Михаил Зайцев - Улыбка Бультерьера. Книга третья

Выпученные глаза остекленели, из открытого, кричащего рта закапала слюна, Михаил Юрьевич Юдинов потерял сознание, а следом и равновесие. Наркоз от щадящего воздействия на хитрую точку под левым соском длится гораздо меньше по времени, чем обморок после тумака по черепу за ухом, однако достаточно, чтобы дотащить размякшую тушу президента до землянки, которая вот она, во-о-он, за тем ельником, метрах в десяти-пятнадцати впереди.

Секунду террорист размышлял, стоит ли переть тушу его величества на закорках, как тогда, на месте проведения акции, или тащить Юдинова волоком. Решил тащить и, взяв президента за ноги, как будто уцепившись за оглобли телеги, поволок. Голова господина Юдинова подскакивала на неровностях почвы, руки волочились за головой, расстегнувшаяся сорочка, зацепившись за сучок, с жалобным треском порвалась по шву. Полное, местами еще чистое, кое-где все еще розовое тело президента «Никоса» выглядело как никогда плачевно.

Подземный притон сопливых подростков, как и обещал террорист, производил весьма положительное впечатление – замаскированная снаружи дверь-люк, шесть квадратных метров полезной площади, залитый цементом пол. Из него в центре торчит бревно-подпорка, упирается в дощатый потолок. Рядом с деревянной колонной, поддерживающей потолок, встали полосатый матрац и самодельный столик из листа фанеры. На фанерной столешнице примостилась керосиновая лампа.

Сначала террорист с зажигалкой в руке спустился в землянку один, поджег фитиль керосиновой лампы и только потом втащил в «подземный дом» Юдинова. Оттабанил президента на матрац, глубоко вздохнул, резко выдохнул и… И подарил себе минуту отдыха. Сел на цементный пол, привалился спиной к бревну-подпорке.

Переносить с места на место президентское тело сразу после расстрела его телохранителей было не так утомительно, поелику и сил в запасе оставалось больше, и предстояло драпать, а бега с препятствиями всегда возбуждают, всякий раз отменно стимулируют.

Меж тем очередной промежуточный этап операции «Олигарх» можно считать успешно завершенным. Можно расслабиться, заслужил, но на минуту всего лишь. Грядут следующие этапы, гораздо важнее пройденных.

Резкий вдох, медленный выдох, и подъем, и шаг к самодельному фанерному столику, под ним заранее спрятанный целлофановый пакет с аксессуарами для дальнейшей работы. В первую очередь следует переложить содержимое пакета на зыбкую столешницу. Шуршание целлофана, и в оранжевом свете керосиновой лампы заблестели никелированные наручники, железная длинная цепь с крупными звеньями, тлеющий фитиль отразился в пластмассовых корпусах двух мобильных телефонов, одного нормального, другого с изуродованной наборной панелью, следующей на фанерный квадрат легла продолговатая картонная коробочка, за ней прозрачный пакетик, полный лекарств, замыкает ряд баночка кока-колы.

Юдинов пошевелился, скрипнули пружины матраца. Похититель президента взял со стола цепь, поддел пальцем наручники. Он обмотал цепь вокруг деревянного столба-подпорки, в пару крайних звеньев просунул дугу наручников, щелчок, и один из браслетов превратился в нестандартно большое звено цепи. Второй щелчок, и левое запястье господина Юдинова окольцовано, Михаил Юрьевич прикован к бревну, фигушки вырвется.

Пора заняться здоровьем господина прикованного президента. Из прозрачного пакетика на фанеру высыпаются упаковки лекарств, похититель выбирает самое радикальное лекарственное средство для понижения артериального давления и, демонстрируя навыки профессионального медбрата, открывает рот пленнику, сует таблетку под язык их благородию.

– Нет уж! Нет, ваше благородие! Чур, не плеваться! Сосите таблетку, она вам поможет… Ау-у! Ваша милость, вы меня слышите? Вернулась способность слышать, а?.. Эй, Михал Юрич, глазки-то откройте. Просыпайтесь, ваше величество, вас ждут великие дела.

– Где… где я?..

– Запамятовали, монсеньор? Вы в плену у изувера. Вы в зиндане. Пошевелите ручкой, слышите звон цепей?

– Мы в землянке?..

– Чудесно! Вы все вспомнили! Да, мы дошли. Точнее, я дошел, а вы, сачок вы этакий, прокатились за мой счет. Но забудем о прошлом, побазарим за будущее, о’кей? Последняя моя реплика во время нашего с вами, синьор Помидор, общения на природе касалась принцессы Нины, вашей дражайшей дочери, помните? Вы ведь не хотите, чтобы она хоронила папу? Вы, догадываюсь, мечтаете выжить и отомстить мне, извергу, садисту и убийце. Правильно я говорю, ваше степенство?

Вяло дернулась рука Юдинова, окольцованная браслетом наручников. Звякнули цепи, скрипнул матрац. Михаил Юрьевич повернул взъерошенную голову, поглядел на столб, вокруг которого обвилась цепь, на столик из фанеры, на своего весельчака-мучителя и молвил отрешенно:

– Сколько вам надо?

– Вот! Вот наконец-то конкретный вопрос делового человека. Много надо, однако чемоданы с зелеными двадцатками меня не устраивают. Я слыхал, дескать, в вашем рабочем кабинете есть сейф, а в сейфе брюлики, денежный эквивалент коих огромен. Помогите мне добыть эти бриллианты – и останетесь живы.

– В сейфе хранится бриллиантовое колье, реликвия нашей…

– Вашей семьи! – подхватил весельчак-террорист. – Вашего рода. Да, я знаю эту историю. Вы нажили капиталы, и к вам обратился антиквар, предложил купить драгоценность, якобы принадлежавшую до семнадцатого года вашей дворянской фамилии. Почему вы храните колье на работе, ваше благородие? Отчего не держите фамильную реликвию в домашнем сейфе? Не доверяете жене? Я слышал, у вас с супругой сложные отношения в последнее время. Сочувствую вам, монсеньор, бабы, они…

– Желтая пресса преувеличила стоимость колье, – перебил Михаил Юрьевич изверга-собеседника окрепшим голосом. – Я отдал за украшение всего полмиллиона. На черном рынке вам за него дадут не больше ста тысяч.

– Как я вам завидую, ваше высокоблагородие, самодержец нефтяного крана! Ах, как бы я хотел так же буднично произносить: «Всего полмиллиона!» Слыхали поговорку: «У кого суп жидкий, у кого бриллианты мелкие»? Сто тысяч баксов для меня, сирого, огромная, фантастическая сумма. Однако давайте забудем на некоторое время о делах. Обратите внимание, ваша светлость, вы только что изволили разговаривать членораздельно и вполне вменяемым голосом. Моя таблетка помогла, ваше самочувствие улучшается. Будьте любезны взглянуть сюда, – похититель ткнул пальцем в россыпь лекарственных упаковок на столике, – здесь представлены в широком ассортименте разнообразные медицинские препараты. Валидол, дибазол, ношпа и так далее. Это все для вас, цените мою заботу. А вот – банка американской воды, чтоб было чем запить лекарство, чем жажду утолить. А вот это… – Он снял крышку с картонной коробочки. – …вот, извольте полюбопытствовать, здесь, в коробке, лежит ровно восемь, так сказать, «снаряженных» одноразовых шприцев из пластмассы. Приглядитесь, видите, один «баян» помечен красным маркером, остальные пронумерованы зеленым фломастером. Видите, цифры на пластмассе шприцев? Приглядитесь, вот на этом нарисована единица, на этом двойка, и так далее… Будьте любезны ручку, ваше сиятельство, я уколю вас шприцем с красной отметиной. Не бойтесь, больно не будет.

Разве мог Юдинов противиться инъекции? Нет, конечно. Игла вонзилась в вену на локтевом сгибе, Михаил Юрьевич стоически пережил укол.

– Вам не холодно, господин Юдинов? В одной-то рубашке, да к тому же рваной и промокшей, вам должно быть прохладно, ваше сиятельство. Потерпите, скоро согреетесь. Вещество, которое я вам ввел, постепенно разогреет члены. Через часик вы почувствуете приятное тепло, к вечеру у вас начнется жар, к утру вы умрете, ежели не примете должные контрмеры. Я ввел вам довольно редкий яд пролонгированного действия. В одном из семи оставшихся, пронумерованных зеленым фломастером «баянов» находится антидот, то бишь противоядие. В остальных шести шприцах средство, которое в ходу у ветеринаров. Живодеры колют его животным, и те издыхают в страшных муках. Вам следует взять единственный спасительный шприц и ввести антидот не позднее полуночи. Сумеете сами себя уколоть?.. О, Всевышний, о чем я спрашиваю? Современные дети запросто попадают иголкой в вену, а уж вы-то, взрослый человек, и подавно справитесь с элементарной медицинской процедурой… На ваш естественный в сложившихся обстоятельствах вопрос: «В котором конкретно из семи представленных шприцев находится антидот?» – я отвечу по телефону. Вот, полюбуйтесь, вот лежит на фанере совершенно нормальный мобильный телефон, а вот, с ним рядышком, трубка с искалеченной панелькой. Видите, у изуродованной трубки осталась лишь та кнопка, которую надобно нажимать для того, чтобы ответить на поступивший звонок. Сами с этой трубки вы позвонить не сможете, для того ее и уродовали. Этот неполноценный телефончик, это одностороннее средство мобильной связи, я оставлю вам, ваше олигархическое величество. А с исправного телефона я сей же час позвоню Евгению Пушкареву, начальнику службы вашей безопасности, и расскажу про яд, про антидот, ну а вы подтвердите мои слова, о’кей? Убежден, вам будет приятно услыхать знакомый голос Пушкарева и перекинуться с ним парой слов. Ну а потом, после того как вы все подтвердите, я продолжу разговор с Женей Пушкаревым и сообщу ему условия дальнейшей игры. По завершении телефонных переговоров мы с вами еще кое-чего обсудим по мелочи, после этого я вас покину. Исправный телефончик, ясен перец, я заберу с собой. Останетесь в одиночестве, не стесняйтесь, кушайте валидол, пейте кока-колу и ждите моего звонка. Отрицательных побочных эффектов лекарства из аптеки не вызовут, не волнуйтесь. Вам, ясен пень, не возбраняется рискнуть и выбрать один из семи шприцев наугад, но я бы на вашем месте дождался звонка. С Пушкаревым, я уверен, мы обо всем договоримся, и до полуночи я обязательно свяжусь с вами, ваша милость, позвоню и назову номер шприца с антидотом. Вот, пожалуй, и… Ах, да! Я, разгильдяй, совершенно позабыл об этикете и до сих пор вам не представился! Обязательно! Вы слышите? Непременно скажите Пушкареву, что вас похитил Семен Андреевич Ступин по кличке Бультерьер… Ну-с, напомните-ка мне номер Женьки Пушкарева.