Денис Чекалов - Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №2

— Нет. Я ничего не скажу.

Он кивнул.

Направил на меня пистолет.

— Значит, ждете китайцев. Зря. Выбор у вас простой. Или вы примете мое предложение… Или я вас убью.

— Чтобы мои тайны никому не достались?

— Верно.

Я присел на грязном полу.

— Так сразу убьешь? — спросил я.

Вытер с лица кровь.

— Может, хоть помучишь сначала?

— Прости, — ответил кореец. — На это уже нет времени. Да или нет?

Грохнул выстрел.

Его тело дернулось, он безвольно осел в кресле.

— Не опоздала? — спросила Доминик ле Клер.

Девушка вошла в комнату.

Всадила еще две пули корейцу в голову — просто так, для верности.

— Черт, — пробормотал я. — Никто ведь не должен знать про этот отель…

— Дурачок, — она улыбнулась.

Протянула мне фляжку.

Я выпил.

Какая гадость!

— Ты что? — поперхнулся я. — Это моча бегемота? Я же думал, там виски.

— Пей, — приказала девушка. — Настойка трав с горы Фудзи.

— Лишь бы не с электростанции, — согласился я.

Боль медленно отступила.

Голова опять стала ясной, и мысли резво забегали по стенкам моего черепа.

Это было плохо.

Думать вредно — так ты понимаешь правду.

А правда никогда не бывает приятной.

— Ты ведь пришла меня убить? — спросил я.

— Ну, — ответила девушка. Поставила носок сапожка на мой живот.

Надавила слегка, играя.

Вот чокнутая…

— Ты знаешь много тайн якудзы.

— Черт, — завыл я. — Я ведь не брал те камни.

Закрыл глаза.

— А если их найти? — спросила девушка.

— Как? Алек мог посеять их где угодно. В поезде. На вокзале. В Брюсселе. Поиски займут месяц, а то и больше.

У меня нет столько времени.

Я глубоко вздохнул.

— Отлично, — она задумалась. — На каждой проблеме выжжена надпись с ее решением.

Я кивнул.

— Ты ведь придумала это только что, верно?

— Да, — согласилась девушка. Потом я просто сидел там, на грязном полу, и ни о чем не думал.

— Мне нужны две вещи, — сказал я наконец. — Список всех местных скупщиков.

— Это легко. А второе?

— Цирк с медведями.

Двое борцов — огромных, как динозавры, — тискались на маленьком ринге.

В зале было полутемно.

Я сидел за боковым столиком и пил апельсиновый сок.

Как же мне не хватало доброго односолодового виски… Но время напиться в стельку еще не пришло.

— Ну что? — спросил Алек Портер.

Он подкатил к столику. Окинул Доминик недовольным взглядом.

А вот синяки и порезы на моей морде явно ему понравились.

— Совесть проснулась? — Алек подсел к нам. — Вижу по твоей роже, что ее долго пришлось будить. Ну, ты отдашь мне камни?

— Повторяю в последний раз, — сказал я.

Говорить было больно.

— Я их не брал. Но сейчас тебе их вернут.

— Что это за место?

Портер замотал головой.

— Так, завлекалочка для туристов, — ответил я. — Небольшой бар при цирке. Или наоборот. Сам решай.

Дверь скрипнула.

В залу прокрался маленький человечек. Он был очень испуган. Вжимал голову в плечи, настороженно озирался.

Подошел к нам.

— Вот, — сказал он, положив мешочек на стол. — Все ваши камни, мистер. Я их даже не трогал.

Его голос стал еще тоньше.

— Простите, простите меня, пожалуйста, — запищал он. — Я не знал, не знал.

— Проверь, — велел я.

Алек осмотрел камни.

— Все на месте, — ответил он.

— Тогда убирайся, — велел я маленькому трусишке.

Тот только и ждал этого — и кинулся вон из бара.

— Что это значит? — спросил Алек Портер.

— Я тут недавно услышал, что на каждой проблеме уже выпилено ее решение. Мне было плевать на камни, пока все, кому не лень, не начали бить мне морду. И я вдруг понял, что это и есть выход.

Кивнув на ринг, я продолжил.

— Я нанял этих ребят. Они ходили по скупщикам. Чистили тем хлебальники. И говорили, что ты вез алмазы для русской мафии. Новости быстро бегают, как сказал мне один кореец. А сердить гангстеров из Москвы никто здесь не захотел.

Алек поднялся.

Я крепко сжал ему руку.

— Не так быстро, приятель, — глухо прорычал я. — Теперь ты сядешь на телефон и всем раструбишь, что я не брал никаких алмазов. Пусть они от меня отстанут.

Мы стояли на берегу Сены.

Ожил мой телефон.

— Я, это, — раздался голос Йакеса. — Типа извиниться хотел. Тут мне сказали, что ты ничего не крал. Неловко получилось, да. Без обид?

— Конечно, — ответил я.

— Получишь товар во вторник, как мы и договаривались.

— Похоже, все кончилось, — заметила девушка.

Она смотрела на экран своего ай-фона.

— Якудза отметили заказ. И китайцы тоже больше тебя не ищут. Ты свободен.

— Буду скучать по массажу морды.

— Могу устроить, — хмыкнула девушка.

— Один вопрос, — сказал я. — Почему ты не убила меня, там, сразу? Зачем помогала?

— Ну, — ответила девушка. — Во-первых, ты очень хорош в постели. И, глупенький, влюблен в меня по уши. Это забавляет, щеночек.

Алек вышел из бара.

О чем-то говорил по мобильному. Левая рука поглаживала карман — там лежали камни.

Доминик вскинула пистолет и всадила Алеку две пули в голову. Затем подошла к нему, забрала алмазы.

— Девушке нужно на что-то жить, — сказала она.

Рядом со мной остановилась машина.

— Садись, уродец, — раздался негромкий голос.

За что я не люблю полицейских?

Их нельзя бить по морде.

То есть, конечно, можно, — но потом вам придется копа убить и спрятать тело получше.

Я плюхнулся на сиденье.

— Как жизнь молодая? — спросил сержант Олмос.

— Лучше б скорее кончилась, — буркнул я.

— Это можно устроить.

Копу было за сорок.

Черная потертая куртка, зубочистка во рту, щетина.

Очень уж хотел казаться крутым. Когда жена тебя бросила, ты делишь убогую квартирку с клопами и понимаешь, что повышения больше никогда не видать — нам остаются одни понты.

И я вдруг понял, что сам могу так закончить.

— Знаешь, а прокурор не станет выдвигать обвинение, — заметил коп. — Хоть ты и застрелил того парня.

— Это была самооборона, — ответил я. — Я людей спасал.

— Ты так думаешь, — согласился Олмос. — А вот семья того мальчугана считает тебя убийцей. Я с матерью его разговаривал. Электрический стул — вот чего она требует для тебя.

— И правосудие для всех, — согласился я.

— Но не бойся, — ухмыльнулся сержант.

Похлопал меня по плечу.

Вот черт!

Почему всем надо меня полапать?

— Мы же с тобой друзья, — осклабился Олмос. — Все как-нибудь уладим.

«Избавь нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь», — подумалось мне.

— Ну как у нас с нашим делом? — спросил сержант, как бы между прочим.

— Я все узнал.

Вынув конверт, я передал его Олмосу.

— Здесь снимки. Но они тебе не понравятся.

Тот смотрел фотографии.

— Вот черт, — бормотал сержант. — Вот ведь сучка.

— Да ладно тебе, — сказал я. — Вы же с ней развелись. Забудь — и дальше живи.

Олмос повернулся ко мне, и в его глазах полыхнула ненависть.

— Эта шалава забрала у меня все. Дом. Машину. Все мои сбережения. Мы двадцать лет были вместе, а теперь она…

Хлопнул по фотографиям тыльной стороной ладони.

— … С этим козлом? Кто он?

— Элберт Лемей. Дантист. Дела неплохо идут. Дом в пригороде, есть небольшая лодка.

Яхта, на самом деле.

Но я решил об этом не говорить — Олмос и так был готов взорваться.

— Хорошо, — сказал он, глядя на фотографии.

Лучше б за дорогой следил…

— Пригород, говоришь?

Олмос свернул в узкий переулок.

Стало как-то тревожно, — как сказал индюк, услышав про суп. Но с другой стороны, — я ведь не в багажнике еду.

Пока.

— Я так слышал, была там серия грабежей?

Он затормозил и поглядел на меня.

— Хозяев крепко избили. А одному так и вовсе кости переломали, он теперь лежит с трубочкой. И больше ходить не сможет.

— Жесткач, — согласился я.

— Так вот…

Олмос перевел взгляд на снимки.

— Может случиться так, чтобы этот придур… Ну, оказался дома, совсем случайно, когда грабитель появится. Сам знаешь, как это бывает.

Острые глаза копа впились в меня.

— Он будет каким? Пятым, шестым, кого изобьют воришки? А быть может…

Олмос ткнул меня в плечо.

— Может, его при этом кастрируют. Ну, если врезать парню промеж ног бейсбольной битой… раз десять…

— Погоди-ка, — ответил я. — Ты хочешь, что я вломился в дом к любовнику твоей бывшей и в шницель его избил?

— Нет, — оскалился Олмос. — Я хочу сказать… От меня зависит, что решит прокурор. Может, он передумает и выдвинет-таки обвинение. Ты парня убил, совсем молодого.