деньгами у тебя проблем быть не должно, когда вокруг столько золота… «Общак» Бремена нашел?

– Да нет пока, – покачал головой Яша. – Когда? На Бешняка ведь ходили.

– Никто не знает, где золото. И когда у тебя своя казна будет, никто не должен знать, где она… Правильно Бремен делал, и тебе так надо… Со сбытом что? «Рыжье» куда-то должно уходить или нет?

Яша поморщился. Сбытом золота и серебра занимался Боня, все через него шло. Но, в принципе, Яша знал человека, с которым контактировал Боня… Все нормально будет. И бригаду он заново сколотит, и старый «общак» найдет, и новый заложит, и со сбытом решит. А если вдруг сомнения появятся, он обратится к Матвею. Без него, по ходу, никак.

Руду нужно добыть, обогатить, выплавить штейн, получить из него черновую медь, которая затем рафинируется в электрической печи. Процесс этот долгий, нудный, затратный, под него задействовано огромное производство. С завода медь уходит в слитках, целыми составами. Вопрос – куда уходит? Расходится по государственным предприятиям? По большей части да. А еще медь идет на экспорт, и Матвей даже знал, через кого. Не зря он собирал информацию по заводу, вникал во всякие разные схемы.

Яша Рыбаль обхаживал «несунов». С этим у него все путем. Люди выносят «рыжее» и «седое», одну часть оставляют себе, другую забирает братва. Дело поставлено на поток, поэтому Яша со своей бригадой на коне. Он восстановил канал сбыта и в обмен на золото получает живые деньги.

В начале года в стране случился облом, из оборота вылетели сотенные и пятидесятирублевые купюры. Причем вылетели без права обмена. Яша на этом не погорел, тупо потому, что у него тогда еще не было казны. А когда пошло золото, он стал продавать его за рубли, в том числе за новые сотки и пятидесятирублевки. Не понял пацан, что прозвенел предупреждающий звоночек. Матвею чуть ли не настаивать пришлось, чтобы он перешел в расчетах на доллары. А если у покупателя не было валюты, полученные рубли нужно было самим обменивать на баксы. Красносибирск – большой город, и возможности для такого обмена там были, барсанские пацаны их сейчас осваивали.

Матвей в золотые дела старался не лезть, но и в стороне оставаться не хотел, поэтому занялся заводом, изучая производственные и по большей части планово‑экономические процессы. Он хотел знать, чем занимается начальство стратегического объекта.

Завод располагал серьезной охраной, его курировали чекисты. Как-никак, золото, серебро, медь. Но все-таки братва умудрялась иметь с этого дела. В масштабах государства – с завода выносили сущую мелочь, но для братвы это были большие деньги. Счет шел на сотни тысяч, которые затем складывались в миллионы. Но можно было иметь с завода и больше. У Матвея был свой план…

Черная «Волга» «тридцать первой» модели остановилась у светофора. Иван Михайлович Бессонов – личность уважаемая, заслуженная, директор крупного завода, депутат облсовета. Он в Барсане и царь, и бог, и воинский начальник. Если он такой крутой, зачем ему блокировать дверь в машине?

Вензель и Курила стремительно вышли из «девятки», так же быстро приблизились к «Волге», распахнули дверцы, забрались в салон. И достали стволы. Вензель приставил «волыну» к голове водителя, а Курила взял на испуг директора. Водитель мужик не простой, он состоит на службе у КГБ, именно поэтому его взял на себя Вензель.

Рыбаль нервничал. Он так удобно устроился в этой жизни, что не хотелось ничего менять. Система отлажена, деньги текут в карман, часть «лавья» уходит в Красносибирск, Пиночета это устраивает, поэтому и никаких претензий с его стороны. Вор даже своего «смотрящего» на положение в Барсан не ставит… Яшу все устраивает, и нет у него желания воевать с руководством завода. И все-таки Матвей его уговорил.

Страна уже на последнем издыхании, путч провалился, республики выходят из состава, уже выбран президент России, еще чуть-чуть, и Союз развалится ко всем чертям, а на его руинах забурлит море дикого капитализма. Кто в этом море быстрее всех освоится, тот акула бизнеса… Матвей к большим глубинам не стремился, но сидеть сложа руки глупо. Да и скучно. И еще Яша Рыбаль со своей бригадой должен в нем нуждаться, даже должен чувствовать себя без него как без рук. В противном случае, от него избавятся, убивать Матвея не нужно, достаточно стукнуть в ментовку.

Директорская «Волга» тронулась с места, за ней поехала «девятка», в которой находились Матвей и Яша. По дороге попался ментовской пост, но гаишник лишь отдал честь Бессонову. И Яше он козырнул бы, если бы увидел его. Рыбаль в поселке котировался очень высоко. Это Матвей уговорил его усилить работу с ментами, чтобы ни одна собака не посмела гавкнуть. Прежде всего, он старался для себя. Если менты вдруг возьмут его, снимут пальчики и пробьют по базам, Яша должен будет вмешаться и решить вопрос. Но пока все в порядке. Матвей спокойно разъезжает по поселку на «девятке» с «липовыми» документами на имя Михаила Петровича Матвеева, и ничего. Тем более ориентировок на него нет, во всяком случае, в Барсанском РОВД ничего такого.

«Волга» проехала через железную дорогу, свернула на проселок. Пустырь между «железкой» и рекой застраивался частными домами. Богатеющие «несуны» не опускались до дачных «скворечников», они строили капитальные дома, в основном двухэтажные, и никакие репрессии не могли остановить этот процесс. Если хозяина сажали, стройка переходила из рук в руки, и дело двигалось дальше.

Бессонов боролся с воровством, но участок у реки прикупил. И дом построил. Большой дом, двухэтажный, с эркером, балконом и мезонином. Здание уже подвели под крышу, остеклили, забор возвели, а до внутренней отделки дело еще не дошло.

Машины въехали во двор этого дома, ворота закрылись. Бессонов сам вышел из машины, Курила больше не держал его на прицеле.

– Кто мне скажет, что здесь происходит? – увидев Яшу, возмущенно спросил директор завода.

Крупный мужик, щеки настолько большие и тяжелые, что оттягивали на себя нижние веки. Дорогой костюм на нем, туфли из крокодиловой кожи, швейцарские часы. Еще совсем недавно Бессонов жил скромно, а тут вдруг дом за год поставил, дорогими «котлами» обзавелся. И золото здесь ни при чем. На откровенный криминал Бессонов не подписывался, Матвей это точно знал. Но крамола за ним есть, и ему от этого не отвертеться – пусть даже не старается.

– Дом у вас красивый, – с усмешкой сказал Матвей, неторопливым шагом обогнав Яшу.

– Ты кто такой? – Бессонов оправил пиджак, как будто его только что держали за грудки.

– Пройдемте в дом, Иван Михайлович.

Матвей тоже выглядел неплохо. Ухоженный вид, аккуратная бородка, кожаный пиджак поверх светлой водолазки, черные брюки с утра были отглажены до бритвенной остроты, на лакированных туфлях ни единой пылинки. Глаза скрывали стильные солнцезащитные очки. Лето уже закончилось, октябрь месяц на дворе, но дни стоят погожие. Хотя и в пасмурную погоду он старается не снимать очки. Нет на него ориентировок, но все-таки он в розыске, об этом нельзя забывать.

– С чего это?

– Водитель у вас человек информированный. – Матвей постучал двумя пальцами по своему плечу, намекая на погоны. – Но вдруг он знает про вас не все? Про вас и про ваш кооператив?

– Про мой кооператив? – нахмурился Бессонов.

Матвей кивнул, тяжело глядя на него. Кооператив при заводе – предприятие в общем-то легальное, но вот беда, не все сделки там законные. И Бессонов это понимал.

Емеля открыл дверь, приглашая директора в дом. Тот пожал плечами, снова оправил пиджак и с гордо поднятой головой поднялся на крыльцо.

В доме было просторно, пусто, пыльно и гулко.