Валерий Ильичёв - Ловушка для оборотня

— 118 -

Слово «пригласят» Кондратов сказал подчеркнуто насмешливо, давая понять охране, что дела у их шефа складываются явно неважно. Секача привезли минут через двадцать. Кондратов и Ильин намеренно его встречали в гостиной, где стоял шкаф с виноградной лозой. Они хотели сразу дать понять хозяину о своей осведомленности, что и где надо искать.

Сыщики не боялись расшифровать Дюжего, который работал в цехе лишь несколько дней: пусть Секач гадает, кто из трех убитых по его приказу людей успел сообщить в милицию о тайнике.

Секач заметно нервничал. Формулировка в постановлении на обыск его не волновала: к этому каналу отмыва денег он отношения не имел. Но повод для обыска был явно надуманным, да и гости по-хозяйски расположились рядом с заветным шкафом.

Кондратов смотрел на хозяина коттеджа с нескрываемым превосходством и это нервировало Секача.

Сыщик решил сразу перейти к делу: Ну, что сами выдадите предметы и деньги, добытые преступным путем, или нас мучиться заставите? Молчите? Ну что же будем сами искать.

Кондратов с явной издевкой сделал вид, что начинает трудный поиск. Но его действия носили откровенно несерьезный характер и больше напоминали детскую игру в холодно-горячо. Сыщик, двигаясь по часовой стрелке, открывал и закрывал ящики стола, заглядывал под диван, неуклонно приближаясь к шкафу. Затем остановился перед дверцей с виноградной лозой и повернулся к Секачу: С этим шкафом что-то неладно. Еще не пойму в чем дело, но гнилью явственно попахивает.

Кондратов некоторое время смотрел на бледное напряженное лицо Секача, но тот держался с достоинством и взгляд сыщика выдержал. Кондратов повернулся к эксперту: Коля, простучи дно за этой дверцей. Посмотрим, что там хранят от посторонних глаз.

Через несколько минут на столе лежали пачки денег и жестяная коробка с драгоценными камнями и золотыми изделиями.

«Похоже Секач хранил в тайнике вместе с „общаком“ и свои неправедные накопления. Потому и боролся за его сохранность с таким ожесточением», — подумал Ильин.

А Кондратов взял в руки обнаруженную в двойном дне шкафа вместе с драгоценностями обычную ученическую тетрадь и начал с интересом её просматривать. Затем повернулся к Секачу: Допущена ещё одна оплошность. Здесь все движение денег по «общаку» подробно расписано для отчета перед братвой. Ты зашифровал одними инициалами от кого и сколько поступало денег, а вот расходы выглядят довольно интересно. Ну братве в зону «подогрев» — это ясно. А вот последние две графы вызывают повышенный интерес. Взгляни, Ильин, тут две конторы указаны: МВД и ФСБ. И расходы, между прочим, вполне приличные. Правда, здесь мы «соседей» переплюнули: на них мафия тратит меньше деньги, чем на милицию. Но и из их ведомства в услужение к бандитам меньше идут. Жаль, что подробно не указано конкретно кому давали и сколько. Ну что, Секач, скажешь по этому поводу?

Хозяин коттеджа уже вновь обрел спокойствие: А что вы хотите от меня услышать? Слово «общак», так часто эдесь вами употребляемое, мне совершенно не знакомо. Эти деньги и ценности — мои. И это неудивительно: я владею двумя прибыльными фирмами и уже лет семь кручусь в легальном бизнесе. И естественно имел возможность скопить кое-что на черный день и спрятать в тайнике от воров. К тому же согласно действующему законодательству не я должен оправдываться, а вы обязаны доказать незаконность обнаруженных в шкафу капиталов. Вот и постарайтесь это сделать.

— Мы этим и будем заниматься.

— Мне остается только пожелать вам успехов в вашем трудном, но благородном деле.

— Ну а записи в тетради как объяснишь?

— А это просто забава, детская игра, можно сказать. Читали «Кондуит и Швамбрания»? Там ребятишки в выдуманную страну играли. Так и я, впав в детство, вообразил себе надуманную ситуацию, что имею дело с уголовниками и милицией. Вот и записывал свои глупые фантазии в тетрадь.

Теперь уже Секач смотрел на Кондратова с насмешливой иронией победителя.

Сыщик хмуро кивнул головой: Ну что же, мы ещё посмотрим насколько состоятельна ваша версия. Мы изымаем обнаруженные в тайнике деньги и ценности. Сравним сумму накопленного долгим непосильным трудом богатства с заполненными тобою в прошлые годы декларацией и уплаченными государству налогами. А потом посмотрим, что будет в остатке.

Секач быстро нашелся: Только учтите, что «камушки» и «рыжье» мне от бабушки по наследству достались. Она из дворян, хотя при советской власти уроки музыки давала.

— Ну и ловок же ты, Секач, сказки сочинять.

— А что тут плохого: «сказка ложь да в ней намек, добрым молодцам урок».

— Вот и посмотрим, какую оценку тебе надо будет выставить за сочинение на заданную тему.

Секач решил особенно не раздражать самолюбивого сыщика. Он сидел и равнодушно наблюдал, как оперативники, разбредясь по дому, пытаются найти ещё что-нибудь компрометирующее хозяина коттеджа. Продолжения обыска он не боялся. Но его заботило, как он сумеет оправдаться перед братвой: «Вернуть изъятые при обыске драгоценности и деньги будет нелегко. Но бриллианты и золото моя личная собственность. В тайнике лишь деньги принадлежали „общаку“. Сумма в тайнике хранилась довольна приличная, но её вполне можно компенсировать. Братве придется сказать, что пострадал лишь я сам. В „общак“ вложу все свои сбережения с зарубежных счетов. Но все равно немного не хватит. Придется занимать у друзей. Хотя зачем в долги влезать, ведь есть же Храпов. Это из его цеха произошла утечка информация о тайнике. Вот пусть частично вместе со мною несет расходы. Ну а тетрадка, где фиксировались доходы и расходы по „общаку“ ничего ментам не даст: кто стоит за инициалами, людей, поставляющих деньги в „общак“, знаю только я».

Размышления Секача прервал Кондратов: Иди, распишись в протоколе изъятия ценностей.

Секач внимательно прочитал сделанную сыщиками опись и расписался. Получив копию протокола, требовательно спросил: когда можно будет приехать за незаконно изъятой личной собственностью?

Кондратов ответил с нарочитой бодростью: Как только, так сразу! Сначала разберемся с источниками вашего несметного богатства, а потому уж будем решать вопрос об обращении ценностей в доход государства.

Секач лишь иронично усмехнулся: он знал, что его шансы победить в схватке за ценности примерно пятьдесят на пятьдесят. Впрочем, как и у этого высокого, верящего в всесильность своего грозного ведомства сыщика.

Когда сотрудники милиции покинули коттедж Ильин спросил: Почему не задержал Секача на трое суток?

— А ты разве не слышал его объяснений? Все очень логично. А к заказным убийствам его пока привязать нечем: доказательств никаких. А Секач наверняка теперь напишет жалобу на незаконное изъятие ценностей. И мы с тобою будем ходить в прокуратуру и отписываться. В такой ситуации ещё только не хватает быть обвиненными в незаконном задержании. Уж лучше пусть пока погуляет на свободе. Нам и так многое удалось: «общак» изъяли и самое главное разворошили осиное гнездо, натравив Секача на Храпова. Теперь точно Секач «наедет» на фирмача с его мебельным цехом. Еще у нас в запасе захват контрабандной поставки спрятанной в театральном реквизите. Так что скоро Храпову придется туго и он вынужден будет засуетиться. Наша задача поймать момент и подцепить его на крючок. Ну а там начнем разворачивать дело и выманим на себя Оборотня.

Ильин согласился: Ну что же план хорош и на бумаге все гладко. Вот только как на деле все получится?

Садясь в машину, Кондратов сказал с подчеркнутым превосходством: Не робей, прорвемся. И посложнее дела прокручивали.

И по этой показной хвастливости Ильин понял, что после явной неудачи с «общаком» и Кондратов уже не так однозначно уверен в успехе.

«Ну что же первый блин — комом! Бывает. Лишь бы следующие наши задумки удались.»

Ильин по опыту знал, что теперь многое будет зависеть не только от оперативного мастерства сыщиков, но и от случайного стечения обстоятельств и посылаемого с небес везения.

Храпов после встречи с Секачом пребывал в мрачном настроении: затребованная преступным авторитетом сумма за компенсацию половины изъятого «общака» была для него непомерно высока. И мысль об устранении опасного человека, угрожающего его жизни и благополучию, окончательно оформилась в его сознании: «Заплатить Инструктору и его Ученику за Секача будет раз в пятьдесят дешевле, чем уступить его требованиям. О моем промахе с Лаком знает только Секач и устранив его я обеспечу свою безопасность: и милиция, и братва наверняка решат, что Секача кто-то убрал из-за утери „общака“. Лишь бы Инструктор с напарником согласился на эту опасную акцию. Скорее всего так и будет: они не из уголовников и им плевать, что Секач — крупный авторитет в преступном мире».