Кирилл Казанцев - Ненасытные

Егор Касьянович прозрел окончательно. И вдруг понял, что уже не может сопротивляться этому молоху. Двое стояли напротив него, готовые реагировать на любой «несанкционированный» поступок. Склонили головы, смотрели с любопытством. Конечно, это очень интересно. Чиновник обмяк, посерел. Да, он в курсе правил, принятых в круге посвященных. Провинившиеся уходят сами, дважды их не просят. Это плата за красивую жизнь. Нужно сделать шаг, и больше не будет никакого страха… Он сделал этот шаг, уперся в приступочку, поднялся на нее. Закрыл глаза, когда отталкивался, чтобы не видеть эти ухмыляющиеся любопытствующие физиономии…

Человек в дорогом костюме с жутким воплем пролетел шесть этажей и шлепнулся на мощенный плиткой тротуар. Череп от удара раскололся, как орех. Брызнула кровь, окатила женщину – ей не хватило пары секунд, чтобы погибнуть вместе с чиновником. Она отпрянула, схватившись за горло, завизжала дурным сопрано. В хор вступили другие голоса. Водитель идущей мимо машины машинально дал по тормозам, когда напротив шмякнулся человек. Пикап, идущий следом, врезался в задний бампер. Улица наполнилась криками людей, ревом звуковых сигналов. На шестом этаже мужчины высунулись из окна, быстро оценили ситуацию и закрыли раму.

– Да уж, земля не пухом, – усмехнулся первый.

– Первый ком – блином, – сурово пошутил второй…

Как чихнуть с чашкой кофе, не расплескав его? Никита Россохин многое умел в этой жизни, порой удавалось невозможное, но что касается последнего… Он зашипел от боли, когда горячий напиток облил обнаженный торс, приглушенно ругнулся. Заворочался ворох одеял на постели, выбралась растрепанная, опухшая от сна мордашка Ксюши. Хлопнули красивые глазки. Она мгновенно поняла, в какую непростую житейскую ситуацию попал ее любимый, хриплым голосом вынесла вердикт:

– Учиться, учиться и еще раз учиться… – широко зевнула. – Сколько времени?

– Не «сколько времени», а «который час», – проворчал Никита. – Ты грамотная девушка, Ксюша, а порой такое выдашь… Семь часов двадцать минут. Вечер. Поздравляю с добрым утром.

– Рано… Я еще посплю, ага? – Она упала на подушку, накрылась с головой и тут же засопела.

«Ничего себе рано», – подумал Никита, подтянул трусы и подошел к окну. Подкрадывались сумерки. Антураж за мутным стеклом, заклеенным крест-накрест изолентой, вуалировала дымка. Убежище мстителей располагалось в частном секторе на южной окраине – в местечке с очень верным названием Яма. Район вдавался в черные скалы, громоздящиеся уступами. На этих террасах и гнездились частные домики и затрапезные двухэтажные бараки. Дома стояли плотно, пространство между ними прочерчивали шаткие мостки и дощатые лестницы. Подъехать на машине в эту местность было невозможно. Те из жильцов района, кто обладал автомобильным транспортом, были вынуждены держать его в дальних гаражах или в «карманах» на улице Тюленина, до которой было восемь минут ходу. Барак был поделен на четырех хозяев, со стороны выглядел печально, но внутри, как ни странно, все было в норме. Комната, кухня, функционирующий санузел. В число неоспоримых преимуществ входили крепкая дверь, настолько крепкая, что проще было выломать стену рядом с дверью, чем саму дверь, и дополнительный выход на случай облавы. В потолке имелся люк, к которому приставлялась стремянка, вертикальная лестница наружу, три метра по крыше – и расщелина в скале, ведущая в лабиринты каменного царства. «Глуховато, но романтично», – вынесла вердикт Ксюша в тот день, когда капитан Мурзин впервые привез их знакомиться с арендованной через подставных лиц жилплощадью.

Никита усмехнулся – вспомнил реакцию любимой, когда озвучил две недели назад цель их очередного путешествия. «Чемдальская область? – Выщипанные брови девушки недоверчиво поползли на макушку. – Ну, не знаю, дорогой, тебе, конечно, виднее. Но, по моему глубокому убеждению, в тех местах, где люди не живут, не может быть коррупции». – «Да, возможно, люди там и не живут, – допустил Никита. – Двести тысяч в Чемдальске и столько же в области – конечно, необитаемые земли. Но коррупция там есть – и еще какая. У региона характерная особенность – замкнутость территории. Это приводит к формированию устойчивых криминальных связей. Чиновники повязаны, чужаков практически нет. Налицо взаимная заинтересованность сторон в сокрытии преступных фактов. Рыбная мафия, икорная мафия, злоупотребления и повальное воровство… Но кое-чего в Чемдальской области действительно нет. Трудно в это поверить, но там нет черепах, ящериц, лягушек. Практически отсутствуют воробьи. Нет железных дорог, нет троллейбусов. Зато насчитывается больше трехсот вулканов – часть всемирного наследия ЮНЕСКО. Ключинская сопка – самая высокая в Евразии. Большинство потухшие, но десятка четыре из них – точно действующие». – «Ужас, – сказала Ксюша. – Они постоянно извергаются, швыряют в небо вулканический пепел, раскаленная лава заливает окрестные города и деревни?» – «Не придуривайся, – ухмыльнулся Никита. – Если вулкан называют действующим, значит, он извергался в исторический период. Скажем, десять тысяч лет тому назад. Не факт, что он постоянно пыхтит, грохочет и наводит ужас на жителей ближайших населенных пунктов. Ты хочешь поехать в Чемдальск?» – «Хочу, – подумав, сообщила Ксюша. – Назовем это отпуском. А мы с тобой залезем в кратер самого красивого наследия ЮНЕСКО?»

Он не стал ей рассказывать, что вследствие вулканических процессов Чемдальский регион – самый сейсмоопасный. Серия мощных землетрясений разразилась ровно семь лет назад. Было много разрушений, эвакуировали людей. Жертв со смертельным исходом удалось избежать, но количество раненых и покалеченных измерялось сотнями. Афтершоки продолжались неделю, мотая нервы испуганным людям…

Спать уже не хотелось. Он проснулся пятнадцать минут назад, болтался по квартире в сложных чувствах. Интуиция подсказывала, что в плане личной безопасности ничто не угрожает, но неприятности иного плана вероятны и даже обеспечены. А завтра – очередная операция…

Он открыл старенький холодильник и мрачно уставился на пустые полки. Свечи от геморроя – это то, что им сейчас нужно?

– Что, Данила-мастер, не работает функция автозаполнения холодильника? – прозвучал с кровати хрипловатый, но ироничный голосок.

Ксюша окончательно проснулась. Вернее, поднялась, но еще не проснулась. Села на кровати, свесив ножки на пол, стала заразительно зевать и тереть глазки. Идеальный момент для фотосессии. Но фотоаппарата под рукой не оказалось. Никита облизнулся, наблюдая, как сползает одеяло с обнаженных плеч. Непроизвольно подался к кровати, сел рядом, обнял горячую от сна девушку. А она вела себя, как зомби. Стала с отрешенным видом чесать взлохмаченные волосы, потянулась к старомодному зеркалу на подставке, венчающему прикроватную тумбочку. Взяла его обеими руками и уставилась на отражение с мистическим ужасом.

– Это не я… С такой физиономией только поезда останавливать… – Она взлохматила волосы, оттянула прядь, стала неприязненно всматриваться в отросшие корни.

– Перекрасься в блондинку, – посоветовал Никита. – Буду жить, как дурак, с блондинкой. Потерплю.

Девушка вздохнула, потянулась к сумочке, обретающейся под кроватью. Стала рыться в ней, бормоча под нос, что давно пора в эту сумочку провести свет.

– Лицензию на убийство потеряла? – пошутил Никита.

– На самоубийство. – Она раздраженно отшвырнула сумочку и так посмотрела на обнимающего ее мужчину, словно только сейчас его обнаружила.

Назревал интересный момент. Поспали неплохо – не сказать, что выспались, но все равно поспали. Заняться нечем, еда в холодильнике отсутствует… Никита чувствовал, как учащается ее дыхание, два тела сливались в одно, перетекая в горизонтальное состояние… Но тут хлопнула входная дверь с улицы и внешний коридор огласила хриплая мужская ругань. Что-то повалилось с дребезжащим лязгом, загремели тазики, лопаты. Никита оторвался от возбужденной женщины, схватил со стола пистолет, стыдливо прикрытый вязаной шапочкой, и подлетел к двери. «Слон в посудной лавке» продолжал свою разрушительную деятельность. Он громко матерился, гремел сапогами, рухнул, не удержавшись на ногах. Никита приоткрыл дверь на несколько сантиметров – абориген как раз проползал мимо и среагировал на поскрипывание такой отборной бранью, что Никита отшатнулся и покраснел. Он захлопнул дверь и озадаченно посмотрел на Ксюшу, которая торопливо натягивала халат.

– Ничего он так поздоровался… Что-то не так, дорогой?

– Это может показаться странным, – пробормотал Никита, – но он на самом деле идет на бровях. М-да уж. – Парень почесал стволом ушную раковину. – Народ у нас, как говорится, хороший, но вот люди – полные уроды…

– Промышленные мужики, – отозвалась Ксюша. – И старая добрая североосетинская водка. Не обращай внимания, просто у человека слегка подвыпившее состояние.