Николай Катаев - Агент в юбке

«Только бы не вызвала полицию!» – подумала она уже внутри, переведя дух.

Теперь предстояло действовать быстро на тот случай, если выходившая женщина действительно заподозрит ее в чем-то нехорошем. Вестибюль был малюсеньким, как обычно в швейцарских домах. Вероника набрала номер Генриха и стала обходить все четыре выходившие в вестибюль двери, прислушиваясь, не раздастся ли где-нибудь звонок мобильного телефона. Но везде было тихо. Генрих так и не ответил на ее звонок. Лифтом пользоваться не стала. Уже знала, что там придется закрывать вручную две двери, а потом проделывать ту же операцию в обратном порядке на втором этаже. При этом двери норовят не закрыться полностью, и кабину обычно удается сдвинуть с места только с третьей попытки. Подобное допотопное деревянное сооружение имелось в их доме в Люцерне. Быстрее и легче подняться по лестнице.

На втором этаже проделала ту же операцию с телефоном. Там за одной из дверей слышалась музыка, и Вероника прильнула к ней ухом, надеясь услышать чей-нибудь голос. Двери в домах в Швейцарии тонюсенькие, и через них прослушивается все, что происходит внутри. Она никогда не думала, что ей придется заниматься подобным в жизни. Но для использования современных средств предстояло старым дедовским способом определить, где находился интересующий ее объект. И ей показалось, что она угадала. За дверью зазвучали голоса, и было похоже, что говорили по-русски. Время поджимало, потому что в любой момент могли подъехать полицейские, и Вероника решилась. Не найдя звонка, она постучала в дверь. Пока ожидала, послала СМС на номер Генриха: «Открой дверь!» и поставила множество восклицательных знаков.

Наконец за дверью произошло какое-то движение, и она слегка приоткрылась. Вероника вздохнула с облегчением. Она угадала. Даже по одному испуганному глазу, выглядывающему в щель, было ясно, что своя, русская.

– Позови Генриха! – рявкнула она требовательно.

– А вы кто? – спросила обладательница глаза, который смотрел на нее из-за двери.

Ничего не оставалось делать, как опять рявкнуть:

– Жена.

Ну не объяснять же ей всю сложность ситуации. И добавила для верности:

– И скажи, что если не выйдет, то через минуту здесь будет адвокат и полиция. А ты сама по судам пойдешь по обвинению в проституции.

Глаз исчез за закрывшейся дверью. Если Генрих еще что-то соображает, то решит, что лучше попытаться урегулировать ситуацию без того, чтобы жена устроила ему в центре Цюриха скандал с воплями и метанием предметов, которые попадутся под руку. Необузданный нрав своей жены он знал.

Пауза затягивалась, и Вероника начала нервничать. А что, если он в отключке? Она услышала движение на первом этаже и стуки, которые производили закрывающиеся двери лифта. У нее появилось нехорошее предчувствие.

– Быстрее! Ну, быстрее же! – стала шептать она, с ненавистью глядя на дверь перед собой.

Как будто услышав ее, кто-то стал возиться с замками в квартире. Вероника тихо выругалась. В проеме стоял Генрих и тупо глядел на нее. Выглядел он плохо. Помятый, небритый, даже через стекла очков было видно, что глаза мутные. Но волосы все же успел пригладить. Они были мокрыми. Тут со скрипом стала открываться дверь лифта, и оттуда выглянул совсем еще молоденький, румяный полицейский. Старая ведьма все же вызвала полицию. Увидев их, он вышел из кабины. Генрих от удивления даже рот открыл.

– Скажите ему, что вы знаете, кто я! – не терпящим возражений тоном произнесла Вероника, глядя на Маслова в упор.

Она-то его знала по фотографиям, а он ее нет. Лично они никогда не встречались. Понадеялась, что Генрих все же сообразит, кто она, несмотря на свое потрепанное состояние.

Полицейский о чем-то спросил Генриха по-немецки, кивнув на Веронику. Но по всему было видно, что тот не врубился, и румяному пришлось переспросить. На этот раз Генрих ответил: «Ja, ja». Полицейский еще что-то сказал и вернулся в кабину лифта. Пока он шумно закрывал дверь, они стояли и молча глядели друг на друга. Только когда лифт поехал, Вероника заговорила:

– Вы знаете, что вас многие разыскивают? Жена не в счет, а вот другие жаждут вас видеть и слышать. Оставаться для вас здесь опасно. Друзья Марека знают об этом месте. Догадываетесь, кто они? В любой момент могут приехать и вытащить вас отсюда. И очень просто.

Генрих молчал, явно стараясь собраться с мыслями.

– Одевайтесь! Чего вы стоите? Хотите попасть к ним в лапы?

Он все еще стоял в проеме двери и тупо молчал. Надо было поднажать.

– Вы понимаете, что будет, если они вас прихватят? Того места, которое вам обещали в Москве, вы лишитесь. Вы станете никому не нужным. Доходит?

Это было весомым аргументом, и у него, кажется, началось просветление. По крайней мере, взгляд стал более осмысленным.

– Ладно. Я сейчас, – проговорил Маслов и собрался уходить.

– Одну минутку. Ваши родители очень хотят вас услышать. Есть что-то очень важное. Принесите мне ваш телефон! Я оставлю на нем номер, по которому надо позвонить в Кельн.

Вероника замерла с мыслью, купится Генрих или нет. Это было важно. За этим и пришла.

– Угу! – И дверь за банкиром закрылась. Он не отличался многословием.

Она лихорадочно подсоединила батарейку своего телефона. Казалось, прошла вечность, прежде чем он подключился к Сети. Нужно было успокоить Аню, которая осталась одна в машине. Девочке очень не хотелось, чтобы Вероника уходила. А за дверью между тем раздался противный визгливый голос. Хозяйка квартиры громко выражала свое отношение к происходящему и в выражениях не стеснялась.

– Все в порядке, – бросила Вероника в трубку, когда услышала голос дочки. – Сейчас приду.

Отсоединилась, потому что дверь начала открываться вновь. Генрих протянул ей свой телефон, но как-то неуверенно, все еще сомневаясь, правильно ли он поступает.

– Это очень важно, – строгим тоном заверила банкира Вероника, выхватив аппарат. – Собирайтесь скорее!

Дверь за ним опять захлопнулась, и можно было приступать к задуманному. У него стояла операционная система Андроид, что облегчало задачу. Большинство хакерских программ пишутся сейчас именно под эту систему. Хотя, если бы стояла iOS, то и с ней она бы справилась. Только было бы побольше возни.

Вероника вынула заранее заготовленную бумажку, набрала на аппарате Генриха длинный номер и потом пошла по инструкции, которую ей прислали из «Черного гнома». Она старалась держать руку на пульсе, но это было настолько новой разработкой, что о подобной программе Вероника никогда даже не слышала. Просто не представляла себе, что такое возможно. Это чудо хакерской мысли обошлось олигарху в кругленькую сумму, но Вероника не стесняла себя в расходах. «Хочешь – плати».

Наконец установка была закончена, и она сделала контрольный звонок на первый пришедший в голову номер. Зазвонил ее собственный телефон, и высветился номер Генриха. Программа сработала. Теперь, куда бы ни позвонил Генрих, она будет не только знать, кто его собеседник, но и иметь возможность прослушать со своего аппарата весь разговор.

Свою первую задачу она выполнила, и теперь оставалось только вытащить банкира из квартиры скандальной подруги. А тот все не шел, и Вероника начала нервничать из-за Ани. Только стала набирать ее номер, как за дверью опять завозились. Генрих буквально вылетел в коридор, держа в руках пальто и еще какую-то одежду, а вслед ему раздался возглас: «Чтоб ты сдох!» И потом загрохотала захлопывающаяся дверь. Он постоял секунду, сутулый и неопрятно одетый, а потом сказал, обращаясь к двери: «Дура!» – и взглянул на Веронику, ища одобрения, при этом заметно качнувшись. Слов одобрения он не получил.

– Быстрее! – скомандовала женщина, направляясь к лестнице.

Позади нее по лестнице осторожно топал ее спутник, придерживаясь за перила.

«Только бы не завалился!» – подумала она и прибавила шагу, чтобы Маслов не грохнулся на нее сверху. Лестница была узкой и крутой.

Внизу она набрала на его телефоне номер матери, услышала, как в сумке зазвенел ее собственный, сработав на это соединение, и сказала в трубку:

– Елена Владимировна! Передаю телефон Генриху. – И сунула трубку в руку оторопевшего блудного сына.

Он стал выслушивать гневную речь, которая звучала из трубки, а Вероника в это время вела его по направлению к машине, чтобы побыстрее убраться с этого места. Неизвестно, что еще мог задумать Марек со своими друзьями.

После следующего указания из Кельна она только и смогла произнести:

– Как вы это себе представляете? Это же здоровенный мужик. – А про себя подумала: «Ого! Разительное изменение».

То, что она услышала, было уже не вежливой просьбой, как раньше, а указанием женщины, привыкшей, чтобы ей подчинялись. И чтобы у Вероники отпали всякие сомнения, Елена Владимировна добавила: