Евгений Сухов - Шнифер

Роджер вернулся и протянул Разгуляю клочок бумажки с написанными на нем цифрами.

— Хорошо схоронился, Евген! Тебя на этой фатере ни хрена не найдешь! — Громила привалился спиной к перилам лоджии и обвел взглядом небольшую, но уютно обставленную гостиную Сандаева. — Нормально вы тут обустроились…

Евгений был явно не склонен обсуждать сейчас достоинства своей конспиративной квартиры. Он нервно постукивал пальцами по подоконнику. Присутствие Маргариты в комнате не позволяло собеседникам начать разговор.

— Марго, — Сандаев заглянул в гостиную, где сидела девушка. — Пойди пока сообрази нам поесть что-нибудь. Поговорить надо с человеком.

Маргарита нехотя продефилировала мимо балконной двери на кухню.

— Твоя? — Громила проводил девушку оценивающим взглядом.

— Да, — с наигранной небрежностью произнес в ответ Сандаев.

Громила опустился в ротанговое кресло.

— Хреновато что-то, Евген… Водочки бы тяпнуть! — Громила посмотрел вниз.

С высоты четырнадцатого этажа открывался панорамный вид на городской парк.

Сандаев встал и вышел с лоджии. Через несколько секунд он вернулся, держа в руках бутылку шведского «Абсолюта» и банку красной икры.

— Ты что-нибудь слышал? Что там происходит в казино? Меня ищут? — Сандаев машинально поставил бутылку и икру на подоконник.

— Откуда? Думаешь, я вылезаю после той стрелки у Платона куда-нибудь? — Громила посмотрел на Евгения. — Как-то не хочется в Сочи к ребятам пока.

Евгений сел напротив Громилы спиной к перилам.

— Где Разгуляй? — тихо произнес он.

— Не знаю, Евген. Он мне не докладывается, — Громила взял «Абсолют». — Ты же у меня уже спрашивал. А тебе он теперь по что?

— Как «по что»? Кто всю эту бодягу замутил? Не он? — Сандаев внимательно наблюдал за тем, как Громила, удерживая бутылку коленями, ловко откупоривает ее единственной здоровой рукой.

— Согласен, — Громила положил крышку от водки на пол. — Только, боюсь, он мало чем может помочь. Он уже сто лет как отошел от дел. Ему давно положить на тебя и на казино. И на все вообще.

— Ну уж нет! Так не пойдет! — рявкнул Сандаев, однако тут же осекся и перешел на шепот: — Разгуляй это все затеял, ему и распутывать!

Громила принялся разливать водку по рюмкам.

— Черт! Ты хоть понимаешь, в каком я дерьме? — Сандаев протянул руку за банкой с икрой. Ноздри его злобно раздувались. Он сорвал с баночки крышку и поставил ее на подоконник. — В жопе полной! Он все это затеял! Я из-за него без пяти минут труп. Мелихов с Янисом уже подошвы, наверное, стерли, разыскивая меня. Думаешь, мне Гена простит то, что мы его обчистили на четверть «лимона»? Ни хрена он не простит!

— Выпей, Евген! А то у тебя нервы тоже на пределе! — Громила протянул Сандаеву водку.

Тот машинально принял из руки Громилы рюмку.

— Он же говорил, что у него связи, у него «крыша»… И где он теперь со своей «крышей» и связями?!

— Да не кипятись ты так, Евген. Что-нибудь придумаем, — Громила зачерпнул ложкой икру и опрокинул в рот содержимое своей рюмки. — Мне что, думаешь, лучше твоего? — произнес он, проглатывая лопающиеся на зубах шарики икры.

— Валить отсюда надо. Валить! — Сандаев опустошил свою рюмку. — Квартиру только продам и за бугор, — продолжил он, поставив рюмку на подоконник. Закусывать он не стал. — Два дня здесь, максимум. А то я концы отдам. Ей-богу. Не по возрасту мне все это. Понимаешь? — Евгений приложил ладонь к груди в области сердца. — У меня любовница вон молодая… И тут вдруг вся жизнь коту под хвост! Черт!

— «Валить»! — усмехнулся Громила. — А Мелихов? Он тебя руками того же Метбурзинова за задницу возьмет.

— Метбурзинова! Эх, и сука! Я, старый хрен, поверил этой гниде. Если бы не он… Все, может, обошлось бы еще. В конце концов отболтался бы я… Убью суку, — Сандаев достал из кармана брюк нитроглицерин и сунул под язык таблетку.

Громила поднялся с кресла и, навалившись на перила, закурил.

— Да, делать что-то со всем этим дерьмом надо.

— Я спать перестал из-за этого хача по ночам, — Сандаев заметно захмелел после выпитого. — Все время у меня морда его перед глазами стоит. И как пришел! С «Хайном»! Ведь была у меня мысль послать его подальше.

— Ну, и что же ты? — Громила сплюнул, перевесившись через перила.

— С чего бы он ко мне домой-то явился? Мы никогда с ним ничего… Никаких дел у меня с ним не было. Мне бы подумать тогда, что это все неспроста, — продолжил Сандаев, не замечая реплики гостя.

— Ну, а Разгуляй тебе зачем? Что ты ему скажешь?

— Ты ему скажешь. Не я. Ты же с ним знаком. Он свой процент брал? Брал. А деньги отрабатывать надо, — Евгений встал рядом с Громилой и тоже закурил.

— А Разгуляй-то что сделает?

Громила развернулся спиной к перилам, пряча лицо от ослепляющих солнечных лучей.

— Мне плевать! Пусть разруливает!

Сандаев сделал несколько шагов по направлению к балконной двери и плотно закрыл ее. Установилась непродолжительная пауза.

— Громила, убери Метбурзинова, — тихо произнес Евгений.

— Я? — Громила повернул голову к Сандаеву. Они встретились взглядами. — Ты что, Евген? Я такими делами никогда не занимался.

— У тебя ствол есть? — Евгений выпустил в воздух струю дыма.

— Нет.

— Найди у кого-нибудь, — Сандаев неотрывно смотрел в глаза гостя.

— А что я сделаю, Евген?.. — Громила бросил вниз окурок. Проследил, как он шлепнулся на асфальт у крыльца подъезда. Искры разлетелись в разные стороны. — А у тебя самого-то пушка есть?

— Зарегистрированная. Чистая. Не дам, — Сандаев придвинул свое кресло ближе к перилам и сел.

— Хорошо. Не вопрос. Найди мне ствол, — Громила, прихватив свою рюмку, направился к подоконнику. — Сколько денег дашь?

— Две тысячи, — Сандаев стряхнул с сигареты пепел, просунув руку между прутьями перил.

— Мало, — гость наполнил рюмку и сел в кресло.

— Да за такие деньги я профессионального киллера найму. На кой черт мне тогда к тебе обращаться?

— Хрена с два ты найдешь. Тебе высовываться нельзя, Евген. Ты забыл? Ты от меня сейчас зависишь. Поэтому и не жмись. Сочтемся же. Я тебе еще бежать помогу, — Громила выпил.

— Бежать помогу! — повторил за Громилой Сандаев. — Да тебя самого ищут…

— Уймись, Евген, — ощерился Громила. — Кому я нужен? У них таких катал… Если бы хотели, они меня тогда ночью, когда я по лесу на животе ползал, кончили. Не стали ведь. Ты же сам знаешь — такие, как я, к Мелихову в казино впостоянку подкатывают… Перестань! Мне он ничего не сделает.

— Пять дам, — не выдержал Сандаев.

— Пять? Пойдет, — Громила взял банку с икрой и зачерпнул из нее новую порцию. — А за то, что я найду тебе Разгуляя, еще накинь. Потрудиться придется. Для тебя же стараюсь…

— Не наглей. На что я за бугор поеду?

— Евген, я-то знаю, сколько у тебя бабла… Сам тебе эти деньги носил, — Громила отправил икру в рот. — Пару лет перекантуешься где-нибудь, а там все утрясется. Вернешься.

— Как утрясется? Если только Мелихов кому дорогу перейдет и его самого накроют. Нет! Я этого не дождусь никогда. — Сандаев выбросил докуренную почти до фильтра сигарету и встал. — Семь дам!

Громила следил за ним взглядом.

— Заметано, — произнес он. — Тащи.

Сандаев шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.

Через минуту он вернулся с тремя пачками долларов.

— Держи, — он протянул деньги Громиле.

— Теперь твои проблемы — это мои проблемы. Ты, Евген, вали в заграницу, куда хотел. Продавай квартиру. Два дня тебе на все. Больше не задерживайся. А я здесь все разрулю. Договорились?

Громила сунул доллары за пояс брюк и опустил поверх футболку.

— Договорились, — Сандаев кивнул.

Компанию из трех человек за третьим столиком справа Разгуляй заметил сразу, едва перешагнул порог «Властелина». Впрочем, никого из других посетителей в этот час в облюбованном Скелетом и его друзьями заведении попросту не было. Или Скелет устроил так, чтобы никого не было.

Варан быстро и профессионально раскидал карты на три равные колонки и оставил в стороне только прикуп. В зубах у Готспера дымилась наполовину истлевшая сигарета. Скелет скучающе поигрывал болтавшимся на пальце перстнем.

Постояв пару секунд в дверях «Властелина», Разгуляй двинулся вперед и остановился только рядом со столиком играющих в карты мужчин. Придвинув ногой стул, он сел между Скелетом и Готспером. Оказавшийся напротив Варан смерил вновь пожаловавшего пристальным и не очень доброжелательным взглядом.

— Какие люди почтили нас своим присутствием, — мрачно уронил он.

— И тебе тоже «здравствуй», Варан, — Разгуляй расстегнул «молнию» на ветровке и только после этого пожал по очереди руки Скелету и Готсперу. — У тебя ко мне какие-то претензии?